случае, что-то тут не так. Захаров окинул рассеянным взглядом скромно обставленную комнату и тихо сказал:
– Надеюсь ты понимаешь, что о содержании нашего разговора, как впрочем, и о самой встрече никто не должен знать?
– Нет проблем, выйдя из этой квартиры, я все забуду.
– Ну и чудесно, давай, Игорь Леонидович, для ясности восстановим хронологию. Ну, допустим последних трех месяцев. Чем занимался Андрейченко, какие дела, на твой взгляд, заслуживают внимание, может, ему были звонки с угрозами?
Зайцев с вздохом встал и, одернув свитер, сунул руки в карманы модных, в мелкую клетку брюк, подошел к окну. Его коренастой фигуре эта прокуренная однокомнатная квартира, заставленная старенькой мебелью с узкими проходами, была явно тесновата.
– То, что были угрозы последнее время, не знаю. Он всегда к таким вещам относился наплевательски.
– Это как?
– Всегда предпочитал сам разбираться со своими проблемами.
– Вот как?
– Да, лишь через какое-то время мы узнавали, что кто-то ему угрожал. И то так мимолетом, в разговоре.
– А, что часто грозили?
– Да нет, но бывало.
– И все же, что-то запомнилось за эти три месяца? – уточнил майор, прихлебывая чай с кусочком сахара.
Зайцев провел рукой по зачесанным назад густым волосам и, пожав плечами, проговорил:
– Грабежи, убийства…, да все как обычно. В общем, не выходя за рамки статистики. Иногда подключались по работе с наркоманами.
– Припомните историю про бомжа?
– Которого?
– Ну, которого с поезда сняли с маковой соломкой. А допросить не успели, преставился бедолага в отделении, прямо на глазах у всех.
– Да, я слышал эту историю, но сам участия в ходе расследования не принимал, да и какое там расследование, когда главный фигурант по делу «дуба нарезал», не успев и рта раскрыть.
– И все же, если можно поподробнее, как начиналась эта история? – проговорил Захаров, включая старенький, черно-белый телевизор «Темп», стоящий на потертой тумбочке, одну из ножек, у которой заменяла небольшая кастрюля.
– Поступила оперативная информация, сразу от нескольких источников, что в сеть притонов намечается поступление наркоты. Нас во всей этой истории интересовал наш контингент. Который определенным образом реагировал на эти завозы и некоторые из них вылазили на свет божий.
– Известно кто «банкует» наркоту по притонам? спросил Захаров, изучая рисунок на скатерти.
– Имена этих коммерсантов от криминала известны, вот только взять их с поличным, пока не удается.
– Скользкие такие?
– Не то слово, у них и покровители наверху серьезные.
Зайцев медленно прошелся по комнате в другой конец и также медленно опустился на диван, покрытый стареньким жаккардовым покрывалом.
– Может, Андрейченко нащупал, что-то такое…, – не закончив фразу, Захаров пощелкал в воздухе пальцами. Словно в ресторане, подзывал официанта.
– Нет, исключено, – отозвался собеседник. – Мы тогда сделали свое дело, и все.
– Понятно, – проговорил майор, доставая из пачки сигарету. – А были у Андрейченко какие-то увлечения? Ну, я не знаю, хобби какое-то?
– Рыболовом он был заядлым, любил на лыжах пройти, шахматы любил, да, чуть не забыл, вроде дневник он какой-то вел.
– Дневник? Это очень интересно, – насторожился Захаров, – Какой дневник?
– Да, я точно не знаю, ну вроде события каждого дня описывал там, я уж точно не знаю…
– А, зачем это ему было надо?
– Как зачем?
– Ну, люди ведут дневник с какой-то целью. Например, чтобы излить душу, запомнить какие-то события. Так зачем дневник вел?
– Он говорил, что на пенсии будет мемуары писать.
– Вот как?
– Да, точно, так и говорил.
– Подожди, Игорь Леонидович, – проговорил Захаров, выпуская струйку синеватого дыма, – Это, что же тогда получается? Раз человек ведет дневник, значит, он отражает события каждого дня?
– Выходит так, – отозвался тот.
– Значит, мы можем предположить, что какая-то часть оперативной информации могла отражаться у него в дневнике?
– Значит, могла, – тихо проговорит Зайцев. – Вы, думаете, что дневник послужил причиной…
– Пока я ничего не думаю, – тихо перебил его Игорь, потирая ладонью лоб! – Не приходилось держать в руках, сей труд?
– Нет, что вы, это же сугубо личное, я его и в глаза то не видел.
– Хорошо, где же он мог хранить свой дневник? Понимаешь, Игорь, эти записи могут помочь нам разобраться, что произошло с ним.
– Да, да, конечно, я все понимаю…, только где же искать эти записи? Разве у его жены спросить?
– Вот, вот! Поинтересуйся у жены. Если я правильно понял, то Андрейченко был опытным следователем?
– Разумеется.
– Значит, должен был понимать, что вольно или не вольно, делая ежедневные записи в свой дневник, он выносит из стен управы служебную информацию. А может быть и секретную.
– Его доброе имя в нашем коллективе…, – начал, было, растерянно Зайцев.
– Да, никто не пытается бросить тень на его доброе имя. Мы же хотим разобраться, что побудило его на такой отчаянный шаг?
– Понимаю, – кивнув, пробормотал тот.
– Вот видишь и ничего более. Мы же, как хирурги, должны аккуратно произвести вскрытие.
– Я, вспомнил! – вдруг воскликнул Зайцев.
– Что именно? – не понял Захаров.
– Ну, врачи же ходят в халатах?
– Ну, да. А, что?
– Я, вспомнил, что пару дней назад, Андрейченко говорил с кем-то, по телефону. О том, что сотрудники и посетители ходят в халатах.
– Он что имел в виду? Какую-то больницу?
– … Да в том то и дело, что речь, вроде о массажном салоне шла, мне это еще странным показалось.
– Массажный салон?
– Ну, да, он некоторое время присматривался к массажному салону.
– У нас? Что за салон? – озадаченно спросил Игорь.
– Да, конечно у нас, ну этот, – «Аленушка».
– «Аленушка», «Аленушка», – пробормотал рассеянно майор. – И, чем в этом салоне занимаются?
– Ну, вроде, как только для женщин…, ванные, массаж, лекции о красоте, прочие дела.
– Занимаются законно?
– Да, есть вроде лицензия, все как положено.
– Ничего не понимаю, – буркнул Захаров, глядя на дым сигареты. – Надо думать у Андрейченко хватка была бульдожья, не мог он мелочевкой заниматься.
– Конечно, блатные, его даже «секачом» прозвали, – горячо поддержал Зайцев.
– Вот и я про то же. Выходит его, что-то насторожило в этом салоне? Если конечно речь шла о салоне.
– Не то, что бы насторожило, он, что-то знал, а не говорил. У него привычка была, пока не унюхает, что надо, на оперативках ни гу-гу.
– Игорь Леонидович, сделай доброе дело, найди дневники Андрейченко и привези их мне с возвратом, разумеется. Должен там быть ключ к его смерти, может он и в моих делах мне поможет.
– Хорошо, конечно.
Разговор оборвал телефонный звонок. Звонил Морозов, который уставшим голосом сообщил, что вскрытие Архипа закончено и ему нужно заехать в морг.
– Что-то случилось? – спросил Зайцев, глядя на озабоченное лицо майора.
– Да, нет ни чего особенного. Просто вскрытие одного
