В штабном бараке царила тишина: босс не любил, чтобы его беспокоили в минуты размышлений. Да, русский подходил по многим параметрам: наглец, циник, выпивоха, бабник. Достаточно заработал, чтобы не делать глупостей, и еще не зажрался, чтобы пронести мимо рта жирный кусок. Особенно важно наличие деловых связей в Таджикистане, даже главу милиции в Курган-Тюбе знает. Видимо, умеет сунуть в лапу при необходимости.
Когда Григорьев упомянул, что перевозил оборудование для научной экспедиции по лихорадкам и другим опасным болезням, а также о знакомстве с ее руководителем, то Стив едва сдержался. «Совпадение? Подстава? — анализировал он. — Но откуда русские узнали бы про находку в пещере? Никоим образом информация не могла к ним попасть». Советские пробирки напрягали, пора их убрать с глаз долой. «Возьму русского за яйца и покажу, как делается бизнес в Америке», — решился, наконец, он.
Грейкросс позвонил в офис «БФ» в США, дабы выяснить, правда ли, что в двухстах километрах к северу уже полгода работает русская экспедиция и ее возглавляет Иван Заболоцкий, и что начальником милиции в Курган-Тюбе является Бахор Бирохмон. Аналитики через десять минут подтвердили оба факта и сбросили ссылки на нужные ресурсы в интернете. Оставалось решить, везти ли товар в Таджикистан или тащить ученого сюда. Последнее выглядело сложным из-за отсутствия оперативных ресурсов на той стороне границы. Русский не возьмется за похищение знакомого, а добровольно микробиолог может не поехать. Значит, надо вывезти «Урал» из Афганистана, вскрыть его в полевых, но лабораторных условиях. Затем получить заключение специалиста о товаре и, быть может, переупаковать его для скрытой транспортировки в последующем.
— Алекс, ты в норме?
— Sure, Стив. Уже летим?
— Нет, заказ на внутриафганский рейс отменяется, — отрезал американец, глядя, как отчаяние охватывает русского.
— Как же так? У «Скай Карго» заключен с «БФ» контракт.
— Аннулируется по соображениям безопасности. Пункт 42.1. Однако есть иной заказ. Можем ударить по рукам сию минуту.
— Как в Штатах говорят, покажи мне цвет твоих денег.
— Твой человек на той стороне надежен?
— Царек в своей области. Пока не подводил. А истории случались разные. Вот, раз…
— Можешь к нему в тихое место перевезти грузовик без вопросов и проверок?
— В Курган-Тюбе доставим и спрячем. Правда, обойдется дорого.
— Потом отправить дальше сможешь? На Запад?
— Грузовик не смогу. На Запад сложно. Могу в Россию вывезти что-то поменьше.
— А твой ученый готов помочь?
— Смотря с чем и за сколько. Баксы у нас решают вопросы.
— В машине биологические препараты. Твой умник их исследует и запакует надежно. Грузовик потом бросишь.
— Прямо как в кино. Сколько?
— Полмиллиона?
— Смешно. Один сейчас, один после обработки в Курган-Тюбе. Наличными. Дальнейшая транспортировка — твоя проблема. Или моя, но за отдельную плату.
— Согласен на «единицу». Получишь от моих бойцов, когда прилетите и устроитесь в Курган-Тюбе. Познакомишь моих людей с твоим приятелем-таджиком.
Вызванная Шпагина сделала лицо, увидев Григорьева в помятом костюме с помятым лицом, и высказала пару упреков на русском. Грейкросс с усмешкой наблюдал.
— Машенька, есть левый груз в Курган-Тюбе. Грузовик. Оформи бумаги для таджиков.
— Сделаем контракт между «СХК» и «БФ» на доставку машины геологоразведки. Покажем, если спросят, почему уже возвращаемся. Какая-то оплата через банк потребуется. И рамочное соглашение о сотрудничестве.
— Умница. Готов подписать, — Григорьев засуетился, доставая потертый «баллограф». — Стив, давай еще по одной накатим.
— Перед вылетом, Алекс. А лучше, дам тебе с собой бутылку бурбона.
Пилот и карго-мастер отказались поместить в МИ-26 раздолбаный «Урал», укутанный в пластик. Разведчик безуспешно их уговаривал.
— Господин Григорьев, у себя в кабинете командуйте. Ни х… не понимаете в технике. Изуродуем отсек. Не повезу!
— А на внешней подвеске? Погода хорошая.
— Скорость упадет. Поползем, а не полетим. Горючего сожжем немерено.
— Мы оплатим дополнительное топливо, — вмешался Грейкросс, уставший от спора.
— Тогда другое дело.
Баталия разгорелась из-за желания Стива послать бойцов для контроля доставки груза и передачи Григорьеву кейса с долларами. Разведчик возражал, ссылаясь на сложности с таджикскими визами. Но у Ицхака и Юджина оказались многократки. Встал вопрос об их оружии. Пилот вновь уперся: «За это посадят. Всех». Американцу пришлось уступить.
«Гало» поднимался на маршевую высоту, натягивая подвесную систему с «Уралом». Геликоптер уходил на север. Впереди двести километров. Опасных. Напряжение, охватившее на старте, сменилось торможением чувств и эмоций. И тут раздался клич Григорьева:
— Ура, летим! Машка, выпить и пожрать. Гуляем!
— Russians! — немного знавший русский Ицхак сказал Юджину. — Только бы напиться.
— Лехаим! — тостующий на иврите разведчик обратился к израильтянину. — На борту мы в России, а не в Афгане. Шариат здесь не рулит. Или ты — мусульманин?
— Расслабься, Ицхак, — взял стакан Юджин.
— Бортинженер, выкрути круглый плафончик со стены, — потребовал Григорьев. — Научим молодежь пить из подручных емкостей, как в Красной армии. Ребята, поворачивайте плафон с водкой по резьбе, чтобы мимо рта не текло. Молодцы!
За полчаса «гало» удалился от «Бьюти» километров на семьдесят. Выглянул второй пилот и кивнул Марии. Та толкнула в плечо «заснувшего» разведчика. Он быстро прошел в кабину. Бойцы, напившиеся «по резьбе», не шевелились. Спецпрепарат вырубил их. Проверив у них пульс, Мария присоединилась к пилотам.
— Вышли на точку, — показал штурман данные GPS и ГЛОНАССА, затем вид из окна и, наконец, снимок со спутника, привезенный из Москвы.
— Идеально, — согласился Григорьев. — Ваш выход, Мария Дмитриевна.
— Приступаем, — приказала девушка.
Под контролем АСУ вертолет завис, и экипаж при помощи видеокамер плавно опустил «Урал» точно в центр ложбины, окруженной каменистыми холмами. Щелкнули электрозамки, и машина встала прямо в небольшую лужу воды, собиравшейся со склонов. Затем МИ-26 сдвинулся и сел на плоский холм. Экипаж развернул шланги и стал сливать в ложбину тонны топлива из резервных баков. Керосин побежал вниз по руслу высохшего ручейка. Лужа вокруг автолаборатории остро запахла бедой.
— Готов? — в грузовом отсеке разведчик спросил человека, сменившего летный комбинезон на таджикскую одежду. — Может, передумаешь и полетишь с нами в Россию?
— Готов, старший брат Свен, — ответил «Лилебрур», который в форме с надписью «Милитсия» тайком сел на борт в Курган-Тюбе.
Друг Крупного — начальник тамошней милиции прислал группу для охраны вертушки. Под покровом ночи из милицейского автобуса вышли двое в обнимку и прошли к МИ-26. Назад вернулся один. Этот трюк юный Матвей освоил, наблюдая с Бегларяном за гнездом дроздов. Чтобы обмануть бдительность пернатых родителей, подростки, накрывшись плащом, приходили в шалаш. Один оставался, а второй, прячась под плащом, уходил «за двоих».
Мужчины попрощались, и Али Лилебрур, прихрамывая после ранения, отошел от взлетающего гиганта. Вертолет, оказавшись над «Уралом», медленно стал увеличивать высоту. Титановый винт диаметром 30 метров поднял в ложбине вихрь из воздуха, керосина, воды и пыли. Затем геликоптер резко и быстро ушел в сторону. Из-за холма «Лилебрур» выстрелил из ракетницы в серо-желтое облако и скатился вниз по обратному склону.
Раздался мощнейший взрыв, воздушная волна пошла не из эпицентра, а к нему. Образовавшаяся воздушно-топливная смесь стала вакуумной бомбой. На секунду возникло яркое сияние. МИ-26 сделал контрольный облет: объемный взрыв не оставил ничего живого, да и мертвого. Черная отметина, не более.
Разведспутник США засек вспышку и выдал сигнал «пуск ракеты». Компьютерный анализ счел его ошибкой. В центре слежения ломали головы: взрыв склада оружия или выброс метана? Позже направленный беспилотник передал картинку выжженной земли. Yersinia pestis mutatio сгорела.
— Как обещал, командир, никакого оружия, — Алехин похлопал пилота по плечу. Потом повернулся и поцеловал Марию Дмитриевну в лоб, — Сообщи Чурову.
— «Квитанция» получена, — гордо произнесла девушка в спутниковый телефон, и в ее чертах мелькнул намек на лицо отца.
Охранникам «БФ», очнувшимся в Курган-Тюбе, Григорьев грозил пальцем: «Развалился грузовик в полете, чуть нас не угробил. Так шефу и доложите: напились и проспали аварию. Или лучше молчите про выпивку, а то он с вас штаны спустит». Ицхак и Юджин отказались отдать кейс с деньгами, поскольку груз не был доставлен. Выругавшись, Матвей отпустил бойцов. Тут же позвонил «милитсейскому» другу Крупного и сообщил о контрабандных долларах. Тот хохотал и благодарил. Сколько отступного он взял с контрабандистов, осталось неизвестным.
