Легкий ветерок гулял по пустым помещениям заброшенного дома и с шорохом гонял сухой мусор вперемешку с песком и пылью.
Реяс зевнул и перевел взгляд на разбитую грунтовку, идущую от шоссе к их пустырю. Сейчас дорога была пуста, если не считать собаки-инвалида, нелепо подпрыгивающей на трех лапах.
– Чего-то я не пойму, Зак… Странное какое-то ощущение… Ты не чувствуешь?
Реяс покрутил головой, размяв затекшую шею и глянул на Родиона, который рассматривал в оптику трехногую собаку.
– Ага. Очень тихо. Как-то даже чересчур…
– Слушай, а ведь точно. Тихо. Я такой тишины тут еще не слышал никогда… – Реяс на пару секунд замолчал, а потом дотянулся до загубника «кемелбека» [8] , снял резиновую заглушку и сделал глоток.
– Черт, проклятый песок, ненавижу… – Бенджамин отплевывался с полминуты, – даже в загубник набился! Эй, Зак, – сослуживец легонько толкнул Родиона локтем, – а у тебя подружка есть?
– Не-а.
– А чего так?
– Ну а где мне тут подружку взять, а? Ну, не то, чтобы совсем нет… – Родион улыбнулся, – есть одна знакомая…
– А чего одна-то?
– Ну хорошо, две.
Над городом проявилась светлая полоска, начинался рассвет. Новый день обещал быть таким же жарким, как и все предыдущие и, скорее всего, последующие тоже. Зак бросил взгляд на пустырь. Трехногая собака куда-то пропала, но его внимание привлекло другое: в призрачном свете, в осевшей за ночь пыли пустыря стали различимы довольно глубокие следы автомобиля.
– Смотри-ка… Похоже, наши минометчики уже были тут этой ночью, – Зак показал на увиденные им борозды. Палец вдавил тангету.
– «Дельта-лидер», вызывает «42-Дельта», прием…
– На связи.
– Наблюдаю на пустыре следы автомобиля. Ширина колеи около двух метров, длина, судя по радиусу разворота, около трех с половиной… Микроавтобус или пикап. Был тут часа за три – три с половиной до нашего появления.
– Принято, «42-Дельта», продолжайте наблюдение.
Наушник тихонько пшикнул в ухо.
– Ну, раз они тут были, то, наверное, уже не появятся, – прокомментировал радиообмен Реяс. – Зря валяемся… Они симпатичные?
– Кто? Минометчики?
– Девушки, болван…
– А то!
– А они в России или в Штатах?
– В Штатах.
– Познакомишь?
– Разбежался…
– Да ладно тебе! – Реяс снова пихнул Зака локтем.
– Посмотрим на твое поведение! – Родион пихнул товарища в ответ.
Небо продолжало светлеть. Через полчаса можно будет отказаться от ПНВ.
– Хотя бы согреемся, – оценив ситуацию, пробормотал Реяс. – А эти уроды точно сегодня не приедут… Эх… Опять не постреляем…
– А тебе бы только стрелять…
– Не, русский, ну а как ты хотел? приехать на войну и ни разу…
– А вам только бы палить, американские ковбои! – беззлобно отрегировал на «русского» Родион.
– Всем внимание! – из наушника раздался голос сержанта, – наша «птичка» засекла подозрительный пикап красного цвета. Направляется в нашу сторону с запада. Торопится.
Приклад «М249» моментально занял привычное положение, уютно прижавшись к плечу Реяса. Зак поудобнее ухватил свою винтовку и положил палец на предохранитель.
– Хорошая «птичка», – пробормотал Родион.
– Вот он…
Санкт-Петербург. 6 июня 2006 года
– Здравствуйте… Павел?
– Да, добрый день.
Голос был приятный, но… незнакомый, равно как и номер, который высветился на экране мобильника. Московский? Не, не понятно. С другой стороны – его назвали по имени, а это о чем-то, да говорит. Значит, не просто так звонят. Павел сидел на работе, в своем кабинете и лениво наблюдал в окно за пешеходами, небольшой, но яркою толпой стоявшими перед пешеходным переходом. Народу собралось много, но светофор взирал на людей строго и не торопился менять цвет своего настроения.
– Меня зовут Надя. Ваш телефон мне дал Андрей Тумаркин… Вы его знаете.
– Да, Тумаркина знаю.
«Ага. Отлично. Тумаркин раздает мои телефоны направо и налево».
– Я с телеканала, и у меня есть к вам предложение… Надеюсь, оно будет интересным…
– Слушаю вас, Надя.
Когда тебе звонят с телевидения, надо слушать очень внимательно.
– Мы заняты в проекте, который рассказывает о русских, уехавших за границу. В частности – о последней, если можно так сказать, волне эмиграции.
– О последней ли…
– Ну да, хм… У вас родители живут в США…
«И об этом Тумаркин рассказал…»
– Мне об этом Андрей рассказал.
– Да я уж догадался.
– И брат. Младший.
– Да, живут в Америке. Только брат сейчас не в Америке.
– А я знаю, он служит в армии американской. Я видела фотографии на вашей страничке «ВКонтакте». Он сейчас в Ираке, да?
– Там… В Багдаде. До конца года будет еще… Хотите, чтобы я вам про него рассказал?
– Ну, можно так сказать. Рассказал и показал.
– В смысле?
– Он, вы сказали, будет в Ираке до конца года?
– Ну да, может быть в декабре или январе их часть выведут… Просто я не понял немного…
– Значит, мы успеем. Хотите брата повидать?
– Вы предлагаете мне…
– …поехать в Ирак с нашей съемочной группой. Мы снимаем документальный фильм. Сюжет-то очень интересный наклевывается. Русский парень, уехал в Америку, пошел в армию, сейчас в Багдаде…
Светофор за окном сменил гнев на милость и зажег зеленый свет. Две толпы пешеходов резко ринулись друг другу навстречу, как когда-то на полях сражений сходились «стенка на стенку» армии. Павлу даже показалось, что до его ушей долетают звуки битвы – звон мечей и сабель, крики и вопли…
– Блин…
Мысли спутались в такой клубок, что…
– В смысле – блин? – переспросила Надя.
– Да не, – Павел с трудом находил слова, – просто так вот раз – и в Багдад… Да, брательника, конечно, было бы неплохо увидеть… А кто едет еще?
– Оператор, вы, я… Я – старшая проекта… Ну так как?
– Надя, вы знаете, предложение ваше, прямо скажу, очень… э-э-э…
– Я понимаю, Павел. Сколько времени вам надо подумать?
– А есть какие-то сроки? Уже назначена дата?
– Через две недели, 20 июня. Мне нужен Ваш ответ завтра, максимум – послезавтра.
Но столько времени Павлу не понадобилось. Решение было принято практически сразу же, как только прозвучали слова «поехать в Ирак». Больше ничего, больше никаких аргументов Павлу было не нужно. Раз есть возможность, раз предлагают – надо ехать.
– Сколько дней в Ираке?
– Три-четыре дня.
– Хорошо.
– Едете?
– Обязательно.
– Отлично. Я знала, что вы согласитесь. У меня есть ваш электронный адрес – я сейчас вам скину всю информацию по проекту и что нам… Вам будет нужно для подготовки… Вы работаете?
– Пусть это вас не беспокоит.
– Ну, тогда ждите письмо. Телефон мой высветился?
– Да.
– Если какие-то вопросы – звоните в любое время.
– Договорились.
– Тогда – до связи.
– Счастливо…
Павел ошарашенно смотрел в одну точку. Гудки отбоя отзвучали, трубка была положена, но в голове продолжало гудеть. Мысли разбегались в разные стороны как тараканы. Через пешеходный переход снова туда-сюда сновали автомобили. На тротуарах по двум сторонам улиц снова накапливались свежие пешеходные силы.
– Тебя там убьют, вот увидишь!
– Не убьют, – Павел старался держать себя в руках, – мы будем в Багдаде всего семь дней.
– Там и получаса достаточно, – Ирина была готова снова расплакаться.
– Ириш, мы будем в «Зеленой зоне», в охраняемой гостинице. Утром уехали, вечером приехали…
– Я об этом и говорю!
– Нас будут охранять. Телевизионщики обо всем договорились.
– Да с кем они договорились? Какой дурак…
– Я точно не знаю, но говорили, что с англичанами, которые с Би-би-си работают. Частная охранная компания… Бронированный автобус…
– Вот пусть бы англичане и снимали эту передачу!
– Англичане снимают для англичан, а мы будем для нас. Я братишку хочу повидать… Когда еще возможность появится?
– Вот он в отпуск летом поедет – и повидаешь, в Америку поедешь. И Катьку с собой возьмешь!
– Лето – это само собой. Да не моя это идея, Ир… Я сам в Ирак не стремился и не стремлюсь.
– Вижу я, как не стремишься.
– Так, знаешь что, дорогая, заканчивай это… Я ради дела еду! Все, успокойся, пожалуйста…
– А вдруг стрелять начнут?
– И мы начнем!
– У вас же оружия нет!
– Добудем в бою!
– Дурак!
Все подобные разговоры, проходившие зачастую на повышенных тонах, неизменно заканчивались признаниями в любви и клятвенными заверениями в соблюдении строжайших мер безопасности. Только твердыми обещаниями не выходить на улицу без каски и спать, не снимая бронежилета, Павлу удавалось сбить накал страстей. Дочке решили ничего не говорить. Для одиннадцатилетней школьницы папа просто уезжал в командировку.
– А что ты мне привезешь? – первым делом осведомилась Катерина, когда узнала об отъезде.
– Ну, посмотрим, Катюха… Там видно будет, – уклончиво ответил Павел, глянув на промолчавшую жену.
На работе, кстати, пришлось взять неделю за свой счет.
