— Проклятый гяур! Грязная свинья!
Сейчас он вовсе не походил на того ухоженного и респектабельного господина славянской внешности, каким представлялся в последнее время. Посередине комнаты стоял самый настоящий безумец. Съехавший с катушек фанатик. Искаженное лицо, дикий оскал рта, прищуренные глаза. Казалось, что приступ ярости уничтожил следы пластической операции, Макс узнал прежнего Вахита, таким он был во время их первой встречи.
— Что он сказал?! — жадно спросил Рохланов. Наклонившись, Гепард выковырял из глаз линзы, бросил на пол и растоптал.
— Что он сказал? — спросил и Гуссейнов. — Вампир крепкий орешек.
— Он сказал, что хочет умереть. — Гепард остервенело растирал каблуком оставшиеся от линз крошки, будто хотел втереть их в пол. — Они все хотят умереть. И мы тоже умрем!
Маша заплакала в голос. Она много раз веселилась с кавказцами и любила их за щедрость и неукротимый темперамент, но сейчас предпочла бы никогда не приближаться к ним на пушечный выстрел.
Гепард наклонился к стальному бочонку и щелкнул последним предохранителем. Потом оглядел соратников и запел заунывную песню. Это был ритуал. Заурбек Рохланов и Арсен Гуссейнов подошли вплотную к своему вожаку, обнялись и запели тоже. Атмосфера смерти наполнила комнату, как ледяная вода наполняет торпедированную субмарину. У Макса дрожь прошла по коже, Маша в ужасе заткнула уши и закрыла глаза.
— Немедленно сдавайтесь! — загремел за окном бездушный стальной голос, такой громкий, что задрожали стекла. Именно этот нечеловеческий голос подходил для того, чтобы остановить не знающих жалости марсиан. Тут же послышался рев вертолетных двигателей. Развязка стремительно приближалась. Но Макс интуитивно понял, что она будет не такой, какую ожидали террористы. Вдруг он увидел, что голова Рохланова побелела на глазах. Заурбек достал из-под одежды пистолет и, сунув ствол себе под челюсть, рывком нажал спуск. Грохнул выстрел, струя крови выплеснулась на стену, тело террориста отлетело в сторону и растянулось на полу. Пистолет вывалился из окровавленной руки, закрутился на месте, как колесо рулетки, и лег рукояткой к Максу. Это был шанс. Время замедлилось, секунды растянулись, и Карданов бросился к оружию.
— Аллах акбар! — страшным голосом закричал Бекмурзаев, нажимая кнопку подрыва. Он был готов к смерти. Сейчас бочонок превратится в белый, ослепительный шар, его руки покраснеют, как вольфрамовая нить включенной лампочки, а потом исчезнут, а через миллионную долю секунды шар разрастется до неимоверных размеров, и тогда исчезнет все вокруг! Исчезнет целый мир, весь свет!
Но ничего не произошло! Он недоуменно рассматривал свои руки, непонимающе трогал корпус ядерного фугаса, постепенно приходило понимание, что он все еще жив. С лестницы донесся топот, квадратная фигура слетела на тросе сверху и ударила в раму. Посыпались стекла.
Бекмурзаев дернулся, в его руках появился автомат, в это время Макс подхватил пистолет Рохланова. Они наводили оружие друг на друга, словно дуэлянты. Квадратная фигура протискивалась в окно, но не могла отцепить трос и застряла на подоконнике.
Маша вышла из оцепенения и с душераздирающим криком бросилась к двери. На миг она оказалась между дуэлянтами. Короткая очередь «скорпиона», мощный выстрел «ТТ». У Бекмурзаева во лбу открылся третий глаз, пистолет-пулемет лязгнул об пол, и он повалился на пол, сбив с табуретки так и не сработавший ядерный фугас.
Квадратная фигура справилась наконец с тросом и спрыгнула в комнату. В дверь ворвались еще несколько таких же фигур. В прорезях черных масок блестели расширенные глаза готовых на все людей. Раздались громкие устрашающие крики:
— Лежать!
— На пол!
— Мордой в пол!
Макс поспешно бросил пистолет и поднял руки, заученно повторяя: «Я спецкурьер Особой экспедиции, лицо неприкосновенное. Позвоните в ЦК КПСС или Управление разведки».
Ошарашенный спецназовец сдержал занесенный автомат и остановился. Зато остальные подбежали к Гуссейнову и выплеснули накопившиеся переживания. Это полезно, чтобы избежать последствий стресса. Замелькали приклады автоматов, послышались вязкие, будто в сырое мясо, удары. Оставшийся в живых террорист упал на пол и теперь мало чем отличался от мертвых сотоварищей. Макс скосил глаза. Маша лежала на полу и, судя по позе, тоже была мертва.
— Можно опустить руки? — спросил Макс.
— Стой смирно! — рявкнул автоматчик. Он еще не выплеснул запаса боевой ярости, и спорить с ним не следовало.
Но в это время в квартиру ворвался человек в гражданском костюме, с надетым поверх бронежилетом и в темных очках. Он сразу сориентировался в ситуации.
— Опускай руки, Макс, все в порядке! Нижегородцев нервно улыбался.
— Как настроение?
Макс пожал плечами и сел на пол прямо там, где стоял.
— Все поджилки дрожат! — с трудом выговорил он, глядя в широко раскрытые, безжизненные глаза Маши. У него кружилась голова.
— Но ты же знал, что мы не дадим им исправный взрыватель! — Вампир ободряюще хлопнул его по плечу.
— Да, знал. Но что можно знать наверняка в этом мире? Планы часто летят под откос, и события идут вкривь и вкось.
Вампир вдруг замер и отдернул руку. Он узнал безжизненно лежащую девушку.
— Маша?! Как она здесь оказалась?!
Сняв очки, майор Нижегородцев наклонился над телом, в тщетной надежде попытался нащупать пульс на шее. Лицо его окаменело.
Не вставая, Карданов повернул голову в его сторону. Сейчас вид Нижегородцева полностью соответствовал прозвищу. Руки в чужой крови, красные воспаленные глаза сузились, словно в зловещем прищуре, огненный взгляд готов был прожечь все на своем пути. Он осмотрелся и уперся страшным взглядом в Арсена Гуссейнова. Тот пришел в себя и сел на пол. Встретившись глазами с Вампиром, террорист отшатнулся.
— Ты! Ты, гад, за нее ответишь!
Гуссейнов затравленно смотрел на разъяренного Вампира.
— Я тут ни при чем! — вскинулся террорист. — Я ничего не сделал. Я вообще оказался здесь случайно! Вы же знаете, я дружу с солидными людьми, с руководителями.
— Ты дружишь с предателями и мерзавцами! — Майор мгновенным движением извлек из-под пиджака пистолет. — Они еще будут болтаться на фонарях, их время придет! А ты ответишь и за себя, и за них!
— Нет, не надо! Я просто исполнитель. Человек подневольный. Мне сказали — я сделал. Вы же знаете, как у нас принято: слово старшего — закон! Но я действительно ничего не знал!
Вампир приблизился к своей жертве вплотную. Горячее дыхание и огненный взгляд жгли лицо несостоявшегося министра. Тот съежился и даже, как показалось Карданову, уменьшился в размерах. Ни один суд присяжных не испугал бы его так, как готовый на все и страшный в своей ярости Вампир.
— Кто дал тебе вертолет?! — ужасным голосом спросил окровавленный человек с воспаленным, источающим смертельную ненависть взглядом.
— Я точно не знаю. Это вышло случайно.
Пальцы майора сомкнулись на горле Арсена, железная рука опрокинула его на спину. Майор опустился над поверженным противником и вставил ствол пистолета в его левую глазницу.
— Случайно, говоришь?! По-моему, ты случайно живешь на этом свете! И сейчас я вышибу тебе мозги! Потому что суд у нас гуманный и ни одного ублюдка сейчас не расстреливают! Но при задержании руки у нас развязаны!
Спецназовцы одобрительно молчали.
Вампир взвел курок и сильнее вдавил ствол в глаз террористу. Карданов интуитивно понял, что сейчас грянет выстрел. И все присутствующие в комнате это поняли. А лучше всех — сам Гуссейнов.
— Не надо, я все расскажу! — взмолился он. — Я скажу, Вампир. Я все скажу. Не убивай. Убери пушку, ты выдавишь мне глаз!
— Говори, сука! — Палец майора напрягся на спусковом крючке. — И не Вампир я тебе, а майор Нижегородцев!
— Вертолет дал генерал Пригоров Алексей Борисович.
— Вот то-то! — Нижегородцев отпустил свою жертву, поднялся с колена и уже спокойно убрал оружие под пиджак. Отряхнул брючину. — Сейчас повторишь все под протокол, сука! А чего от тебя так воняет? Обоссался, что ли?
Кашляя и тяжело дыша, Гусейнов сел. Левый глаз налился кровью, вокруг отчетливо выделялся красный вдавленный круг, словно след от монокля. Мокрое пятно на брюках подтверждало, что Нижегородцев не ошибся.
Вскоре пришел следователь, и Арсен Гуссейнов дал правдивые показания о своей преступной деятельности. С конкретизацией мест, дат, времени, имен. Не утаил ни одного факта из своей личной биографии и рассказал все, что знал про подельников. Следователь еле успевал записывать и очень удивлялся, потому что террористы обычно гораздо менее многословны.
Нижегородцев не участвовал в дальнейшем расследовании. Да никто его к этому и не привлекал. Момент прошел, и оперативник из Тиходонска утратил свою значимость.
Его больше не приглашали в машину генерала Вериченко, да и сам генерал не высказывал желания с ним встретиться и поблагодарить за службу. Ощутив свою ненужность, майор попрощался с коллегами, объяснив, что хочет перед отъездом заскочить к старому знакомому, с которым уже бог знает сколько лет не виделся. Но это была ложь.
