– Мы идем за вами, Нестеров! – крикнул Вартанян. – Встретимся!
– Товарищ лейтенант! – позвал Карицкий. – За сухпай не беспокойтесь, я ваши сутодачи взял. Пять гранат. Пять сигнальных ракет. Хватит?
Звягин махнул рукой в сторону сопки. Трое солдат с радиостанцией бегом устремились к ее подножию.
– Пошли! – крикнул ротный и быстро зашагал вслед за дозором. Ашот подтягивал на ходу ремешок каски; крупный нос выпирал из-под железа, и в этом было что-то черепашье.
Нестеров натянул на голову капюшон маскхалата вместо каски.
Дозор уже начал подниматься по сопке. Неустойчивые булыжники с гулом, подпрыгивая, как мячики, покатились вниз.
Впереди Нестерова шел Карицкий с радиостанцией за плечами. Ее антенна, похожая на тараканий ус, раскачивалась со свистом над головой офицера.
Нестеров обернулся, прежде чем начать подъем. Ашот, глядя себе под ноги, шел сзади, метрах в пятидесяти. Руки за спиной, в зубах – сигарета.
Воблин, сунув руки в карманы, все так же ходил по мосту, ежеминутно сплевывая.
С диким скрежетом на крупной речной гальке кружились боевые машины пехоты.
Афганский батальон цепью входил в зеленую долину.
Началось…
* * *
Они шли по узкой тропе вдоль хребта горы уже несколько часов подряд. Карицкий с радиостанцией сильно хромал, дышал тяжело, как лошадь. Его тонкая шея тянулась вверх, и казалось, вот-вот вырвет тело из сетей амуниции. Сзади гремел тяжелыми ботинками Шарыгин. Он почти всю дорогу молчал, лишь раз спросил у Нестерова разрешения пойти вперед, с дозором, но Нестеров грубо осадил его:
– Закрой рот, Шарыгин, и будь там, где я тебя поставил!
Взвод Вартаняна отстал на подъеме и никак не мог догнать Нестерова. Звягин с группой шел в двух километрах левее, за сопками.
Рота постепенно взбиралась все выше и выше. Солдаты выбились из сил, цепь сильно растянулась вдоль хребта. Тогда обстрела никто не ожидал, и с первой очередью крупнокалиберного пулемета, вспахавшего пунктиром землю, солдаты повалились кто куда, прячась за булыжниками, а через минуту, словно по команде, посыпались вниз, бегом, прыжками. Но там, в ложбине, укрытия от огня не было. С вершины горы, под которой находились взводы, уверенно били снайперы.
Нестеров спрыгнул в неглубокую песчаную выемку. Через минуту туда же съехал на животе невесть откуда взявшийся Вартанян. Не успел он припасть к земле, как по самому краю ямы прошла пулеметная очередь.
– А, черт! – выругался Ашот, вытер тыльной стороной ладони пересохшие губы и достал из кармана смятую до неузнаваемости пачку сигарет. – Я потерял свой котелок… Ты, Саня, одолжишь мне свой на ужин?
– Где твои? – глубоко дыша, спросил Нестеров.
– Там, – неопределенно махнул рукой Вартанян. – Метров сто. Я приказал всем лежать, а сам – к тебе. Вдвоем полегче будет принять гениальное решение, да? Рация далеко?
Нестеров опустил еще ниже, до самых глаз, капюшон маскхалата, чуть-чуть приподнялся над краем выемки и крикнул:
– Карицкий! Ты где?
– Здесь, товарищ лейтенант! – донеслось из-за камней.
– Карицкий, передай ротному, что остановлены огнем противника в квадрате «Бэ семь», по «улитке» четыре. Лежим, головы поднять не можем. И давай сам ползи сюда!
Прошло минут десять, прежде чем солдат показался над краем ямы. По лбу, щекам, переносице текли крупные капли пота.
Нестеров и Вартанян втянули Карицкого в яму.
– Ты хоть и худой, Карицкий, а столько места занимаешь! – недовольно пробурчал Вартанян, надевая наушник. – Моего котелка по дороге не видел случайно?
Солдат часто дышал и смотрел изумленными глазами на офицера.
– Ну, не дай бог, найду у кого, каблуки повырываю, не снимая ботинок… Ноль первый, Ноль первый, как слышишь? Прием!
Нестеров прижался вплотную к пухлой и колючей щеке Вартаняна, слушая разговор с ротным. Голос Звягина был спокойным, даже, казалось, безразличным.
– Лежите, и без команды ни шагу. Ждать меня. Быть все время на связи…
– Доложите обстановку, Ноль первый! – сквозь треск и помехи раздался далекий голос Воблина.
В это время рядом лопнул взрыв. Карицкий, накрыв собою радиостанцию, рухнул на дно ямы. Ашот, пригнувшись, ударился лбом о колено Нестерова.
– Ну что за наказание! – чертыхаясь и выплевывая изо рта песок, проворчал Вартанян. – Не «духи», так Нестеров покалечит.
– Ноль первый, что у вас происходит?! – жужжала рация.
– Что-что, – передразнил Ашот. – Песок жрем. Прислать г-г-горсточку?
От настолько сильно заикался, что его невыносимо было слушать.
Снова шарахнуло, и над ямой проплыло белое облако. В ту же минуту рядом показалась голова в каске. Не сразу Нестеров узнал сержанта Шарыгина.
– Вы здесь? Целы?
Фонтанчики грязи закружились вокруг сержанта. Он замолчал, прижал лицо к земле, но уже через секунду снова посмотрел на Нестерова:
– Вы не ранены, товарищ лейтенант? Я смотрю, «духи» засекли вашу яму, начали мины сюда кидать… Может, переберетесь к нам, под гору? Там безопаснее… Давайте, я прикрою!
– Шарыгин, пошел в жопу! – крикнул Нестеров. – Кто тебе разрешил оставить отделение? Немедленно назад! К отделению!
– Товарищ лейтенант! – торопясь, заговорил Шарыгин. – Скажите, я вас чем-то обидел?
– Если б ты Саню обидел, Шарыгин, то я б тебе каблуки повырывал, не снимая ботинок, – сказал Ашот. – Котелка моего не видел? На нем «Гамлет» выцарапано, это мой старший сын…
– Шарыгин, пошел вон, – устало повторил Нестеров. – Сейчас не время говорить об обидах…
– Там, впереди, у подножия, мертвая зона. Там нас не достанут… Бегите, всего сто метров, я прикрою! – настаивал сержант.
– Я русским языком сказал – шиздуй к отделению!
– Ну, пусть прикроет Карицкого, – сказал Вартанян и, хлопнув солдата по плечу, добавил: – За сколько стометровку бегаешь? Ну, давай тогда. Только рацию на грудь повесь, чтоб сердце прикрыть.
Карицкий кивнул, поправил на голове каску, закинул за спину автомат и выполз из ямы. Потом, лежа, сдвинул радиостанцию на плечо и встал. Пригибаясь к земле, он тяжело побежал вперед. В ту же секунду Вартанян, Нестеров и Шарыгин открыли огонь по горе.
Увидев, что Карицкий благополучно достиг подножия, офицеры опять залегли на дно ямы.
– Товарищ лейтенант, ваша очередь! – сказал Шарыгин.
– До чего ж сержант прилипчивый попался! – ответил Нестеров и сплюнул песком.
– Да он тебя, Саня, сберечь хочет, – заметил Ашот, заталкивая патроны в опустевший магазин. – Заботится…
– В гробу я видал такую заботу… Я тебе не доверяю, Шарыгин. Чем быстрее ты свалишь с моих глаз долой, тем будет лучше.
– Кончай парня обижать, – пробормотал Ашот. – Ну-ка, сынок, пригни голову…
Высунувшись из ямы, Ашот швырнул на склон горы, откуда по ним били снайперы, гранату. Тотчас тяжело повалился, ткнулся лбом в землю.
– Разрешите взять отделение и атаковать «духов»?! – дрожа от волнения и боевого азарта, крикнул Шарыгин. – Я их засек, товарищ лейтенант! Вон, вон за тем камнем чалма мелькает…
Он не договорил, прижался к земле и замер – вокруг него засвистели пули.
– Сержант! – закричал Нестеров. – Бегом к отделению! Занять позиции, вести прицельный огонь по противнику, экономить боеприпасы! Сколько еще можно повторять?! Твоя глупая инициатива никому не нужна!
– Фуй с вами, – вдруг дерзко произнес сержант и исчез.
Вартанян курил с закрытыми глазами и громко сопел.
– Ты чего к Шарыгину прицепился?
– Умничает много, – сквозь зубы ответил Нестеров. – Возомнил себя военным стратегом. А за мат я ему потом зубы выбью.
– А мне показалось, что ты просто…
– Тебе показалось.
– Воблин был прав, – тотчас сменил тему Ашот. – «Духи» будут держать позиции до последнего и не подпустят нас к кишлаку. Это смертники, Саня. Они отступать не будут.
– Пока мы тут ползаем, банда уйдет из кишлака вместе с боеприпасами в горы…
– А что ты предлагаешь?
– Поздно предлагать. Не надо было нам уходить отсюда два дня назад. Теперь мы бьемся головами о мощный бастион.
– Воблин запрашивает авиацию и артиллерию, хочет раздолбать кишлак.
– Естественно, а что еще Воблин может придумать? Херась – и нет проблем… Не знаю, как он потом жить будет с мыслями о том, что прибил кучу детей.
– Да лучше нас с тобой будет жить… Слушай, так ты мне не рассказал, чем вы с Ириной полночи занимались?
– С какой еще Ириной? Не был я ни у какой Ирины. В разведбат к зёме ходил, водку до утра пили. Потому я сегодня злой такой…
– Ага. Считай, что я тебе поверил… Уй, бля, прицельно лупят!
По ложбине эхом прокатилась оглушительная трескотня. Стреляя, на бугор, покрытый серыми клочками снега, быстро бежала группа солдат.
– Шарыгин нас прикрывает, Саня! – крикнул Ашот. – Собирай кости, побежали!
– Я точно прикончу этого дегенерата! – выругался Нестеров. – Он все-таки не послушался меня!
