Тот, ошарашенно вытаращив глаза, некоторое время напоминал рака, которого внезапно кинули в ведро с кипятком. Потом беззвучно задвигав ртом, Чушканов с трудом выдавил:
– Са… Сашу убили? А кто и за что?
– Во-первых, позвольте-ка, вопросы задавать буду я. А во-вторых, я уже предупредил: не вздумайте валять дурака. Ну!..
– А-а-а… Гм-гм… Ну, последний раз мы с ней были здесь позавчера… Но, поверьте, клянусь вам, все было добровольно, по обоюдному согласию. Так сказать, на основе взаимных симпатий!
– Что, что?! – Петрухин язвительно рассмеялся. – Это если бы вы не состояли в служебных отношениях и Сольцова была от вас независима, то тогда я еще мог бы поверить в подобный бред. А она напрямую зависела от вас. При чем тут взаимные симпатии? Это – принуждение женщины к интимным отношениям с использованием служебного положения. Карается по статье Уголовного кодекса. Кстати, будем считать, что ваша вина уже доказана. По меньшей мере годочков пять вам светит. Плюс «почетное» место у тюремной параши. Хороша перспектива? Кстати, где и как вы ее нашли, когда принимали на работу?
– Она сама нашла меня, – позеленевший менеджер враз покрылся каплями холодного пота. – Кто-то дал ей мой домашний адрес, и она пришла прямо ко мне домой. Ну… Человек я одинокий, пригласил к себе. Она сказала, что очень нуждается в деньгах и хотела бы устроиться к нам в пансионат. Сказала, что готова на что угодно, лишь бы ее сюда приняли.
– Ага! И вы предложили ей лечь в постель… – закончил за него Борис.
– Нет, нет, нет! Она первая сказала об этом. Ее слова были: если я вам нравлюсь как женщина, то могу сегодня остаться с вами.
– Ну разумеется! – «согласился» с ним Петрухин. – Что еще она могла ответить вам после того, как вы ей, скорее всего, указали на дверь? Вот что я вам скажу. Вы можете избежать знакомства с прокуратурой, если будете со мной предельно откровенны. Скажите, что могло связывать Сольцову с Хухминским? Кстати, вы знали, что у нее есть ребенок?
– Да, о сыне она мне как-то говорила. Ребенок сейчас вроде бы у ее родной сестры в деревне. А что у нее с Хухминским – клянусь, ничего не знаю. Могу лишь только предполагать… Одну секундочку! – Чушканов проворненько добежал до двери и, выглянув в коридор, поплотнее ее прикрыл. – О самом Хухминском мне рассказывал один знакомый. Значит, несколько лет назад Аркадий Никодимович частенько занимался похищениями женщин. Делал это так. Одевался как работяга, садился в «четверку» и мотался по дорогам, вроде как «бомбила». Сажал только молодых, красивых женщин и девушек и увозил их куда-нибудь в лес. Там насиловал, после чего предлагал деньги – сто баксов. Если женщина соглашалась, он ее отвозил поближе к дому и там высаживал, если отказывалась, бросал в лесу и уезжал. Если та обращалась в милицию, к ней приезжали какие-то отморозки и делали соответствующее внушение. После этого заявления забирали абсолютно все женщины.
– Вы предполагаете, что и Александра могла оказаться в числе его жертв?
– Да, думаю, могла.
– Тогда выходит, можно предположить, что и сын у нее от Хухминского… – задумчиво отметил Борис. – И что же дальше?
– Ну года три он так куролесил, пока не нарвался на одну из тех, кого уже увозил. Скорее всего, та сама начала на него охотиться. И вот, когда он ее привез в лес, она выхватила нож и воткнула ему в пах. После этого убежала и потом вообще скрылась в неизвестном направлении. Он едва не истек кровью. Хорошо, его охрана ездила за ним по пятам. Они его и доставили в больницу. Больше месяца он там лежал, после чего «бомбить» уже не ездил… Граж… товарищ подполковник, клянусь, это все, что я о нем знаю! Я надеюсь…
– Еще хоть один случай принудиловки по отношению к женщинам, и вы гарантированно познакомитесь с ароматами отхожего места в камере. Ваш персонал об этом пикантном обстоятельстве прямо сейчас поставлю в известность. Я доходчиво объяснил? – жестко перебил его Петрухин.
Покинув вконец расстроенного менеджера-саладона, он созвонился с начальником ОблУВД Рудаковым. Тот о смерти Сольцовой уже знал и поэтому, перебив Бориса, с ходу «рванул в галоп».
– Боря, ты мне объясни, блин горелый, что там вообще происходит?! – заорал он простуженно-осипшим голосом. – Покойники множатся, а твое расследование буксует. В чем дело? Что там за маньяк у вас завелся?
Терпеливо, доходчиво объяснив Рудакову ситуацию, Петрухин добавил:
– Думаю, что это убийство – не более чем очередная попытка направить нас по ложному следу. Сначала нам подсунули официанта, теперь – горничную.
– Слушай, Боря, ты там не перемудри давай. Тебя послушать, так против тебя играет целая сборная криминальных асов, – в голосе Рудакова звучали нотки досады и раздражения. – Ты ж ведь даже не представляешь, как за последние пару дней мне всю плешь проели звонками из всяких высоких инстанций. Только и слышу: что он там копается, этот ваш Петрухин? В принципе это даже хорошо, что вынырнул другой подозреваемый. Женщина в данном случае – вполне приличный вариант. А то с тем «голубым» следом я уж не знал, как и докладывать губернатору…
– Вы считаете, что именно убитую Сольцову нужно «назначить» на роль убийцы? – удивленно хохотнул Борис. – Но ведь тут слишком многое не вяжется. Получается, я должен сам досочинить то, чего не было, и на этом закрыть дело? А если липа вылезет? Что тогда?
– Ничего сочинять не надо! – сердито рявкнул Рудаков. – Просто нужно ориентироваться, понимаешь это слово? Ориентироваться на конкретного человека. Мотив у Сольцовой был? Был, и очень серьезный. Кто мог ей помешать пробраться на пляж и там влупить Хухминскому шприц отравы? Вот в эту сторону и копай. Завтра чтобы все было готово. А то мне уже… О! Опять звонят. В общем, занимайся! – недовольно буркнул он, и в телефоне запикали короткие гудки отбоя.
Ближе к обеду Борис отправился в Кузнецовку, что не совсем согласовывалось с полученным им начальственным распоряжением. Проехав по мосту над речушкой, с обоих берегов заросшей камышом, «девятка» Петрухина покатила по типично деревенской улице. Спросив дорогу у случайного прохожего, Борис вскоре вышел из машины у аккуратного домика, обшитого снаружи облицовочной деревянной планкой. За штакетником палисадника перед окнами дома высились яблони-антоновки, уже густо увешанные крупными зелеными завязями. На стук в калитку из дома вышла женщина, очень похожая на Александру. Недоуменно, с тревогой глядя на незнакомца, она растерянно поздоровалась и вдруг, как будто о чем-то догадавшись, тихо спросила:
– Что-то случилось с Сашей?
– Да, – представившись, кивнул Борис. – К сожалению, вынужден вам сообщить, что сегодня ночью она умерла. Мы могли бы с вами побеседовать?
– Проходите, проходите… – ссутулившись и еле сдерживая слезы, пригласила женщина. – А что с ней случилось?
– Пока можно только предполагать, что она отравилась снотворным, – заходя в дом, Петрухин развел руками. – Но меня интересует, ради чего она решила устроиться на этот чертов «Остров Невезения»?
– Уж не знаю, почему, но Саша у нас пожизненная неудачница, – глядя в пустоту, тихо заговорила хозяйка дома. – И умная, и красивая, а счастья как не было, так и нет. Четыре года назад поехала она в Залесск. Вроде где-то присмотрела себе работу в газете. Но ее не приняли – человек уже нашелся. Она ни с чем поехала домой. И вот в дороге какой-то гад, вроде как таксист, взялся ее подвезти…
По словам сестры Александры, та после случившегося хотела обратиться в милицию. Но некие подонки ее предупредили, что если она напишет заявление, ночью может сгореть дом ее сестры вместе со всеми, кто там проживает. А потом обнаружилось, что Саша беременна. Ей советовали сделать аборт, однако она, опасаясь последующего бесплодия, решила родить и оставить ребенка в роддоме. Но не смогла…
– Нынешней весной глядели телевизор, и она как закричит: «Нина, Нина, смотри – это он, тот гад!» – Женщина тягостно вздохнула. – А была передача про то, как у нас хорошо отдыхают толстосумы. Показали тот проклятый остров. И этот урод там же. Он, оказывается, никакой не таксист, а богач, да еще и депутат Областной думы. Услышали и как его зовут. Диктор его все нахваливал за то, что много баксов вложил в тамошний курорт… Или как там его?
– Пансионат, – подсказал Борис.
– Ну вот дурь ей в голову и стукнула. Мол, надо туда хоть как-нибудь устроиться, и когда этот… Хрюминкин, что ль?.. А-а, Хухминский… Ну вот, когда там появится, сказать ему о Витюшке. Так кто к нему допустит? А там и спрашивать никого не надо будет. Ей-то, мол, самой от него ничего не нужно. Но пусть хотя бы о сыне позаботится. А мальчонка-то у нас и правда славный растет. Я ее отговаривала, да толку-то? Поехала куда-то в город, где-то кого-то нашла, потом звонит соседям: «Передайте Нине, что со мной все в порядке, уже устроилась и работаю, зарплата – закачаешься…» Вот и заработала себе на упокой!
