— Ты в форме, — улыбаясь, кивнул он.
— Кто они? И что им надо?
— Это мы сейчас узнаем. — Гога присел и завел первому парню руки за спину. Потом вытащил из кармана его джинсов офицерский ремень и стянул им руки парня. Встал.
— Со вторым я управилась, — связывая скакалкой руки второго, сказала женщина. Связанный Гогой парень коротко простонал.
— Как ты вовремя, — снова присел на корточки Гога. — Что вам здесь понадобилось? Кто послал, зачем?
— К ней, — простонал парень, взглянув на женщину. — Зачем — не знаю. Просто велели товарнуть трохи.
— Кто? — спросила женщина.
— Стилист, — прорычал парень.
— Его имя? — потребовала женщина. — И фамилия?
— Не знаю. Стилист и Стилист. А там хрен его знает. Нам от него Бугор бабки дал.
— Что за Бугор? — поинтересовался Гога. — Где его можно найти?
— Суздаль, — отозвался лежащий. — Его там все знают.
Гога взглянул на женщину.
— Ты знаешь Бугра?
— Нет. Даже не слышала о нем. Чем он занимается?
Гога резким пинком в живот выбил из парня сознание.
— Все предельно ясно, — буркнул он. — Кто-то тебя вычислил. Надо исчезать. Мы и так слишком долго задержались в этом славном городе. Собирайся, немедленно уезжаем. — Стилист, — пробормотал Гога. — Кто же это? Впрочем, надо отсюда линять. И чем быстрее, тем лучше. — Здравствуй. — Обняв стройную девочку лет пятнадцати, Зоя поцеловала ее.
— Мама, ты за мной? — с надеждой спросила она.
— Просто навестить. — Зоя улыбнулась.
— Когда я домой поеду? — недовольно спросила девочка.
— А чем тебе здесь плохо? — поинтересовалась вышедшая на крыльцо пожилая женщина. — У вас в городе воздух тяжелый. А здеся прямо как бальзам пьется.
— Подняв голову, глубоко вздохнула. — Ты вона, — снова посмотрела она на девочку, — за месяц как посвежела. И поправилась. Прямо девка на выданье.
— Антонина Павловна, — шагнула к ней Зоя. — Ольга слушается тебя? — Повернувшись, взглянула на дочь.
— Конечно, слушается, — улыбнулась свекровь. — Помощница моя, и за водой ходит, и по дому все делает. Картошку полоть не сегодня-завтра будем. Ты мне отравы против жука привезла? А то ведь картошка вылезти не успела, а он, окаянный, уже пожирать ее начал.
— Привезла, — кивнула Зоя.
— Ура! — весело воскликнула Оля. — Мама мой любимый йогурт привезла!
— А колбаса не куриная? — увидев палку колбасы в пакете, с тревогой спросила бабушка. — А то вона по телевизору говорили, что, значит, в Бельгии всех кур поотравили. А наши предприниматели сейчас их по дешевке, чтоб, значит, в деньгах не потерять, продавать начнут.
— Российская, — засмеялась Зоя.
— Как там Андрюшка? — тихо спросила свекровь.
— Плохо, — опустив голову, прошептала Зоя. — Он — все время говорит, что умереть хочет.
— Так как же ты его одного оставила? — встревожилась свекровь. — Ведь не дай Бог наложит на себя руки.
— Нет, — уверенно ответила Зоя. — Сейчас он этого не сделает.
— Дай-то Бог. — Свекровь внимательно посмотрела на нее.
— Я занесу все и в холодильник положу. — Оля прошла в дом.
— Что-то случилось? — подождав, пока Оля уйдет, спросила свекровь.
— Ничего особенного, — стараясь говорить спокойно, покачала головой Зоя.
— Просто соскучилась по дочери и по вас. А вы не рады? — с улыбкой спросила она.
— Не ври мне. Ты бы ни за что на свете Андрюшку одного не оставила. Что случилось?
— Я слышал, ты молодость вспомнил, — усмехнулся Антон.
— А разве это плохо? — буркнул сидящий за столом Василий.
— Чего же хорошего? — Сын дернул сильными плечами. — Мать вон переживает. Зря ты, папан, в любовь поиграть решил. Поздно уже за молоденькими бегать.
— А ты мне не указывай, — разозлился Лобов, — что поздно, а что нет! Лучше о себе думай. Зачем тебе все…
— А ты в мои дела тоже не суйся. Как могу, так и живу. Насчет твоей любви лично мне до лампочки, маман жалко. Ладно бы под старость резвился так, чтоб никто не знал. А то ты ей, говорят, цветы по утрам посылаешь. — Антон рассмеялся.
— Не смей зубы скалить! — закричал отец. — Мать ему, видите ли, жалко стало. А когда в тюрьму садился, ты о нас с матерью думал? Или…
— Папаша, — засмеялся Антон. — Неужели ты думаешь, я просто так сюда приехал? Я же знаю, чем вы сейчас занимаетесь. И поверь, тебе за дела эти премию не дадут. А вот срок, — он усмехнулся, — приличный получишь. По делу вместе со всеми пойдешь. Как организатор. Так что твоя любовь сейчас совсем не нужна. Она мешает, — жестко закончил он. Лобов удивленно уставился на сына.
— Да, — кивнул Антон, — знаю я о ваших работах, поэтому и приехал. Передай Ниндзе, что Председатель не совсем доволен. Кое-что высветилось, и это может вызвать определенные осложнения.
— Ты, — пораженно прошептал Лобов, — знаешь…
— Да. Неужели ты думаешь, вы такие умные и, загребая миллионы, не будете ни с кем делиться? Хотя, наверное, зря я тебе это сказал. Твоя внезапно вспыхнувшая любовь может здорово навредить. Но Зоенька больше принимать от тебя подарков не станет. Я как сын тоже не советую пытаться встретиться с ней. Мать должна жить спокойно.
— Ты! — крикнул Василий. — Молокосос! Ты что думаешь…
— Это тебе думать нужно, — перебил его сын. — Мать знает, что ты с законом не в ладу. И если поймет, что ты вот-вот променяешь ее на эту Зоеньку, запросто может накатать телегу в ментовскую.
— Ты думаешь, она сможет предать меня? — испугался Василий.
— Покинутая ради другой, — пожал плечами Антон, — способна на все. Сейчас она с тобой и поэтому боится, что тебя возьмут. А когда ты будешь рисковать ради другой, а ей передавать пенсию, она разозлится. Ты же мудрый человек, папаша, зачем тебе эти амурные похождения? Тем более Зоенька, я навел справки, на тебя хрен забила. Отвали от нее, пока не попал в какую-нибудь неприятную историю. У нее дела с кидаловом связаны. Что-то с квартирами. Пока она не нарвалась на серьезных людей, а то ведь потом будет лазаря петь и тебя наверняка приплетет.
— Подожди, — сказал обескураженный отец, — с каким таким кидаловом? Какие квартиры?
— Продает квартиры одиноких стариков на свой страх и риск. Она уже двоих пенсионерок в дом престарелых отправила, а их хаты продала. Выбирает таких, у кого квартиры или дома более-менее. Ничем не брезгует, сучка. Сейчас в Россию наплыв беженцев большой, среди них очень денежные попадаются. Вот и покупают себе жилье за приличные бабки. А она этим пользуется.
— Ты серьезно? — недоверчиво спросил Василий.
— Вполне. Зойка работала на очень серьезного дядю по этой части. Там даже мокруха была. Кого уговорить не могли, убивали. Почти всех мусора повязали. Она и еще пара каких-то сумели увернуться. По делу вроде цепанули, но отпустили за недоказанностью. Она почему тебя на коротком поводке держит — считает, что ты довольно крутой по нынешним меркам и если где-то ее зажмут, она перед тобой ноги расставит и ты ее отмажешь. Или деньгами, или еще как. Ведь попроси она тебя помочь, ты бы не отказался.
— Нет, — честно ответил Лобов. Покачав головой, нахмурился. — Подожди. Ты что-то путаешь. Ее брат говорил, что…
— Какой еще брат? — удивленно перебил его сын.
— Она с братом приехала год назад. Мы познакомились на концерте Аниты Цой. Они мне билет продали. Вот с тех пор…
— Ты спал с ней?
— Да ты что? — возмутился Лобов. — Если бы спал, неужели думаешь, я бы до сих пор с мамой твоей жил?
— А при брате хоть раз целовал? — поинтересовался.
— Ну… — кашлянул Василий. — В щеку. При расставании.
— Крепко она тебя зацепила, — хмыкнул Антон. — А насчет брата надо будет уточнить, что там за братец. Скорее всего кто-то из тех двоих, кто от дела о квартирах в Москве отмазаться сумел.
— Знаешь, — немного подумав, сказал Василий. — Мне кажется, ты ошибаешься. Зоя не такая…
— Да знаю я, какая она, — поморщился сын. — Мы с ней пару раз на загулах встречались. Баба она, конечно, башковитая, работала в паспортном столе, за себя постоять может. Тренированная, стерва. Она с Погорельцем работала, и раз тот какую-то бабищу отхватил. Вся из себя. Так Зойка ей накидала по харе. Еле оттащили, думали, пришибет. А вот кто братец ее? Надо уточнить.
— Стилист? — переспросил Гогу невысокий коренастый мужчина в камуфляже.
— Не знаю такого. А Бугра видел пару раз. Он вроде как ударная сила. Ну там, поломать кого или просто измолотить. По-серьезному не работает. Мокруха не его профиль. Кто любовника своей бабенки измордовать пожелает, к нему идут. А вот Стилист… Не слышал о таком, но постараюсь выяснить. Думаешь, кто-то из родни бабулек?
— Да у тех вроде родственников нет. — Гога пожал плечами. — Мы же, прежде чем начать, проверили все. Обе бабуськи одинокие. Одна вообще рожать не могла. У второй муж и дочь погибли в автокатастрофе. И вдруг сегодня эти двое нарисовываются. А мы только клиента нашли. Старичок один, ему уже под восемьдесят, ищет сиделку. Ну, значит, чтобы с ним жила и ухаживала за ним. А он ей сразу квартиру подписывает. Ну, не сразу, — заметив насмешливую улыбку коренастого, поправился он, — а если она ему в течение месяца понравится.
