– О чем ты?
– Не понял? Объясню популярнее. Перед тобой выбор – либо продолжать пить, но потерять дружбу со мной, либо наоборот. Все просто! Или водка, или я.
– Ты че, Кузьмич? Охренел?
– Нет, Вася. Вижу, ничего другого не остается. Так что, решай, браток! Я тебя ни к чему не принуждаю. Поступай как считаешь нужным.
Белугин резко поставил стакан на стол. Да так, что даже половина самогона выплеснулась на стол.
– Ты чего делаешь, змей? Разве так можно?
– Можно, Вася. Даже нужно! Иначе не получится!
Василий отвернулся к окну.
Владимир, достав сигарету, закурил.
Наступило молчание.
Белугин неожиданно выкрикнул:
– Клавдия! Клава!
Из комнаты донеслось:
– Чего тебе?
– Иди сюда!
Супруга Василия вышла в кухню:
– Ну?
Белугин указал на бутылку:
– Убери!
Клава не поняла:
– Как?
– Убери, сказал!
Женщина подхватила бутылку, не зная, что делать дальше.
– Иди в хату! И вылей самогон, чтобы я его больше не видел!
Клавдия изумленно посмотрела на мужа, перевела взгляд на Кузьмичева.
– Господи! Я не ослышалась?
Василий ударил ладонью по столу:
– Ну, чего тебе еще не ясно, женщина?
– Все, ясно, Вася, все ясно! Ухожу!
Как только супруга вышла, Белугин взглянул на Кузьмичева:
– Доволен, изверг?
– Нет, не доволен! Ты словно одолжение кому-то делаешь. Будто это мне или Клаве надо! Это тебе, и только тебе надо! Понял?
– Воспитатель хренов! Ладно! Проехали. Закрыли тему. Ты че пришел-то? Дело какое?
– Дело.
– Выкладывай!
– У тебя тачка на ходу?
– А чего ей будет?
– Бабулю нашу надо перевезти.
– Откуда, куда?
– Из ее дома к нам с Катей.
Белугин взглянул на товарища:
– И где же вы втроем разместитесь, в твоих-то апартаментах?
– По-твоему, лучше из-за собственного удобства оставить больную пожилую женщину одну?
– Удивляюсь я тебе, Володь! Если б не знал тебя, ни за что бы не подумал, что ты мент! Скорее, какой-нибудь святоша. Менты так, как ты, не поступают. Нет, не поступают. Ты один такой! Зуб даю!
– Не надо, Вася! Лучше ответь, поможешь?
– А куда я денусь? Когда поедем?
– Лучше сейчас, но решать тебе!
– Ты один или и Катю возьмем?
– Конечно, с Катей! Ей собрать бабулин скарб надо, разве я один разберусь, что к чему?
– И то правда! Тогда иди домой. Я, как заведу свой «поларис», к калитке и подъеду! Пойдет?
– Добро!
Кузьмичев поднялся, вышел в сени, оттуда во двор, где вновь был буквально атакован Шалашом.
Его отогнала Клава, появившаяся из-за дома.
– Володь! Подожди!
Кузьмич остановился.
Женщина приблизилась к нему:
– Володь! А чего это с Васькой случилось?
Она до сих пор не могла понять резкое изменение в настроении и желаниях мужа.
– То, что и должно было случиться.
– И че, он теперь пить не будет?
– Не знаю, Клава, надеюсь, не будет. По крайней мере так, как пил раньше.
– Господи, Володя, я за тебя богу молиться буду!
– За мужа лучше молись. И поддержи его. Это Василию необходимо.
– Да, да, конечно!
– И еще, Клав. Все спиртное из дома убери!
– Сегодня же уберу. А что делать с дружками? Гнать со двора?
– Ни в коем случае. Василий сам должен разобраться с ними! Твое вмешательство может сыграть негативную роль. Придут, впусти. А дальше – мужа дела. Но, думаю, все у вас наладится.
– Спасибо тебе, Володя!
Кузьмичев вышел за калитку. Он не видел, как женщина вслед перекрестила его, и не слышал, как проговорила:
– И есть же еще такие мужики?! Счастливая Катька!..
Дискобар «Снежинка» – наверное, единственное увеселительное учреждение в центре Горинска – вечером гудел, как потревоженный улей. Главный зал был битком набит молодежью. Доморощенный диск-жокей Кирюха, или Николай Фомин, однофамилец главы районной администрации и его заносчивого сынка, владельца заведения, слегка под кайфом, крутил диски. Бьющая по ушам и нервам ритмичная музыка оглушала дергающихся в хаотичных движениях завсегдатаев бара. Мигающий свет прожекторов и импульсы фотовспышек, рвавшие зал в такт мелодии, если так можно было назвать то, что рвалось из динамиков, создавали эффект нереальности происходящего. Бармен Юрик только и успевал открывать бутылки с пивом – самым массовым товаром во время дискотек. Охрана из двух вышибал, глядя на это полупьяное безумие, привычно скучала на выходе, иногда окидывая зал блуждающим взглядом, не подрались ли где пацаны из-за какой-нибудь провинциальной принцессы. Строгие костюмы шли к их тупым прыщавым физиономиям, как фраки грузчикам. Но эффект, хоть и слабенький, присутствие охраны создавало.
В отличие от первого этажа на втором было относительно тихо. Здесь находился офис владельца диско-бара Фомина Александра Сергеевича, молодого повесы двадцати трех лет, наглого, самовлюбленного и беспринципного типа. Известного в своей возрастной среде, да и не только в ней, как Фома. Сам Фомин еще не подъехал, в кабинете за накрытым столом, что, впрочем, было обыденно, его ждали закадычные друзья и подельники: Веня Быков – Бык и Дима Кулагин – Урод. И если первый свое погоняло получил благодаря фамилии, то второй из-за безобразного шрама, рассекающего щеку и губы Кулагина и полученного в результате драки еще в годы хулиганской юности. И Быков и Кулагин являлись бывшими одноклассниками Фомина-младшего и компанию с ним водили, можно сказать, с детства, со временем сколотив натуральную банду.
Банду, промышлявшую, кроме легального бизнеса в сфере развлекательных услуг, организацией проституции и наркоторговли в родном Горинске. Отличной ширмой теневого дела, приносившего основной доход молодым бандитам, являлся диско-бар и, естественно, высокий пост Фомина-старшего, который, будучи главой районной администрации, сумел насадить в районе свой порядок. Имея при этом солидные связи как и в области, так и центре.
Фомин-младший появился в кабинете неожиданно, с черного хода. Увидев подельников, поприветствовал их:
– Привет, братва!
– Здоров, Фома! Чей-то ты задержался!
– Дела дома!
С ходу выпив бокал коньяка, он спросил:
– Ну? Какие напряги?
Ответил Кулагин:
– Да все нормально! Есть одна мелочь, но…
Фомин прервал дружка:
– Что за мелочь? В чем состоит?
– Ленку Корму вчера дагеры сняли. Поехала, все чики-чики! А потом возвращается. Пацаны ее у дома засекли. Утром наведался в придорожную кафешку, нашел Корму, спросил – что за дела? Она в ответ, мол, менты-гаишники на выезде из города с тачки ссадили.
Фома удивился:
– Не понял? Как это ссадили?
– Вот так, взяли и ссадили. А потом домой отправили.
– Хм! И что это за менты?
– Один – старлей Кузьмичев, другой сержант – Губин. Сопляк не при делах, офицер зацепился за Корму.
– Да с какой стати?
– На это Корма ничего толкового ответить не смогла.
Фомин задумался. Затем проговорил:
– Не нравится мне это. Если гаишники начнут наших баб трогать, то весь бизнес на дороге сорвут. И потом, какого хрена они лезут не в свои дела? Мало им того, что с транзитников стригут? Нет, чего-то тут не то. Где сейчас эта Корма?
– Ясно где! В кафешке, где ж ей еще быть?
– Давай, Урод, сюда ее! Позвони пацанам, пусть привезут.
– Без вопросов.
Кулагин достал сотовый.
– Леха? Корма на месте? Хорошо, сажай ее в свою тачку и мухой в бар. Поднимешься с телкой по черному ходу, прямо к Фоме! И поторопись, шеф ждет!…Нет, ничего не объясняй, тащи сюда и все! Давай!
Отключив телефон, он обернулся к Фомину:
– Ништяк! Минут через десять Корма будет тут.
– Ладно.
Фома повернулся к Быкову:
– Что у нас с дурью?
– План еще есть, колес немного, а вот героин на подсосе.
– С Гиви связывался?
– Пока нет.
– Чего тянешь?
– Думал, может, лучше ты? Все же шеф.
– Да какая грузину разница, кто будет платить? Но черт с тобой, набери мне его!
Быков взялся за мобильник, вызвал абонента, передал трубку Фомину.
– Гиви?
– Он самый.
– Привет, братан! Фома беспокоит.
– Привет! Проблемы какие?
– Товар нужен.
– Который?
– Что потяжелее.
– Сколько?
– Как обычно.
– Оплата?
– По факту.
– Жди, перезвоню.
– Давай.
Закончив немногословный разговор с поставщиком наркоты из соседней области, Фома вернул Быкову телефон. Закурил, откинувшись на спинку кресла.
– Дурь будет! Бык, приготовь бобы. Чтобы завтра вся сумма здесь, в сейфе лежала.
– Понял! Сделаем.
– И давай-ка склад сменим.
– А че?
– Ничего. Надежней будет.
– А куда товар перевезем? Сюда?
– Охренел? Ты уж лучше сразу к мусорам его отвези! Запоминай, завтра с утра весь запас загрузишь в машину. Позвонишь мне. Как скажу, подъедешь к дому отца. У него в подвале и сложим все.
– Лихо! А если он пронюхает?
– Это не твоя забота. Ты все понял?
