Эрл Гарднер - Дело беглого мужа

Стефания Олджер обеими руками вцепилась в барьер, за которым посетители «Хижины в тропиках» оставляли свои шляпы. Она чувствовала, что пальцы ее все крепче сжимаются в кулаки, а щеки начинают гореть от прихлынувшей к лицу крови по мере того, как она все пристальнее смотрела в спину удаляющегося управляющего.

Позади нее Эмили Керр, брюнетка с резкими чертами лица, ловкими подвижными пальцами и тонкими губами, спокойно вешала пальто на плечики.

– Ну, – сказала Стефания, не отрывая взгляда от спины управляющего, – это уж слишком.

– Вежливым его не назовешь, – согласилась Эмили, разглаживая карман одного из пальто. – Просто удивительно, что эти мужчины норовят запихать в карман. И ведь запихивают же! Что ты, собственно, думаешь теперь делать?

– Уйти из этой лавочки, – ответила Стефания.

Эмили Керр отвернулась от вешалки и окинула взглядом хорошенькую белокурую девушку.

– Не дури, Стефания. Не такой он уж вредный. Просто ты задираешь нос, а он к этому не привык. Вот он и уговорил нескольких клиентов расплатиться мечеными долларовыми бумажками. Ты сдала сдачу мелочью. Бумажки исчезли. Где ты оставила их?

– Эмили, клянусь, я не знаю, куда они делись. Я прекрасно помню эти доллары. Я положила их в ящик и…

– И тебя позвали? – спросила Эмили.

– Да. А что?

– Ничего. Он взял их, пока тебя не было, а остальные деньги оставил на месте. Потом при тебе подсчитал сумму – и ты оказалась виноватой. Уж теперь-то ты сделаешь все, что он захочет.

– Эх, надо было дать ему по физиономии… Впрочем, это от меня не уйдет.

– Ну да, а потом он выставит тебя с работы да еще обвинит в воровстве. Эта работа с номерками в раздевалках – дело кляузное, сама знаешь.

– Эмили, с тобой такого никогда не случается, а я без конца попадаю во всякие истории. С чего бы это?

– Уж слишком ты проста.

– Ну, скажи, что может сделать девушка, если ее начальник пользуется своим положением и не дает ей прохода?

– Высмеять его, – беззаботно заметила Эмили, – пока он не возомнил о себе слишком много.

– И, главное, я ведь раньше ничего такого не замечала.

– А я замечала. Не сегодня, а вчера, позавчера и вообще всю эту неделю. У меня как-то был приятель, боксер. Так вот, он всегда говорил: главное – не дать противнику опомниться, а то потом тебе же самому плохо придется.

– Осточертело мне возиться с этими шляпами, – сказала Стефания. – Попробую взяться за что-нибудь другое. У меня есть подруга в Голливуде. Ты помнишь Орти?

Эмили отрицательно покачала головой.

– Ну, та девушка, которая останавливалась у меня. Я как-то приводила ее сюда…

– А, такая толстушка? – вспоминала Эмили.

– Она самая.

– Ну, уж ее-то, наверное, трудно вывести из себя, – заметила Эмили Керр.

– Это верно. Она удивительно спокойно ко всему относится.

– Послушай, Стефания, не будь дурой. Обдумай все и…

– Он сказал, что я взяла деньги?

– Да, – подтвердила Эмили. – Но ведь он только хочет, чтобы ты пришла к нему в слезах, стала объяснять насчет этого дела и оправдываться. Ну и так далее. Знаешь ведь, что вежливости и всего такого прочего ждать от него не приходится.

Стефания взглянула на часы.

– Управишься тут одна, Эмили? – спросила она.

– Ну, если ты решила…

– Вот именно. Если он заявится сюда снова и спросит обо мне, скажи ему… скажи ему, что я решила искать себе другую работу.

На выразительных губах Эмили мелькнула улыбка.

– Это его заденет.

– Именно этого я и хочу.

– Нужны тебе деньги?

– Нет. Доберусь на попутных машинах.

– Кстати, как твое второе имя, Стефания?

– Клэр, а что?

– Отбрось Олджер. Это имя не подходит к твоей фигуре и смахивает на какое-то русское слово. У тебя есть шанс в Голливуде. Ты не похожа на этих крашеных блондинок. Волосы у тебя чудесного золотого оттенка, да и сама ты, в общем, молодец – не пропадешь.

– Спасибо, – ответила Стефания, надевая пальто и шляпу.

– Ты не такая, как все мы здесь, и чего-нибудь добьешься в этой жизни. А от кого, собственно, ты сейчас бежишь? От мужа?

– Нет, – пробормотала Стефания, – от денег, соединенных с упряжью, в которую хотят меня запрячь.

– Что за деньги и что за упряжь?

– Богатый дядюшка. Он думает, что может командовать мною, даже мужа мне уже выбрал.

Эмили внимательно посмотрела на нее.

– Может, не стоит, детка?

– Стоит. Я уже нацелилась на Голливуд. Не отговаривай меня. Может быть, я еще стану кинозвездой.

– Может, и станешь. Привет Сэму Голдвину и Кларку Гейблу. Передать что-нибудь управляющему?

– Да, передай ему кое-что.

Глаза Эмили блеснули.

– Ладно, я сделаю это так, чтобы до него дошло. Будь здорова, малютка.

– До свидания.

– Желаю удачи.

– Спасибо!

Мужчина сказал:

– Это Бекерсфильд. К сожалению, я туда не еду.

– Сколько осталось до Лос-Анджелеса?

– Чуть больше сотни миль. Если кто-нибудь подвезет вас, будете там через два часа. Но лучше бы вам не ехать на ночь глядя.

– Ничего. У меня есть подруга в Лос-Анджелесе, я могу остановиться у нее.

– Я был бы рад помочь вам устроиться. Тут неплохой кемпинг.

– Нет, спасибо, не беспокойтесь.

– Уже довольно поздно, и…

Стефания улыбнулась:

– Послушайте, я привыкла сама заботиться о себе.

– Ну что ж… Шоссе на Лос-Анджелес заворачивает вон там. Я подвезу вас к бульвару, там светлее, и вы сможете остановить какую-нибудь машину.

– О, не беспокойтесь, я могу подождать и здесь.

– Ничего, это рядом.

– Вы здесь живете? – спросила Стефания.

– Нет. Я приехал сюда по делам.

Стефания открыла дверцу.

– Ну, я выхожу, – сказала она, улыбаясь. – Спасибо вам большое.

– Все-таки лучше было бы подвезти вас к бульвару…

– Нет, не стоит. Еще раз спасибо за то, что подвезли, и вообще… Вы были очень милы со мной.

Она протянула ему руку. Он задержал ее в своей, мужчина, приближающийся к пятидесяти, для которого двадцатичетырехлетняя девушка еще совсем ребенок. Его заботливость была понятна и в то же время немного раздражала.

– Не беспокойтесь за меня, – повторила она, отнимая руку и закрывая дверцу автомобиля.

Он отъехал не сразу, а продолжал наблюдать за ней, словно решив дождаться машины, которая остановится по знаку девушки.

Она вернулась к автомобилю и рассмеялась.

– Ради бога, поезжайте. Ни одна машина не остановится, пока вы стоите здесь и наблюдаете за мной. Это выглядит довольно подозрительно. Простите, – добавила она, заметив, как помрачнело его лицо.

Он включил мотор.

– Постарайтесь попасть в машину с женщиной за рулем. Все-таки уже очень поздно.

Стефания, держа сумку в левой руке, проводила взглядом задние огни машины и нетерпеливо взглянула на шоссе. Было чуть больше десяти. К часу ночи она будет в Лос-Анджелесе.

С минуту не было ни одной машины. Потом показались сразу четыре, заливая дорогу светом фар. Стефания знала, что тут ей вряд ли повезет. Ни один из этих шоферов, захваченных гонкой по вечернему шоссе, не захочет остановиться ради того, чтобы кого-то подвезти. Она отступила на несколько шагов. Машины промчались мимо. Фары слепили глаза. Легкая юбка Стефании развевалась на ветру, поднятом пролетающими мимо нее автомобилями.

Она машинально подняла руку. Вторая, третья, четвертая. Пятая машина была почти рядом с ней, когда она открыла непроизвольно зажмуренные глаза. Автомобиль двигался на большой скорости – по-видимому, шофер хотел обогнать машину, шедшую впереди. Вдруг, уже промчавшись мимо девушки, машина затормозила.

Стефания оглянулась, чтобы убедиться, что дорога пуста, и бросилась к машине, остановившейся довольно далеко. Девушка надеялась, что шофер даст задний ход и подъедет к ней. Он, однако, не сделал этого, и когда Стефания, совсем запыхавшись, подбежала к машине и заглянула в нее, она убедилась, что человек за рулем был не из тех, от кого можно было ожидать такой любезности.

Машина была роскошная, и ее владелец вполне гармонировал с ней. Это был человек немного за тридцать, с темными глазами. Пока девушка усаживалась рядом с ним, он довольно бесцеремонно осматривал ее с головы до пят.

На нем был смокинг и легкое темное пальто. Рука, лежащая на руле, казалась довольно холеной. Ногти были тщательно отполированы. Кольцо с бриллиантом поблескивало на указательном пальце; и Стефания уловила слабый, но несомненный запах виски. У него были короткие черные усы. Покрасневшие глаза свидетельствовали о том, что он несколько навеселе.

Держался он, впрочем, неплохо. Машина была большая, одной из последних марок, совсем непохожая на ту, в которой Стефания совершила долгое путешествие от Сан-Франциско до Бекерсфильда.

Мужчина включил мотор, шум которого скоро превратился в ровный успокаивающий гул.

– В Лос-Анджелес? – небрежно спросил он, подъезжая к бульвару.