Трое охранников, вскинув винтовки, потрусили в указанном направлении. Один из них вытащил рацию и что-то быстро затараторил. Два катера, курсировавших за волнорезами, развернулись к востоку и направили свои прожектора на стену деревьев.
Сол подошел к первому катеру, вытащил из песка маленький якорь, забрался внутрь и осторожно положил сумку на пассажирское место. Ремень сумки был испачкан его кровью, сочившейся из раны под лопаткой.
Катер имел два огромных мотора, но для того, чтобы включить зажигание, нужен был ключ. Слава богу, он оказался вставленным в отверстие приборного щитка. Сол завел двигатели, дал задний ход, подняв целый фонтан песка и пены, миновал полосу прибоя и рванул в открытый океан. Затем развернул катер на восток, на полной скорости обошел северо-восточный выступ острова и с ревом устремился на юг, делая сорок пять узлов в час. Передатчик что-то шипел и хрипел, и он выключил его. Направлявшийся к северу катер посигналил ему огнями, но Сол не обратил на это никакого внимания.
Он опустил М-16 пониже, чтобы на винтовку не попадали соленые брызги. Капли воды поблескивали на его заросшем щетиной лице и освежали, как холодный душ. Сол знал, что потерял много крови и продолжает терять ее – нога по-прежнему кровоточила, а комбинезон просто прилип к спине… Но даже несмотря на это, решимости у него не убавилось.
На расстоянии мили уже показался зеленый огонь в конце длинного пирса, того самого, который вел к дубовой аллее и дальше, к особняку и Вильгельму фон Борхерту.
Глава 68
Чарлстон
Вторник, 16 июня 1981 г.
Полночь уже миновала, но Натали Престон все еще казалось, что она завязла в ночном кошмаре, который преследовал ее в детстве. Случай, происшедший во время похорон матери, довел ее до такого состояния, что все лето и осень она, по меньшей мере, раз в неделю просыпалась с криком и бежала искать защиты у отца.
Похоронная процедура осуществлялась по старомодному образцу, и на протяжении многих часов в морг шли и шли посетители, желавшие попрощаться. Собравшиеся друзья и родственники сидели у открытого гроба уже целую вечность, как казалось Натали. Все последние два дня она проплакала, и слез у нее больше не осталось. Она сидела в скорбной тишине, держа отца за руку. Через какое-то время ей захотелось в туалет, отец собрался отвести ее, но тут прибыла очередная группа пожилых родственников, и проводить Натали вызвалась тетя. Пожилая дама взяла девочку за руку, и они пошли по длинным коридорам, миновали несколько дверей и лестничный пролет, прежде чем добрались до туалетной комнаты.
Когда Натали вышла, оправляя юбку своего жестко накрахмаленного темно-синего платья, тети почему-то не было. Девочка уверенно свернула налево, вместо того чтобы идти направо, прошла через коридоры и лестничные площадки и заблудилась. Однако это не испугало ее. Она знала, что большую часть первого этажа занимали часовня и притворы, и решила, что если будет открывать подряд все двери, то рано или поздно найдет отца. Не знала она лишь того, что черная лестница вела прямо в подвал.
Через два дверных проема Натали заглянула в большую пустую комнату, затем распахнула третью дверь, и свет, лившийся из коридора, упал на стальные столы, подставки с огромными бутылями, в которых колыхалась темная жидкость, и длинные иглы с тонкими резиновыми шнурами. Девочка в ужасе прикрыла рот рукой и попятилась, потом повернулась и побежала через широкие двойные двери.
Когда глаза ее привыкли к полутьме – занавешенные окна едва пропускали свет, – она уже почти пересекла огромное помещение, заполненное большими ящиками, но остановилась. Ничто не нарушало смрадный покой, а ящики вокруг нее оказались вовсе не ящиками, а гробами. Тяжелое темное дерево словно поглощало слабый свет. У нескольких гробов створки крышек были открыты, как у гроба матери Натали. Не далее чем в пяти футах стоял маленький гробик размером с нее саму с серебряным распятием на крышке. Много лет спустя Натали поняла, что попала тогда просто на склад гробов, но в тот момент она была уверена, что осталась одна в окружении мертвецов. Она ожидала, что вот-вот из гробов начнут подниматься синеватые трупы, поворачиваться к ней и открывать глаза, как в фильмах ужасов, которые они с отцом смотрели по пятницам.
Впереди виднелась еще одна дверь, но казалось, что до нее тысячи миль, а главное, чтобы туда попасть, девочке нужно было пройти в непосредственной близости от нескольких гробов. Она двинулась вперед медленным шагом, не спуская глаз с двери, ожидая, что в нее вот-вот вцепятся бледные руки. Натали не позволила себе ни закричать, ни побежать. День был слишком важным для нее – похороны любимой мамы.
Она все-таки прошла через комнату, поднялась по освещенной лестнице и оказалась в коридоре неподалеку от входной двери.
«Вот ты где, дорогая!» – воскликнула пожилая тетя и повела девочку к отцу в соседнее помещение, по дороге успокаивая ее и убеждая больше не убегать.
Уже много лет Натали не вспоминала тот кошмар, но вот теперь, сидя в гостиной Мелани Фуллер напротив Джастина, глядевшего на нее своими безумными старческими глазами, утопленными в бледном пухлом личике, она пережила то же самое ощущение ужаса. Будто и в самом деле крышки гробов открывались, сотни мертвецов вставали, тянули к ней свои руки и тащили к маленькому гробику, предназначенному для нее.
– Плачу пенни за твои мысли, моя милая, – раздался старушечий голос из уст сидевшего напротив ребенка.
Натали вздрогнула и очнулась. После бессмысленного визга двадцать минут назад это были первые, произнесенные нормальным тоном слова.
– Что происходит? – спросила она.
Джастин пожал плечами и широко улыбнулся. Его молочные зубы казались остро заточенными.
– Где Сол? – Пальцы девушки скользнули к кнопке на поясе. – Говори! – прикрикнула она.
В течение последних двадцати семи часов она несколько раз ловила себя на том, что почти хочет, чтобы старая ведьма внедрилась в ее сознание и тем самым запустила действие взрывного механизма. Пребывание в постоянном страхе настолько утомило ее, что временами ей хотелось только одного – чтобы все это побыстрее закончилось. Она не знала, уничтожит ли взрывчатка старуху на таком расстоянии, но не сомневалась, что зомби Мелани не дадут ей подобраться ближе.
– Где Сол? – повторила Натали.
– Его забрали, – небрежно ответил мальчик. Натали вскочила. Тени в соседних комнатах зашевелились.
– Ты лжешь! – крикнула она.
– Да ну? – улыбнулся Джастин. – Зачем мне это надо?
– Что случилось?
Он снова пожал плечами и демонстративно зевнул.
– Нина, мне пора спать. Почему бы нам не продолжить этот разговор утром?
– Говори! – закричала Натали, снова потянувшись к кнопке.
– Хорошо-хорошо, – надулся мальчик. – Твой еврейский друг убежал от охранников, но человек Вилли поймал его и отвел в особняк.
– В особняк? – выдохнула Натали.
– Да, в особняк, – передразнил ее Джастин и стукнул каблуком ботинка по ножке кресла. – Вилли и мистер Барент хотят поговорить с ним. Они собираются играть.
Натали оглянулась и заметила, как в коридоре что-то шевельнулось.
– Сол ранен? Джастин пожал плечами.
– Он еще жив? Мальчик скорчил гримасу.
– Я же сказала, Нина, они хотят поговорить с ним. А разве можно разговаривать с мертвецом?
Натали закусила губу, обдумывая ситуацию.
– Пора приступать к тому, о чем мы договаривались.
– Нет, не пора, – заскулил ребенок. – Ситуация совсем не похожа на то, что ты мне обещала. Они просто играют.
– Ты лжешь, – сказала Натали. – Они не могут играть, если человек Вилли отсутствует, а Сол в особняке.
– Это другая игра, – пояснил Джастин, неодобрительно качая головой от ее недогадливости.
Натали то и дело забывала, что он всего лишь плоть, которой манипулирует старая ведьма, лежащая наверху.
