На столе бумажки, ручки, православные календарики. На дальнем правом углу стопка религиозных книг в твердых переплетах, на левом — какие-то брошюрки, тоже религиозные. Видно, что В.Н. читает всю эту литературу постоянно и помногу. Кое-где корешки уже поистрепались и перехвачены скотчем.
Хозяин встретил нас сам. Помню, именно тогда я и подумал, что он похож на отставного офицера. То ли выправка, то ли стрижка, то ли что-то в рисунке движения… Не всегда получается вот так запросто взять и разложить свое впечатление по полочкам.
— Проходи, проходи. Садись по левую руку. Я начну молиться, и ты глаза закрой и тоже молись. Тебя как зовут?
— Юрий. Но я еврей…
— И что? Ты молись. Как там у вас? Шма Исраэль знаешь? Вот и читай. Я когда закончу, ты посиди, глаза сами откроются. А потом уже поговорим.
Мой знакомый — парень ироничный и умный. Но когда молитва закончилась, он еще минут десять просидел с закрытыми глазами. Наконец Юра громко выдохнул, открыл глаза и повернулся ко мне. Все его лицо было в слезах.
— Ну что, мил человек, отошел? На тебе сглаз был. На смерть. Вот со слезами вся грязь и вышла. Но ты в синагогу сходи и там еще помолись. Хорошенько. И что там у вас полагается, сделай. Цдаку дай. Хорошее дело. А теперь давай посмотрим на тебя, кто твою семью со света сжить хочет. Ты просто сиди тихонько, а я поработаю.
Владислав Николаевич приступил к какому-то странному действу. Сидя на своем стуле, он хаотично раскачивался, словно язычок пламени горящей свечи, вздымал руки к иконам, задавал вопросы бесконечной неразборчивой скороговоркой и, судя по всему, получал ответы, так как тут же начинал что-то быстро писать на листе бумаги остро отточенным карандашом. Все это скорее походило на шаманство — только бубна не хватало.
Продолжалась процедура минут пятнадцать. Время от времени В.Н. прерывал свое камлание для уточнения деталей:
— Как жену зовут? Крещеная?
— Дети? От нее?
И снова нырял в бормотание.
Вдруг, довольно неожиданно, старик стряхнул с себя налет сектантства. Развернулся, по-прежнему сидя на стуле, корпусом ко мне и, хитренько ухмыляясь в усы, распевно и со вкусом произнес:
— Ну твой дружочек и-и-интере-е-е-есный случай!
Взглянул на остолбеневшего Юру, положил ему руку на плечо:
— Сам ты парень хороший, светлый. Добрый. Чистый. Молись почаще. И жена у тебя баба, в принципе, неплохая. А вот мать ее колдунья. Потомственная. Серьезная. В дом не пускай. Подарки от нее не принимай. Жена будет кровь пить, а ты цыкни! От этой бабы только беда.
Юра многозначительно посмотрел на меня. По его лицу было видно, что В.Н. попал в точку.
— Но к смерти твою семью не она приговорила. Есть у тебя соседка. Имя на «К» начинается. Крупная тетка. Чернявая. Вот она сильная ведьма. И в доме твоем была. Домой вернешься — поищи иголки в обоях. Над кроватью. И на кухне посмотри, нет ли где косточки или стекла битого. Проверь косяк дверной, может, гвоздик гробовой кто вбил. Цветы дома посмотри — нет ли веточки из похоронного букета.
Юра переменился в лице:
— Можно, я прямо сейчас домой позвоню? Жена посмотрит.
— Звони, конечно.
Юра набрал номер, дождался ответа и вышел на кухню, чтобы не смущать нас разговором.
Владислав Николаевич внимательно посмотрел на меня и сказал:
— А ты особенный. Ты совсем другой. Как сам это поймешь, позвони мне. Будет о чем поговорить. А пока возьми книжечку. Дома почитаешь.
Юра вернулся в комнату бледный как смерть.
— Сразу нашла. И гвоздь, и иголку, и веточку. На кухне еще ищет. Соседка — это Карина, я ее знаю, она в нашем подъезде живет. Неделю назад в гости заходила. Приносила какие-то пирожки — сама, мол, пекла. Я мучное не ем, а жена попробовала. Сейчас вся кожа прыщами пошла. Это Карина виновата? Ужас какой… Что делать-то? Что делать? Владислав Николаевич, а вы не могли бы ко мне приехать? Ну, чтобы порчу снять с семьи и с дома? Я заплачу любые деньги!
— Ездить мне особого смысла нет. Ты все, что нашли, в землю закопай и молитву прочти над этим местом. Жена пусть сходит в церковь, причастится и покается. Но учти: пока колдунья эта рядом, вы проблему не решите. А про деньги ты сам думай. Хочешь что оставить — оставь в прихожей. И ступай. И друга своего во дворе подожди.
Юра абсолютно растерянно посмотрел на меня, кивнул Владиславу Николаевичу, порылся суетливо в портфельчике, выуживая деньги, вышел из комнаты и, на секунду задержавшись в прихожей, покинул квартиру.
— Хороший парень. Но не понимает, что теща жизни ему все равно не даст. Одну колдунью выведем, другие налетят. Так и будут вокруг семьи беды кружиться. А жену не бросит. Любит… Я тебе вот что хочу сказать. Ты парень особенный. У тебя внутреннее видение есть. Когда поймешь, о чем я, позвони. А теперь ступай.
Признайтесь, дорогой читатель: вы думаете, что я решил помочь хорошему знакомому и укокошил ведьму Карину, а заодно и Юрину тещу? Ну уж нет! Напоминаю: я с женщинами не воюю. А ситуация разрешилась просто: квартиру Юра продал и переехал. А тещу отселил. Прямо как в старом советском анекдоте:
— Товарищ Сталин, тут в деревне мужика нашли — вылитый Ленин!
— Так, войскам НКВД немедленно окружить район. Всех уничтожить.
— А может, просто сбрить ему усы и бородку?
— Ну или так.
Позвонил Владиславу Николаевичу я через неделю. Но это уже отдельная история.
Мальчики и девочки! Дяденьки и тетеньки! Дедушки и бабушки! Я точно знаю — у вас накопились вопросы! Что ж, я готов на некоторые из них ответить.
Вы же любите всякую мистику. Верите в гороскопы. Ходите к знахарям и предсказателям. Смотрите сражение всякой нечисти по телевизору и болеете за любимого мага. Поэтому главный ваш вопрос очевиден — кто такие колдуны, ведьмы, бесы и как я их определяю.
Я, вообще-то, намекал. Но ведь от вас так просто не отвяжешься, вам с подробностями подавай. Ладно, будут вам подробности.
Книжечка, которую мне дал В.Н., была довольно странная. В здравом уме и трезвой памяти я бы никогда такую не выбрал в книжном магазине.
На потертой бумажной обложке с изображением двух фигурок с нимбами — мужской и женской — красовалась надпись, стилизованная под церковнославянскую вязь:
ЖИТИЕ И СТРАДАНИЕ СВЯТОГО СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА КИПРИАНА И СВЯТОЙ МУЧЕНИЦЫ ИУСТИНЫМеня от одних таких названий в сон клонит. Да и текстик был, прямо скажем, не для слабонервных. Киприан — нереально крутой потомственный колдун, беседовавший с самим Сатаной, но споткнувшийся о чистоту христианки Иустины и понявший, что сильнее Христа нет никого. Раскаялся. Покрестился. Год из церкви не выходил. Стал монахом. Сатану крестным знамением победил, в кипящем котле устоял. Правда, главу ему все равно мечом отсекли. Классика жанра — невеселая, но оптимистичная история. Нравоучения море — технологических знаний ноль.
Однако брошюра подтолкнула меня к более глубокому изучению темы. Прочесав частым гребнем Интернет и намотав километры по бессмысленным ссылкам, я пришел к четкому выводу: главная задача общедоступных текстов — скрыть настоящих колдунов от любопытных глаз. Советы по определению этих самых настоящих колдунов были ну очень свежими — века этак пятнадцатого. Самый продуктивный из них был таким:
«Если освятить свечу на Вербное воскресенье, а затем зажечь ее в церкви или где-нибудь на собрании, то потенциальные ведьмы и колдуны проявят себя, представ вверх ногами».
Были и рекомендации поновее и попроще:
«Если вас как-то странно обошли против часовой стрелки, а затем невзначай толкнули — это ведьма или колдун! Таким жестом они стараются высосать из вас всю энергетику. Не тушуйтесь, а ударьте тоже, как будто бы невзначай, ведьму или колдуна левой (!) рукой. Больше именно эти люди к вам не подойдут».
Ну скажите, дорогие читатели, разве можно к такому относиться серьезно? Поэтому я сделал следующий шаг и прошерстил всех своих знакомых, которые могли иметь хоть какие-то выходы на колдунов.
Москва — город веселый. Через два рукопожатия можно найти любого. Один мой приятель из бизнес-кругов оказался знакомым со знаменитым телефонным астрологом Павлом Глобой и выхлопотал мне аудиенцию.
Мы встретились в ресторане в центре Москвы. Договариваясь о встрече, Пал Палыч спросил:
— А это не слишком модное место? Там этих всяких голубых не будет? А то я их сильно не люблю.
Честно сказать, постановка вопроса меня несколько удивила. Никогда не рассматривал рестораны с такой точки зрения.
Человек мне понравился. Веселый. Похож на древнего звездочета, только без колпака на голове, — все время радостно похихикивает и вспоминает свои сбывшиеся прогнозы. Хотел предсказать мне судьбу, почитав по ладоням, но я решил не рисковать его жизнью и вежливо отказался. Разговор был замечательный — ровно на все отведенное для поедания трех смен блюд время, — но не очень продуктивный. Убедившись, что меня интересует только тема колдунов и бесов, Пал Палыч оставил надежды выведать мою точную дату рождения вкупе с временем и местом, тяжело вздохнул и сказал:
