Агата Кристи - Расследование в "Крофтлендс"

Действительно, сам инспектор встречал нас на платформе.

— О, мосье Пуаро! — воскликнул он. — Я так и знал, что это дело должно вас заинтересовать. Таинственная история, верно?

Я сразу смекнул, что Джепп попал в затруднительное положение и надеется с помощью Пуаро из него выбраться.

Джепп прибыл на машине, и мы поехали прямо в «Крофтлендс». Это было квадратное белое здание, со всех сторон обвитое самыми разными растениями, в том числе и побегами желтого жасмина, чьи цветы эффектно выделялись на фоне листвы. Увидев, как пристально мы их разглядываем, Джепп также принялся смотреть на них, затем пробормотал:

— Бедный старик, должно быть, бредил в тот момент. Думал, что находится на улице, а не в кабинете. Пуаро лукаво улыбнулся.

— А как по-вашему, дружище: это убийство или все же несчастный случай?

Инспектор, по-видимому, не ожидал такого вопроса, но, крякнув, ответил:

— Если бы не история с тушеным мясом, я бы подумал, что это типичный несчастный случай. С другой стороны, запихать голову жертвы в камин… Да этот несчастный перевернул бы весь дом своими воплями.

— Ага! — воскликнул вдруг Пуаро — Какой же я глупец! Трижды глупец, Джепп, вы — гений. Вы умнее меня в тысячу раз!

Джепп сначала даже опешил, услышав такой комплимент из уст Пуаро. Затем, покраснев от смущения, пробормотал, что лично сам он так не думает.

Затем он повел нас в кабинет, где нашли тело Пейнтера. Это была просторная комната с низкими потолками, длинными стеллажами вдоль стен и большими широкими кожаными креслами.

Пуаро осмотрел окно, которое выходило на террасу.

— Окно было заперто? — спросил он.

— Сложный вопрос. Когда доктор выходил из комнаты, он просто прикрыл за собой дверь. Утром следующего дня она была заперта на ключ. Кто ее запер? Сам Пейнтер? А Линь утверждает, что окно было на шпингалете. С другой стороны, доктору Квентину показалось, что окно было прикрыто, но не заперто, однако твердо в этом он не уверен. Если бы он знал точно, было бы намного легче. Если старика убили, то убийца вошел либо через дверь — и тогда это кто-то из своих, либо через окно — тогда, возможно, это был посторонний. Когда взломали дверь, то первое, что они сделали, — открыли окно, так как в комнате стоял тошнотворный запах. Горничная, которая открывала окно, считает, что оно не было заперто, но она настолько ненадежный свидетель, что на ее показания вряд ли можно положиться: сейчас говорит одно, а через полчаса станет утверждать противоположное.

— А ключ?

— Тоже сложный вопрос. Ключ валялся на полу рядом с дверью. Он мог выпасть из замочной скважины, когда дверь взламывали, его мог подбросить кто-то из присутствующих, и, наконец, ключ могли просто подсунуть под дверь, предварительно заперев ее.

— В общем, одни догадки.

— Вы правы, мосье Пуаро. К сожалению, это так. Пуаро огляделся, лоб его был страдальчески нахмурен.

— Не понимаю… Не вижу логики, — бормотал он. — Мелькнула какая-то идея и исчезла. Теперь сплошная темнота. Главное, нет зацепки: не вижу мотива.

— У молодого Джеральда Пейнтера очевидный мотив, — мрачно проворчал Джепп. — Да и характер у него, как я слышал, бешеный. И вообще, малый с претензиями. Да вы сами знаете, что из себя представляет эта богема — ни малейших понятий о морали.

Пуаро не обратил на ворчание Джеппа никакого внимания. Вместо этого он вдруг понимающе улыбнулся.

— Мой дорогой Джепп, что вы все ходите вокруг да около? Я же прекрасно знаю, что подозреваете вы китайца, хитрец вы этакий. Вы хотите, чтобы я помог вам, но признаться в этом выше ваших сил.

Инспектор расхохотался.

— Сдаюсь, мистер Пуаро. Вас не проведешь. Да, я подозреваю китайца. Только он мог убить хозяина, увидев, что отравить его не удалось.

— Едва ли это он, — деликатно возразил Пуаро.

— Пока, конечно, неясен мотив убийства, — продолжал Джепп. — Но это могла быть и месть за что-нибудь несусветное, поди разберись, что у этих варваров на уме.

— Едва ли, — снова сказал Пуаро. — А преступник ничего с собой не прихватил? Драгоценности, деньги или какие-нибудь ценные бумаги?

— Нет. Ничего такого — нет. Я насторожился, Пуаро тоже.

— Я имею в виду, ничего ценного, — пояснил Джепп. — Но старик писал какую-то книгу. Об этом мы узнали только сегодня — утром пришло письмо от издателей, которые спрашивают, когда получат рукопись. Кажется, он ее только что закончил. Мы с молодым Пойнтером все перерыли, но так ничего и не нашли, должно быть, он ее где-то спрятал.

Глаза Пуаро загорелись знакомым мне зеленым огоньком.

— Как называлась книга? — спросил он.

— Кажется, «Тайная власть в Китае».

— Ага! — воскликнул Пуаро, даже слегка задохнувшись. — Позвольте-ка мне поговорить с А Линем.

Позвали китайца. Он вошел в комнату и остановился, опустив глаза. Его лицо не выражало никаких эмоций, только косичка на затылке едва заметно подрагивала.

— А Линь, — спросил Пуаро, — вам жалко хозяина?

— Ощень жалко. Он хорошая хозяина.

— Вы знаете, кто его убил?

— Нет, моя не знает. Моя бы сказала полиция. На дальнейшие расспросы китаец отвечал безучастным голосом все с тем же каменным лицом. А Линь рассказал, что он сам готовил тушеное мясо с карри, и добавил, что шеф-повар к этому блюду не имел никакого отношения. Я понял, что он даже не подозревает, насколько опасно его признание, но он твердо придерживался своих показаний. Он опять подтвердил, что вечером накануне трагедии окно было закрыто на шпингалет, и если утром оно было открыто, то это сделал сам хозяин. Наконец Пуаро закончил допрос.

— На сегодня хватит. — Когда китаец уже собирался уходить, он задал ему еще один вопрос:

— А о желтом жасмине вы ничего не знаете?

— Нет, а что моя должна знать? Пуаро ничего не ответил.

— А об этом знаке вы тоже ничего не знаете? Он тоже был на газете… — И Пуаро быстро что-то начертил на маленьком столике, покрытом пылью. Я стоял достаточно близко и успел рассмотреть то, что он начертил, — прежде чем он это стер. Две знакомые перекрещенные под углом линии, но рядом еще одна перпендикулярно к одной из них — получилась четверка. И еще я увидел, как Линь вздрогнул, будто его ударило электрическим током. На его невозмутимом лице на мгновение появился ужас, и он тут же вышел.

Джеппа в комнате не было — он отправился на поиски молодого Пойнтера, и некоторое время мы с Пуаро были одни.

— Большая Четверка! — воскликнул Пуаро. — Опять Большая Четверка! Пейнтер был заядлым путешественником. Много ездил, много видел и знал тоже много. В его книге, вне всякого сомнения, есть что-то о деятельности Ли Чан-йена… нашего первого Номера, координатора и мозгового треста Большой Четверки.

— Но кто?.. И каким образом?

— Тише. Они идут.

Джеральд Пейнтер показался мне вполне добродушным и безобидным молодым человеком. У него была мягкая рыжая бородка и невероятно яркий цветной галстук. Джеральд с готовностью ответил на все вопросы Пуаро.

— В тот вечер я обедал у Вейтлизов. Это наши соседи, — начал рассказывать он. — В котором часу я вернулся домой? Трудно сказать. Думаю, около одиннадцати. У меня был ключ от калитки. Все слуги уже ушли спать, и я, естественно, думал, что дядя тоже спит. Между прочим, мне показалось, что я увидел этого тихоню А Линя — как он свернул за угол дома, но потом понял, что ошибся.

— Когда вы в последний раз видели дядю — до того, как переехали жить к нему?

— Последний раз я его видел, когда мне было лет десять. Потом, как вы знаете, дядя поссорился со своим братом, моим отцом.

— Но он легко вас нашел, не так ли? Хотя с тех пор прошло много лет?

— Ну мне просто повезло: я случайно обратил внимание на объявление его адвоката в газете.

У Пуаро больше вопросов не было.

Затем мы нанесли визит доктору Квентину. Он пригласил нас в свою приемную — к тому времени прием пациентов был уже окончен. Доктор производил впечатление человека очень разумного и симпатичного. Легкая чопорность и пенсне придавали ему некую старомодность, но я подозревал, что методы его лечения были вполне современны.

— Жаль, конечно, что я не помню точно, было ли открыто окно, — сказал он. — А пытаться что-то вспомнить всегда бесполезно: тебе начинает казаться то, чего на самом деле никогда не было. Это свойственно почти всем людям, не так ли, мосье Пуаро? Я много читал о ваших методах, и — должен признаться — я большой поклонник вашего таланта. Да, я уверен, что именно китаец подмешал опиум в мясо, но он никогда в этом не признается, а доказать это практически невозможно. Но сунуть голову человека в огонь — нет, на такое он не способен. Это не в его характере.

Я обратил внимание Пуаро на это высказывание доктора, когда мы шли по главной улице Хэндфорда.