– Мне об этом ничего не известно, – насторожился Шелехов. – А что…
– Ничего! – отрезал Хлебалов. – Думаю, ты достаточно взрослый, чтобы более подробно узнать о том, как погибли твои родители. Я распоряжусь, чтобы тебе предоставили копию дела. Поучись разбираться в следственных документах, раз уж решил стать юристом.
– Да, спасибо. Конечно, я хочу об этом знать, – у Алексея дрогнул голос.
– Пора, Алеша, пора тебе узнать об этой трагедии, – наставительно произнес Хлебалов. – Ты должен знать все. И, главное, помнить, каким человеком был твой отец!
– Я помню, – негромко произнес Алексей. – И никогда не забывал.
– Хорошо, – Хлебалов встал и снова подошел к окну. – Какие у тебя планы на каникулы? Хочешь куда-нибудь поехать? Покупаться в океане?
– Можно я поживу здесь?
– Разумеется. Мой дом – твой дом, Алеша.
– Если можно, я бы хотел пожить в Кургане. В доме отца. Можно?
– Нет! – резко ответил Хлебалов. Но тут же смягчил тон: – Пока нет. Дом надо привести в порядок, Алеша. Я дам команду, но на это потребуется время, скажем, недели две, устраивает?
– Конечно. Спасибо, Николай Григорьевич.
– Пожалуйста.
– Николай Григорьевич, а когда Застенов вернется из Кургана?
– Завтра. Но ты не очень на него рассчитывай. Он – занятой человек, ему некогда тебя развлекать. Я дам тебе сопровождающего, чтобы помог тебе сориентироваться. Но если что-то потребуется, обращайся к Фоме. Или прямо ко мне, не стесняйся.
– Спасибо.
– Но у меня, Алеша, будет к тебе одна просьба…
– Да, Николай Григорьевич?
– Присмотри за нашей гостьей, Аленой. Девочке досталось. Постарайся ее утешить: кажется, она тебе доверяет. Вы с ней – ровесники. Позаботься о ней, развлеки. Только имей в виду: из дома ни на шаг. Те, кто ее похитил, болтаются поблизости. Мне неприятно это говорить, но, боюсь, затевается что-то нехорошее, причем не в Ширгороде, а у нас в Никитске. Такие дела, Алеша, – Хлебалов обошел вокруг стола, встал рядом с Шелеховым, положил ему руку на плечо:
– Еще вчера я думал, что Никитск – это город, где мне удалось навести порядок. Сегодня я понял, что ошибся. Жизнь Николая – цена моей ошибки. Но больше их быть не должно. Я позабочусь об этом и, надеюсь, ты мне поможешь.
– Конечно, Николай Григорьевич! – Алеша с детских лет восхищался Хлебаловым. И немного побаивался его. Даже сейчас, когда стал на полголовы выше своего опекуна. Юматов, Веня, дядя Коля… Все они есть… Всегда были настоящими мужчинами.
И все они служили Хлебалову, были по-настоящему преданны ему… И тоже, Алеша не раз замечал, немного побаивались своего шефа. И такой неординарный человек – его опекун.
– Конечно, я помогу! – с энтузиазмом произнес Алеша. – Все, что я могу, можете не сомневаться!
За двести восемьдесят километров от бывшего дома купца Дорошенкова, на одной из улиц миллионного города Ширгорода встретились два человека. Вернее, не встретились, а пересеклись, поскольку не обменялись ни единым словом. Правда, один из них чуть заметно кивнул другому. Минутой позже тот, кому кивнули, подошел к телефону-автомату, набрал номер и, не дожидаясь ответа, повесил трубку. Затем повторил то же ровно через сорок секунд. И еще раз. Строго по секундомеру. Затем вышел из телефонной будки и сел на трамвай. Еще через тридцать минут в здание Ширгородского ГУВД, предъявив пропуск установленного образца, вошел средних лет мужчина в коричневом костюме производства местной текстильной фабрики. Человек вошел в приемную замначальника ГУВД.
– У себя? – спросил он у секретарши.
– Да, но у него люди, – не поднимая головы, ответила та.
– Я подожду, – сказал человек и уселся на стул.
Минут через пятнадцать из кабинета замначальника вышли трое: респектабельный мужчина с расстроенным лицом и два его телохранителя.
Человек в сером костюме встал и шагнул им навстречу, держа правую руку в кармане. Телохранители тут же привычно заслонили своего патрона, но человек в сером костюме вынул руку из кармана, безразлично обогнул их и вошел в кабинет. Телохранители расслабились. Они не знали, что в боковом кармане серого пиджака лежал прибор размером чуть меньше спичечного коробка, с одной-единственной кнопкой.
Густой поток машин катился через площадь. Стоянка перед зданием ГУВД была разрешена только для служебных машин. И водитель «мерседеса», принадлежавшего человеку с расстроенным лицом, припарковался метрах в двадцати от входа. Увидев появившихся в дверях телохранителей, шофер немедленно тронулся с места, в то время как двое телохранителей, настоящие профессионалы, «фильтровали» площадь, отслеживая все подозрительное, например, машину, тронувшуюся одновременно с «мерседесом». «Мерседес» поравнялся с подъездом. Патрон вышел на крыльцо (оба бодигарда тут же прикрыли его слева и справа), шофер распахнул бронированную дверцу…
В этот момент серая «хонда», неспешно ехавшая в общем потоке в правом ряду, поравнялась со зданием ГУВД, миновала его… Правая задняя дверца «хонды» распахнулась. Автоматная очередь перечеркнула телохранителя, швырнув его на клиента, а того – на второго бодигарда. Этот попытался втолкнуть своего хозяина под защиту дверцы «мерседеса», но не успел, потому что пуля продырявила ему череп. «Хонда» притормозила на пару секунд, пока автомат изрыгал оставшиеся в магазине пули, затем резко рванулась вперед и свернула направо, на улицу Кирова. Там ее и нашли через четверть часа. Брошенную, разумеется. Один из телохранителей остался в живых – спасли титановые пластины бронежилета. Шофер не пострадал совсем. Зато второй телохранитель и охраняемая персона скончались практически мгновенно.
Спустя полчаса телевизионный канал «Ширгород РТ» сообщил, что прямо у дверей «цитадели Закона» убит генеральный директор объединения «Речтранспорт» и председатель Совета директоров Ширгородского Речбанка Сергей Савельевич Булкин.
Недоверие Алены Булкиной к Хлебалову опиралось на две вещи. Первое: папины высказывания о том, что на него наехал никитский «князек»; второе: упоминание имени Николая Григорьевича в разговоре между ее похитителями. Последнее, впрочем, Хлебалов с легкостью объяснил, как сделанное специально, чтобы «повесить» на него похищение. Сам он за ужином громогласно заявил, что это его люди напали на похитителей и непременно освободили бы Алену, если бы она по глупости не сбежала.
– Кстати, как тебе удалось? – поинтересовался Алеша Шелехов.
Нынешняя девушка Алена разительно отличалась от нескладного мальчишки, забравшегося к нему в машину. Правда, закрытое платье из синего бархата было ей великовато, но светлый парик, прикрывший стриженую голову, совершенно ее преобразил. Хилый пацаненок превратился в хрупкого большеглазого эльфа. Алеша мог только удивляться, почему сразу не распознал в ней девушку.
– Сквозь решетку пролезла, – ответила Алена на вопрос Алексея. – Она фигурная, внизу дырка побольше. Я ее еще раньше заметила, но не убегала, потому что собаки. А когда стрелять начали, первыми собак убили.
– Верно, – снисходительно кивнул Хлебалов. – А как ты определила?
– По визгу, – высокомерно ответила Алена.
Историю ее побега хозяин дома и его подопечный слушали по-разному. Хлебалов – скептически, Алеша – с явным одобрением.
Алексей Шелехов чем дальше, тем больше нравился девушке. Не столько внешне… Внешне как раз – ничего особенного. Парень как парень, высокий, правда, спортивный, но таких вокруг Аленки всегда было много. Держался он как-то по-особенному. С достоинством. Наверное, их там, в Англии, всех на лордов готовят…
– Николай Григорьевич, – сказала Алена. – Вы обещали позвонить моему отцу.
– Да, я помню, – кивнул Хлебалов. – К сожалению, моим служащим пока не удалось с ним связаться… Но, – добавил он, – если ты настаиваешь, я могу просто позвонить ему на мобильник. Но предупреждаю: такой разговор будет подслушан. Звонить?
Алена энергично кивнула.
Хлебалов сделал знак, чтобы ему принесли телефон.
– А можно я сама? – попросила Алена.
– Да, пожалуйста! – Хлебалов протянул ей крохотную трубку и сделал знак, чтобы убирали тарелки. – Как вы относитесь к мороженому? – спросил он.
Алексей и Алена дружно покачали головой.
– Тогда фрукты. Для коньяка вы еще молоды. А то еще твой, Алена, отец обвинит меня в спаивании дочери. Ну что? Не отвечает?
Алена покачала головой.
– Я сейчас ему в офис позвоню, – сказала она.
– Давай-ка лучше я, – Хлебалов решительно отобрал у нее трубку. – С офисом и мои люди могут связаться.
– Алё, Егорыч! Хлебалов. Булкина нашел, нет? Что-о?!!
– Что? – встревожилась Алена.
Хлебалов положил трубку на стол, молча.
– Николай Григорьевич! Что случилось? – повысив голос, проговорила девушка.
– Беда, – медленно произнес Хлебалов. – Большая беда… Твой отец… Убит.
