Я поинтересовался, вооружен ли он.
— Да, а это что, проблема? — спросил он, откровенно проверяя мою реакцию.
— Нет, — ответил я. — Ни в коем случае.
По мне, так лучше бы оружия у него не было, но офицеру полиции полагалось его иметь, а просить копа сдать свой пистолет… Лучше и не пытаться.
Я дал ему время поговорить с Фредди, а сам разглядывал дом.
Почти все жилье, рассчитанное на одну семью, оборонять от нападения совершенно невозможно. Эти домики хорошо просматриваются, у них тонкие внешние стены — укрыться от пуль практически негде. А уж для термических сканеров в них открыто все насквозь. Возможности отхода крайне ограниченны. Любая тактика в таких условиях смехотворна. Электричество вырубается одним метким выстрелом. Гордая реклама компаний, обслуживающих системы сигнализации и обещающих быть на месте уже через пять минут, означает лишь то, что «дознаватель» отлично знает, сколько у него времени на неспешное похищение нужного ему человека. Не говоря уже о том, что общедоступная с недавних пор информация о домовладельцах, хозяевах автомобилей и даже их финансовой отчетности в кратчайшие сроки приведет преступника к порогу дома любого из наших сограждан, в какой бы глуши он ни поселился.
Клиенты, конечно же, в большинстве своем верят в поговорку, что их дом — это их крепость, но только я стараюсь вывезти этих людей из обжитых ими гнездышек как можно быстрее.
Вот и оглядев дом Райана Кесслера, я преисполнился решимости уговорить его и членов семьи, не медля ни минуты, покинуть эту двухэтажную ловушку, построенную в колониальном стиле.
Подходя к двери дома, я не спускал глаз с окон. Райан открыл мне. Я знал, как он выглядит, из его личного дела и других источников. Увидев, что позади него на первом этаже никто не маячит, я убрал руку с запасного пистолета за брючным ремнем у меня на спине.
Он тоже перестал держаться за кобуру, болтавшуюся на бедре.
Я еще раз представился. Мы обменялись рукопожатиями. Я дал ему взглянуть на свое удостоверение, где есть мое фото, имя и эмблема федеральной принадлежности организации с орлом, похожим на того, что украшает герб министерства юстиции, но только птичка у нас немного другой породы. Что мы за организация, окончательно понять невозможно. Я же расплывчато именуюсь «офицером федеральной охраны США».
Он бегло осмотрел удостоверение, не задав ни одного вопроса, которые задал бы на его месте я.
— Вы связались с агентом Фредериксом, чтобы проверить мои полномочия?
— Нет. — Вероятно, в таких вопросах он полностью доверял своей интуиции полицейского. Или вид у меня был не слишком угрожающий.
Райан Кесслер, темноволосый, крепкий, широкоплечий мужчина, выглядел старше своих лет. Когда он склонил голову, а ему пришлось сделать это, потому что я был ниже ростом и стоял у подножия лестницы, вперед выкатился двойной подбородок. Я заметил также округлый животик и жировые складки на пояснице. Но черные глаза смотрели проницательно. Такой должен уметь вести допросы, подумалось мне.
— Что ж, агент Корт…
— Можно просто Корт.
— Просто? Звучит, словно вы рок-звезда какая-нибудь.
В моем удостоверении значатся два инициала, но я никогда не использую имени — предпочитаю только фамилию. Как и многим другим, Райану, видимо, это показалось претенциозным. Я не стал объяснять ему, что такова лишь часть нашей общей стратегии. В деле, которым мы занимаемся, чем меньше информации о себе ты даешь людям (и не важно — хорошим, плохим или совершенно посторонним), тем лучше. Когда о тебе известно слишком многим, труднее соблюдать секретность, а это неизбежно сказывается на эффективности операций по защите клиентов.
— Агент Фредерикс уже на пути сюда, — сообщил я.
В ответ лишь вздох.
— Это все какая-то неразбериха. По-моему, кто-то ошибся адресом. Нет никого, кто хотел бы причинить мне вред. Я ведь даже против «Джей-Эйтс» не работаю.
Он упомянул самую опасную банду латиноамериканцев а Фэрфаксе.
— Мне все же хотелось бы войти, если не возражаете.
— Вы, стало быть, что-то вроде телохранителя?
— Да, что-то вроде.
Он внимательно оглядел меня. Роста мне чуть не хватает до ста восьмидесяти при весе в 75 килограммов, который слегка колеблется в ту или другую сторону в зависимости от характера задания и вида сандвичей, составляющих основу моей диеты в текущем месяце. Я не служил в армии и не проходил курса подготовки офицеров ФБР в Куантико. Мне знакомы основные приемы самообороны, но я никогда не изучал ни одного из знаменитых восточных единоборств. На моем теле вы не обнаружите ни единой татуировки. Верно лишь то, что я стараюсь чаще бывать на свежем воздухе, бегаю трусцой и совершаю пешие походы, но марафона мне не пробежать и в передаче «Железный человек» делать нечего. Дома я отжимаюсь от пола и делаю приседания, потому что, как говорят, это улучшает работу системы кровообращения и, кроме того, позволяет мне заказывать лишнюю порцию сыра на свои бутерброды без угрызений совести. Я неплохо стреляю, и сейчас при мне «Глок-23» сорокового калибра в удобной кобуре, укрытой под брюками. Впрочем, хорошо, что Райан Кесслер не знал об этом, потому что как средство защиты ему мой пистолет показался бы сугубо недостаточным.
— Даже они. — Он кивком указал на агентов ФБР в машине через дорогу. — Эти ребята только и смогли, что напугать мою жену и дочь, вот и все. Они как-то слишком мозолят глаза, вам не кажется?
Мне понравилось, что мы оба пришли к одному и тому же выводу.
— Верно подмечено. Но ведь они и находятся здесь лишь в роли сдерживающего фактора.
— Что ж, тогда, наверное, мне следует извиниться, что столько людей понапрасну тратят время. Я уже обсудил это со своим шефом.
— Вы о старшем инспекторе Льюисе? Я с ним тоже побеседовал по дороге сюда.
Рональд Льюис руководил всеми детективами в полицейском управлении округа Колумбия. Коренастый, широколицый, темнокожий. И очень откровенный. Я не был знаком с ним лично, но частенько видел в теленовостях и знал, что он привел в порядок один из самых опасных районов одного из самых опасных городов в стране. Льюис сделал блестящую карьеру, начав службу простым патрульным, и, подобно Райану Кесслеру, тоже мог считаться героем.
Райан ненадолго задумался, явно оценив тщательность моей подготовки.
— Тогда он должен был уведомить вас, что тоже понятия не имеет, кому понадобилось наезжать на меня. А теперь я вынужден просить вас удалиться. Еще раз простите, что потеряли из-за меня столько времени.
— Мистер Кесслер, — сказал я, — сделайте мне, пожалуйста, личное одолжение. Позвольте мне войти и кое-что рассказать вам. Мне нужно десять минут, не больше.
Я говорил все тем же дружеским тоном без намека на раздражение. И не пытался пока ничего объяснять — споры на пороге дома чаще всего кончаются ничем. Хозяину достаточно сделать шаг назад и захлопнуть перед вами дверь. Я лишь смотрел на него снизу вверх, дожидаясь ответа, но при этом ни на секунду не отводил глаз.
Он снова вздохнул. На этот раз еще громче.
— Ладно. Заходите. Дам вам пять минут ровно. — Кесслер повернулся и, прихрамывая, повел меня через опрятный дом, где пахло лимонной полиролью для мебели и свежим кофе. Первые впечатления дали мне не слишком много информации о нем самом или его семье, но одна вещь сразу бросилась в глаза — на стене в гостиной висела вставленная в рамку пожелтевшая полоса «Вашингтон пост» с заголовком: «Герой-полицейский спасает жизни двоим во время ограбления».
Ниже красовалось фото более молодого и стройного Райана Кесслера.
Пока я ехал сюда, Клэр Дюбойс, точная, как хорошие часы, снабдила меня всей необходимой информаций о Райане. И конечно, детальным описанием его подвига. Некий подонок решил ограбить кассу продуктового магазина в центральном районе округа, но запаниковал и открыл стрельбу. Райан же в это время направлялся на встречу с информатором и проезжал по улице позади магазина. Услышав выстрелы, он достал свой пистолет и поспешил проникнуть внутрь через служебный вход на заднем дворе. Спасти мужа и жену — хозяев заведения — он уже не успел, но зато выручил двоих покупателей, причем грабитель всадил ему пулю в ногу, прежде чем сбежать.
У этой истории оказалась примечательная развязка. Одна из спасенных покупательниц навестила его в больнице. Они стали встречаться. И теперь она была его женой, которую звали Джоанн. Райан воспитывал дочь от первого брака. Его прежняя жена умерла от рака яичников, когда девочке едва исполнилось шесть.
Сообщив мне эти подробности, Дюбойс заметила по телефону:
— Правда, очень романтично, что он спас ей жизнь? Просто явился, как рыцарь в сияющих доспехах.
Вообще-то я не любитель чтения, но мне нравятся книги по истории, особенно средневековой. А потому я мог бы сообщить ей, что рыцарские доспехи считались наихудшим боевым снаряжением, когда-либо созданным человечеством. Они только выглядели внушительно, но облаченный в них воин был куда уязвимее, чем тот, чье снаряжение состояло из обычного щита, шлема и кольчуги, или даже не имевший ничего этого.
