— Вот народ пошел! — с возмущением проговорил коренастый седой мужчина.
— Раньше, можно сказать, свидетелей отбирали из многих. А сейчас никто ничего не видел и не слышал. А все пищат, что милиция не работает. Как работать, если ничего не знаем? Сколько, на чем приезжали. Как выглядели…
— Он махнул рукой.
— Все жить хотят, — усмехнулся идущий рядом капитан милиции. — Ведь сейчас преступники не те пошли. Свидетелей или подкупают, или…
— Ни разу не слышал, — не согласился майор милиции, — чтобы свидетелей убивали.
— Значит, слух плохой, — буркнул идущий рядом Акимов. — В Москве этого сколько хочешь. Сейчас, правда, прекратилось. Потому что свидетеля днем с огнем не сыщешь.
— Кому мог Топорик поперек дороги встать? — недоуменно спросил коренастый. Пригладив ладонью жидкие волосы, покачал головой.
— Тут одно понятно, — хмуро заметил Акимов, — что-то узнать хотели. Его внук избит сильно. На квартире два трупа. За холодильником обнаружен тайник. Судя по оставленной там тряпке, в нем и был валявшийся рядом со стариком револьвер. Что от него узнать хотели? — задумчиво повторил он.
— Может, от Мишки? — предположил капитан. — Он парень шебутной был. В Гусь-Хрустальном рэкетом занимался. Уже сажать хотели, но он затих. Говорят, его часто с Валерием Солодовым видели. А тот на Семенова работает.
— Если бы что-то хотели узнать от внука, — сказал Акимов, — били бы деда. Но вот что? — Он вздохнул.
— Это, конечно, было бы просто отлично, — кивнул Пряхин. — Но как такой расклад примет центр? — осторожно спросил он Семенова. — Ведь они всегда были категорически против нашей самостоятельности. Почему же…
— Сейчас в центре небольшие на первый взгляд перестановки. Карл в Италии и, кажется, пока не собирается возвращаться. Если вообще собирается. Кардинал носа не высовывает. Как я понял, боится Атамана. К тому же у него еще один испарился — Шакал. Он пообещал его убить, если тот не представит труп Атамана. Примерно такой же разговор у него был и с Ниндзей. Да и со мной нечто вроде. Поэтому я и решил после турнира убрать каторгу и перевести все цеха на легальное положение. С охраной поступим так, — как о решенном сказал он. — Кто…
— А как, по-твоему, мы сможем убрать каторжников? — перебил его Лобов.
— Ведь их у нас сейчас более двадцати мужчин — по-моему, двадцать три — и женщин пятнадцать. Как быть с ними? Отпустить или переселить в общежитие? Да они сразу же нас посадят.
— С ними разберутся люди Ниндзи, — хмуро проговорил Семенов, — потому что иначе нельзя.
— Ты понимаешь, — взволнованно спросил Лобов, — что этим самым ты даешь Валерке козыри?! Он же нас будет шантажировать этим до конца дней.
— Он ее, эту каторгу, создал, — сказал Возин, — он пусть с ней и разбирается. Только вот оборудование и инструменты… — Вздохнув, покачал головой.
— Ты жалеешь железки! — заорал Лобов. — А про людей даже…
— А кто люди? — перебил его Возин.
— Я не про них, — сказал Лобов, — а про нас. Ты только представь, что будет с нами…
— Да хватит вам! — стукнув кулаком по столу, закричал Семенов. — Как бабы на базаре. Я для чего вас собрал, — немного Тише, но по-прежнему раздраженно продолжил он, — чтобы знать, кто со мной. Не с центром, а со мной.
Лобов, Возин и Пряхин переглянулись.
— Так это… — нерешительно начал Пряхин. — Значит, ты собираешься всерьез порвать с центром?
— Да.
— Но ты представляешь, — спросил Возин, — чем все может закончиться?
— Разумеется. Центр, если не пожелает принять мои условия, убьет меня. Вас это не коснется в любом случае.
— Что с тобой? — удивился Пряхин. — Ты как бы наплевал на себя. Это так неожиданно все. Я, кажется, догадываюсь, почему ты…
— Потому, — резко перебил его Семенов, — что я этого хочу' И только поэтому. — Опустив голову, глубоко вздохнул.
— Не надо, Игорь, — спокойно проговорил Пряхин, — плюнь ты на нее. Алешка в любом случае останется с тобой. В любом. Потому…
— А каково ему знать, — закричал Семенов, — что мама шлюха и плюет на него! А папа слабак, потому что не может…
— Перестань, — снова по-дружески посоветовал Пряхин. — Ты сам виноват в том, что произошло между вами. Надо было сразу послать ее…
— Да не мог я! — воскликнул Игорь. — Я женился, когда Мила была на третьем месяце. Если бы родилась дочь, я бы ушел! А потом как-то все забылось. У меня был маленький любимый человечек, который ждал меня и которому я нужен.
— Тьфу ты, — Лобов сплюнул. — Я голову изломал, а оказывается, все из-за этой шлюхи.
— Ты! — Вскочив, Семенов бросился к нему.
Возин и Пряхин успели поймать его за руки и встали между ними.
— Это все знают, — поняв, что Семенов не сможет его ударить, осмелел Лобов. — Вот ты мне, помнишь, лекцию читал об отношениях с сыном. А сам видишь, что затеял из-за того, что жена ему рога наставила, всех нас мог в лужу посадить. Ты иди и дай в морду Эдику. Нет, на это у тебя духу не хватит. Давать советы вы все хороши, а как до дела, так…
— Заткнись! — крикнул Семенов.
— Он прав, Игорь, — удерживая его за плечо, вздохнул Пряхин. — Ты тогда за его, — он кивнул на Лобова, — жену и Антона побеспокоился, а ведь для всех не секрет, что твоя баба тебе постоянно рога ставит. Ты упустил ее и себя тоже с работой этой. Но знаешь, деньги в жизни, конечно, нужны, но не это главное для человека. Вот про меня все говорят — бабник. Да, шляюсь по бабам. Из-за своей Ангелины. И что? — Он пожал плечами. — На работе это никак не отражается. Это мои личные семейные дела. Ты, конечно, можешь сказать — и у меня также семейное. Но у тебя голова, которая нам всем нужна. Ты начал это дело, и с центром ты договорился. Ты нас собрал, и поэтому у тебя такого права нет, чтоб из-за бабы в омут бросаться. Вот так. — Он отпустил плечо Игоря.
— Вообще-то ты прав, — вздохнул Семенов. — Извините. Все как-то в один узел сплелось. Но задумка самостоятельно работать имеется.
— Сейчас узнаю Семена, — хохотнул Пряхин. — Дело у него на первом месте. Из-за этого ты… — Не повторяйся, — остановил его Лобов.
— Но об этом сейчас рано, — продолжал Семенов, потому как сейчас Атаман и еще Шакал смотался. И в Москве, по-моему, что-то не так завертелось. Я готов был рискнуть. И не потому, что из-за Милки крест на себе поставил. Нет. Просто хотел видеть вашу реакцию. Но и Милка меня взвинтила. Алешка, оказывается, домой рвется, а она говорит, что от тещи он возвращаться не хочет. Я их на Адриатику посылал. Оттуда заехали к теще. Милка там и оставила Лешку. А сейчас вот с Эдуардом снюхалась. Эдик, сволочь, тоже хорош. Ведь мы вроде как приятелями считаемся. Я их раз…
— Хватит, Игорь, — перебил его Возин. — Ты нам лучше о своей задумке расскажи. Объясни, что и как. А то если честно, — он, вздохнув, оглядел всех, — мне часто не по себе становится. То мафию эту боюсь, то милицию. И не знаю, кого больше.
— У меня такое тоже бывает, — признался Пряхин. — Вот тогда, помните, Васька говорил, что уйти хочет. Если бы ушел, я бы, наверное, тоже сбежал. А то сейчас уже до такого дошло, что иду по улице, милиционера увижу — и сворачиваю. И на машине тоже стараюсь не ездить. А тут еще Атаман этот. — Он выругался.
— А с турниром как быть? — спросил Возин. — Ведь если Атаман этот что-то милиции расскажет…
— За турнир будьте спокойны, — перебил его Игорь. — Здесь очень большие деньги задействованы, и за ними большие люди стоят. Так что все будет хорошо. А не провести его мы не можем. У меня Сайд с Колобком были и так с улыбкой, очень вежливо предупредили, что если турнира не будет, то… — Он резко махнул рукой.
— Знаете, где он? — удивленно спросил Кардинал. Фалин кивнул.
— Да. Но там милиции и солдат полно. Мы в деревушку эту и не проехали. Останавливали раз пять и документы проверяли. От обыска спасало мое удостоверение. Недалеко остановились и ментов увидели. Мы вот о чем подумали, — несмело начал он. — А что, если дать милиции наводку на дом этого старика? Атаман точно там, потому что по телефону…
— Раз знаете где, — перебил его Кардинал, — надо кончать с ним. С наводкой ментам мысль сама по себе неплохая. Но нет стопроцентной гарантии, что Атамана убьют. Ведь наверняка менты будут стараться взять его живым. И еще одно — с Атаманом брат, и Степка наверняка, чтобы брата не подставить, стреляться не станет. Тут надо что-то другое придумывать. А вот что? — Он посмотрел на Фалина. — Думай. Ты как-никак из управы БОП.
— Черт его знает, — вздохнул тот. — Выцепить бы старика этого. Узнав все, можно было бы что-то придумать. Или просто убить его. Атаман вылез бы сам. И…
— Снова менты первыми его срисуют, — перебил его Шустрый. — Ты бы узнал у Наседина, — обратился он к Кардиналу. — Что у них есть на Атамана? Не вышли… — С Насединым надо кончать, — перебил его Кардинал. — Это раз. Во-вторых, мне не нравится, что ты мне тыкаешь. Забыл, кто есть кто? — Он уставился на Шустрого.
