Так вот и здесь у меня в Лейпциге не получится, чтобы угол падения равнялся углу отражения. Приемник нужно относить метров на пятнадцать-двадцать. Только времени нет, да и подозрительны все эти манипуляции будут в турецком квартале. И сама квартира мне тоже как-то не по душе. Не знаю почему. Интуиция. Седалищный нерв чует там опасность. А за годы командировок я научился доверять этому скрытому беспокойству.
Спина, загривок покрылись испариной. Не надо ходить в эту квартиру. Если бы все в Организации было спокойно, операция проработана детально, то я бы и не пикнул, пошел по этому адресу. И в случае провала моя вина минимальна. Я действовал в соответствии с инструкциями Центра. Ну а коль мне предоставлена свобода выбора, значит, и буду выбирать. Я увидел многое из того, что должен и хотел бы увидеть.
Через два часа, в другом обличье, на потрепанном фургоне с логотипом электрической компании на борту, прибыл снова на место. Трубы все еще укладывали, производя много шума. Скучающие турецкие мужчины и мальчики наблюдали со стороны.
С ящиком инструментов я пошел вдоль улицы, заходя в подъезды. Бр-р-р! Мусор лежит везде. В пакетах. На площадках. Вонь. Есть контейнеры для мусора. Различных цветов. Для сортировки мусора. Пластик, стекло, бумага, бытовые отходы. Но турки не сортируют. Все в одну кучу и рядом с контейнером. Немцам надо — вот пусть и копаются в мусоре. Мы — гордая нация! Не будем!
Видимо, для того, чтобы отбить вонь от разлагающегося мусора, местами пахло паленым навозом — гашишем, марихуаной. Почти все углы, находящиеся в тени, пахли мочой.
Я осматривал вводные щитки, проводку. Сразу был окружен несколькими местными. Сначала мальчишками, потом подошли взрослые. Они боялись, что буду отключать должников за электроэнергию. Или буду искать незаконное подключение к электросети.
Даже неспециалисту видны такие подключения. В обход счетчиков. Местным властям, видимо, не хочется связываться, чтобы не обвинили в национализме, притеснении и негуманном обращении с… с обитателями трущоб.
Объясняю, что, мол, граждане мигранты, не волнуйтесь. Мы планируем менять проводку. Время подходит. Все будет бесплатно. Вот, сверяю проводку на месте с планами. Может, какие изменения были. Меня интересовали как чердаки, так и подвалы.
Я мог проникнуть куда угодно. Двери в квартирах стандартные. Замки — простейшие. Изношенные. Открываются несложно. По крайней мере на первый взгляд.
Спустя примерно час я подошел к квартире, где должна состояться встреча. Стандартная дверь, замок… Коридор пуст. Провожатые, поняв, что я не представляю для них никакой угрозы, отстали. Несколько раз я постучал в дверь. Тихо. Кнопка звонка отсутствует. Просто два оголенных провода торчат из стены. Замыкаю их. В квартире звучит «динг-донг». Тишина. Встреча завтра. Квартира пустая. Начали!
Отмычка. А какой же я разведчик без отмычки! Замок закрывается на три оборота. Изношен настолько, что приходится потратить несколько больше запланированного времени. Все, я в квартире.
Прихожая метр на два. Тут же совмещенный санузел. Когда-то он был облицован белой кафельной плиткой. Давно. Очень давно. Наверное, в 70-х годах прошлого столетия минувшего тысячелетия.
За санузлом сразу налево крохотная кухня на шесть квадратных метров. Прямо комната 12 квадратных метров, она же спальня и кабинет. В ней двуспальная кровать, шкаф, письменный стол и офисный стул на колесиках. Вторая комната — зал. Здесь диван, два кресла, телевизор старый на тумбе. Окно сбоку. Минимум вещей. Видно сразу, что квартира используется как гостиница и сдается зачастую по часам для парочек, которым нужно уединиться, или наркоманам, чтобы уколоться и забыться. Короче, и тем и другим. По грязным и пыльным углам валяются использованные презервативы различных размеров, цветов. Шприцы с остатками крови.
Но меня мало интересует гигиена таких мест. Знаю, что подобные помещения, в которых парочки уединяются для любовных утех, часто оборудуются камерами скрытого наблюдения. Потом либо шантажируют, либо сразу выкладывают в Интернет на соответствующие сайты.
Нелинейный локатор, который мотивированно присутствует в чемодане электрика, показывает, что камер и микрофонов здесь нет. Хотя не факт. Есть камеры и микрофоны, которые включаются по команде, а до этого находятся в выключенном состоянии или в режиме сна. А потом все зависит только от размеров и источника питания. Включать можно по радиосигналу. Получать информацию тоже можно где угодно, хоть в том же клоповнике в Рио-де-Жанейро, ничем не рискуя.
Увы, сейчас не тот случай — времени мало. Устанавливаю камеры видеонаблюдения, что купил в Париже. У входной двери. Две на кухне. В санузле. Думаете, я извращенец? Нет. В туалете люди часто пишут SMS, разговаривают вполголоса по телефону, включив воду. Некоторые там прячут оружие. Сейчас там оружия нет. Хотя в умелых руках и несколько иголок от шприцев — очень опасное оружие. Но вряд ли «дедушкины консервы» практиковались несколько лет в этом искусстве. Параллельно устанавливаю скрытые микрофоны. Встреча, по-видимому, будет происходить в зале. Туда побольше «начинки».
Под шкаф в спальне прячу приемник сигналов, усилитель, передатчик. Все запитано стационарно. Не надо бояться, что сядут батарейки. Найти следы, даже если и обнаружат — сложно. Все серийные номера, шильдики сорвал, сточил. Сигнал от передатчика — цифровой. Радиус действия — тридцать метров. Хватило бы мне, если бы я пошел в забронированную квартиру.
На все ушло около часа. Пот от напряжения льется ручьем. Мне еще на чердак нужно! Не в этом подъезде, а в следующем.
Там включаю аппаратуру, щелкаю по камерам. Все показывает. Микрофоны обладают хорошей чувствительностью. Соседи рядом с оборудованной квартирой громко разговаривают на родном языке, что является хорошим тестом для микрофонов.
Но не сидеть же мне здесь до встречи! Часть аппаратуры прячу на чердаке. Спускаюсь. Хочешь стать незаметным — надень униформу. Вот и сейчас я невидим для окружающих. Рабочий день строителей заканчивается. Мой вроде тоже как к концу идет. И в поношенной робе из секонд-хенда усталой походкой иду к фургону, который купил у электрической компании. Пусть не экономичный дизель, а прожорливый бензиновый двигатель. Зато более быстрый.
Отгоняю за три квартала. Переодеваюсь в фургоне. У меня даже нет комнаты в этом большом городе. Да и с жильем сейчас напряженно. Ярмарка. Хорошее место для встреч. Здесь стенды издательств со всего мира. Агентства литературные. Писатели маститые подписывают книги. Литераторы начинающие снуют между стендами, пытаются пристроить свои гениальные нетленные произведения.
Самые лучшие, конечно, выставки — это секс-выставки. В Германии они проходят ежегодно, в различных городах. Берлин, Штутгарт, Трир. Вот там можно спокойно поговорить, передать хоть атомную бомбу в разобранном виде. Никто даже не увидит этого и ничего не заподозрит.
Все посетители увлечены экспонатами, моделями, роботами. Вот там — райское место для встреч с источниками и связниками.
Ну а сейчас, пешочком, ножками, два квартала. В Германии кварталы большие. Иду походкой усталого человека, возвращающегося с работы. Смотрю на часы. Есть время перекусить. Когда мне еще это удастся! Ужин плотный — сосиски с квашеной капустой, кофе.
Вот и еще одна моя машина. Подержанный «БМВ» 5-й серии. Нет времени для угонов. Его я купил. Бак залит под горловину. Прячу машину среди тяжелой строительной техники, которая днем занималась укладкой труб.
Народу местного на улице много. Здесь же и многие питаются. Некоторые вытащили столы и семьями едят. Кто-то в стороне курит кальян. По запаху можно определить — явно не со смесью для кальянов — тетрагидроканабинолом. Воняет издалека. Ко мне тут же подбегает местная шпана:
— Герр! Марихуана?! Девочки?! Мальчики?! Может, оружие?
— На мели я, пацаны.
Одет я в поношенную одежду. Непрезентабельно. Широкая куртка, свитер, штаны цвета хаки с множеством карманов, армейские ботинки. Все приобретено в магазинах поношенной одежды.
Небольшой грим изменил лицо. Стало больше землистого цвета, как зачастую у пьющих людей, опускающихся на социальное дно. Рваные перчатки дополнили мой гардероб. Не нищий, не бич, но уже на грани этого. И походка соответствующая. Шаркающая, опущенные плечи, руки в карманах, шмыгающий нос. Глаза поднимаются от земли, только когда прохожу мимо еды. Меня ничто и никто не интересует — только еда, выпивка, кров. Я почти старик. Но видно, что я все еще в форме. Широкие плечи не скрыть. Могу дать сдачи, несмотря на то что почти старик в глазах местной молодежи.
Стараясь держаться ближе к стене, там тень, так легче просочиться в подъезд, двигаюсь к намеченному подъезду. В квартире, где будет встреча, нет света.
