– А-а-а-а-а-а-а-а!!! – заорал он.
Боб лежал в классической позе. Винтовка прекрасно ходила в заданном угле на принесенном вместе с боеприпасами мешочке с песком, который Ник бросил Бобу под винтовку. Сейчас он решил сосредоточить основные усилия на лесистом участке холма, где располагалась большая часть подразделений батальона “Пантеры”. Первый же прозвучавший выстрел заставил их сразу остановиться и в недоумении посмотреть наверх. Боб навел перекрестье прицела на одного из офицеров, который, стоя в полный рост, переговаривался с кем-то по рации. Пуля прошла навылет. Перезаряжая затвор, Боб передвинул винтовку на миллиметр влево и уложил еще одного офицера. Он заряжал и стрелял, заряжал и стрелял, заряжал и стрелял. За семь секунд он убил пятерых, потом, отведя назад затворную раму, схватил из стоящего рядом с ним ящичка пять блестящих патронов и с молниеносной скоростью затолкал их в магазин винтовки через затворный проем. Затвор сразу же рванулся вперед, загоняя первый патрон в патронник. Нападавшие были распяты в перекрестье его мощного прицела. Наводя его на мечущиеся тела, Боб различал их руки, ноги, головы, видел их страх, смущение, неловкость, браваду и ненужный героизм увеличенными в двенадцать раз. Он видел их всех! И он начал их уничтожать. Эти люди выглядели такими покорными. Убивать их было так легко. Они умирали совершенно безропотно, даже не зная, что он, Боб Ли Суэггер, пришел сюда только ради того, чтобы оставить их всех здесь навечно. Но его это уже не волновало.
Он стрелял.
Под прицелом сначала были те, кто больше всех кричал, сержанты и командиры взводов, – те, кто корчил из себя героев. Один за другим они падали на сухую землю холма. Он стрелял в центр живой мишени и, пока винтовка после отдачи возвращалась в прежнее положение, успевал заметить плавное падение тела на землю, что означало точное попадание. Видел ли он тело, или только часть его, или одну голову – Боб не раздумывая нажимал на спусковой крючок. Лучше всего было судить о попадании по головам. Они откидывались назад, как футбольные мячи, разбрызгивая во все стороны кровь и мозги.
Он стрелял с такой скоростью, чтобы сорвать их атаку, потому что знал: если они не остановятся, ему конец. Он прекрасно это понимал и стрелял, стрелял, стрелял. У них выбора не было: им оставалось только быстро продвигаться вверх по склону холма, используя маневр огнем и маневр войсками, прячась за всевозможными неровностями местности и ни на секунду не останавливаясь перед потерями!
Но сегодня это не получилось, потому что уже в первые секунды кровавой мясорубки, которую им устроил Боб, они потеряли практически всех своих героев-командиров. Какой-то храбрый капрал как ящерица подполз к лежащей рядом с мертвым радистом радиостанции. Ровно через секунду у него уже не было половины спины вместе с позвоночником.
Группа автоматчиков пыталась подойти слева, чтобы открыть огонь на поражение. Боб сразу же вычислил пулеметчика и попал ему прямо между глаз. Когда заряжающий попытался вырвать из мертвых рук товарища еще дымящийся ствол, пуля попала ему в низ живота. Он так и рухнул на бок в позе треугольника. Какой-то рядовой вскочил, пытаясь пристыдить своих товарищей и поднять их в атаку. Но стоило ему только открыть рот, как в него на скорости две тысячи футов в секунду влетел 168-грановый подарок от Боба. Вместо слов изо рта полетели мозги.
– Ну, давайте, сволочи, – хрипло орал Боб, возбуждаясь от скорости стрельбы. Это была вторая Ан-Лок, забитая северными вьетнамцами долина, а он один сидел на вершине и расстреливал их, как котят. Теперь в перекрестье его прицела, в этом круглом пространстве, которое порой кажется больше Вселенной, перепуганные солдаты покидали поле боя.
Некоторые еще метались между деревьями, как бы ожидая, когда их найдет его пуля, другие сразу, побросав свои винтовки, бросились вниз, через дорогу. Кое-кто все-таки пытался подняться повыше, чтобы подавить Суэггера более прицельным огнем. Но теперь это было практически невозможно. Боб чувствовал себя в своей тарелке: винтовка так плотно прилегала к плечу, что казалось, составляла с его телом одно целое. Он стрелял и стрелял, ничего не видя и не слыша. Это была та степень безумия, которая обычно сравнивается с Божьим гневом, его карающие пули летели все быстрее и все точнее. Только в сердце и только в голову. Если откуда-то раздавался выстрел или он краем глаза улавливал его вспышку, думать было некогда, он просто стрелял в ответ. Пусть поднимаются наверх, пусть они все поднимаются!!!
Лежа на асфальте лицом вниз Лон Скотт слышал где-то вдалеке беспорядочные сухие щелчки выстрелов. Больше всего его поразила скорость, с которой стрелял Боб. То там, то здесь, среди деревьев раздавались предсмертные крики и слышался хруст веток под тяжестью падавших вниз тел. Он понимал, что теперь это только вопрос времени. Как только Боб перестреляет их, он вернется, чтобы добить его.
Здоровыми сильными руками Скотт пытался вытащить свое немощное тело из-под мощного пресса, которым оказалась его инвалидная коляска. Боже, как он ненавидел в эту минуту собственное мешкообразное тело, отца, который сделал с ним все это, друзей, что не дали ему умереть раньше и всю свою жизнь, которая сыграла с ним такую злую шутку. Скотт заплакал. Раньше ему казалось, что он уже готов умереть, но оказалось, сейчас ему безумно хотелось жить.
– Помогите, – закричал он. Тщетно. Помощь не приходила.
– О, пожалуйста, не дайте мне умереть, – молил он.
Вдруг он услышал шаги. К нему подбежали чьи-то ноги, и пара могучих рук с силой дернула его за плечи. Потом человек побежал. Он крепко прижимал к себе тело Скотта, и эти несколько мгновений, пока они были в зоне действия винтовки Боба, показались им обоим вечностью. Но они все-таки успели. Человек каким-то звериным движением оттолкнулся от земли, и они пулей влетели под железный навес, который мог защитить их. Лон повернул ноющие плечи и привстал на руках.
– О Боже! – воскликнул он, обращаясь к своему спасителю. – Это самый храбрый поступок, который я видел в своей жизни!
Полковник Шрек в ответ произнес только одно слово:
– Нет! – И внимательно посмотрев на вершину холма, прибавил: – Вот кто настоящий храбрец, чтоб он сдох!
Тут до них донесся звук подлетевшего вертолета.
Увидев вертолет, из раскрытых дверей которого торчали стволы пулеметов, Боб встал на колени и занял более удобную позицию, закрепив неподвижно локти и кисти рук. Ему удалось на мгновение увидеть бледное лицо пилота сквозь огромное лобовое стекло. Скорее, это было не лицо, а расплывчатое белое пятно, которое на несколько секунд появилось между деревьев, когда вертолет стал подниматься вверх по холму, распугивая птиц и прижимая к земле деревья и траву.
Боб выстрелил.
“Получи, – подумал он, – Это на всех”.
Пуля попала в нижнюю часть огромной плексигласовой полусферы. В прицел Боб видел, как в мгновение ока цельная гладкая поверхность обзорного стекла превратилась в тысячи маленьких осколков и они белыми снежинками осыпались вниз. Пилот скорчился от боли и через долю секунды завалился на бок. Боб сразу же залег под прикрытие камня и, установив винтовку на мешочке с песком, стал отстреливать еще не успевших убежать с холма солдат. Он заметил, что, пока он занимался вертолетом, справа, у самого подножия холма, спряталась небольшая группа пантеровцев. Они резким броском хотели преодолеть последнюю опасную зону от холма до дороги, и, когда Боб увидел, как они один за другим выскакивают из леса и огромными прыжками мчатся в сторону дороги, ему это очень напомнило стрельбу по летящим мишеням. Прозвучали пять выстрелов, и пять “летящих мишеней” упали на землю. Заряжая следующие пять патронов в свой ремингтон, он увидел, как неуправляемый вертолет врезался в деревья и перевернулся, задрав вверх хвост с маленьким пропеллером. В следующую секунду произошел мощный взрыв и высоко в небо взметнулись масляно-черные языки безумного пламени.
Казалось, что после взрыва день сразу потускнел и беспощадное пламя высушило сочность его цветов. Но Боб этого не замечал: он был занят поиском целей. А их становилось все меньше и меньше.
“Ну что же, – думал он, – давайте, атакуйте меня! Ну, еще, еще!”
Шрек сидел, прислонившись спиной к высокому бетонному бордюру бассейна, который здесь был намного выше и образовывал ряд глубоких ниш, в данном случае очень удобных, чтобы прятаться от пуль Суэггера. Тяжело дыша, он смотрел на Скотта. Тот слишком громко всхлипывал, скорее всего, даже плакал, но Шрек этого не заметил.
Теперь от смерти его спасали шесть футов железобетона. Наконец-то он в безопасности. Ему все еще было не ясно, что же произошло. По стрельбе, а потом и по взрыву вертолета Шрек понял, что исход боя уже предрешен. Боб просто опередил Добблера и каким-то образом сам нашел Скотта. Он дал им возможность думать, будто они заманивают его в ловушку, в то время как он сам завел их в ими же придуманную западню, приведя туда, где все было на его стороне: высокий холм, защищенная площадка для стрельбы и целое стадо глупых, мечущихся из стороны в сторону и никем не руководимых мишеней.
