– Ну-с, теперь миссис Би, – живо произнес сэр Генри Клиттеринг.
Миссис Бантри, хозяйка дома, взглянула на него с холодным укором:
– Я вам уже говорила, пожалуйста, не называйте меня миссис Би. Это неуважительно.
– Тогда Шехерезада.
– И тем более я не «Ши», что за имя! Я совершенно не умею рассказывать истории. Спросите Артура, если не верите мне.
– Ты хорошо преподносишь факты, Долли, – сказал полковник Бантри, – но плоховато у тебя с антуражем.
– Вот именно. – Миссис Бантри захлопнула каталог луковиц, который лежал перед ней на столике. – Я слушаю и не понимаю, как это у вас получается: «Он сказал», «Она сказала», «Они удивились», «Они подумали», «Все решили». Я просто не могу так! Кроме того, я даже не знаю, что вам рассказать.
– Ну, этому мы не поверим, миссис Бантри, – покачал седой головой доктор Ллойд.
– Несомненно, дорогая… – кротко произнесла мисс Марпл.
Миссис Бантри упрямо помотала головой:
– Вы не представляете себе, как банальна моя жизнь. Что за слуги! Как трудно иметь дело с кухарками. А поездки в город за платьями, а дантист, а Аскот[1] (вот уж чего Артур терпеть не может), и потом еще сад…
– Ага! – обрадовался доктор Ллойд. – Сад! Мы знаем, к чему лежит ваша душа, миссис Бантри.
– Должно быть, так приятно иметь сад, – мечтательно произнесла Джейн Хелльер, молодая красивая актриса. – Если бы еще не надо было копаться в земле и портить руки. Я так люблю цветы.
– Сад… – повторил сэр Генри. – Разве нельзя принять его за отправную точку? Так приступим, миссис Би! Отравленная луковица, смертоносные нарциссы, трава смерти!
– Странно, что вы об этом заговорили, – сказала миссис Бантри. – Вы кое о чем напомнили мне. Артур, что ты скажешь о трагедии в Клоддерхэм-Корт? Помнишь старого Эмброза Берси? Каким очаровательным человеком мы его считали?
– Как же, конечно. Да, странная была история. Расскажи, Долли.
– Лучше ты, дорогой.
– Глупости. Рассказывай, выкарабкивайся своими силами. Я уже свою историю поведал…
Миссис Бантри глубоко вздохнула. Она сжала руки, на ее лице отразилось мучительное раздумье.
– Что ж, рассказывать-то, собственно, и не о чем, – вдруг быстро и гладко заговорила она. – Трава смерти – вот как это отложилось у меня в голове, хотя про себя я еще называю эту историю – шалфей и лук.
– Шалфей и лук? – переспросил доктор Ллойд.
Миссис Бантри кивнула:
– Видите ли, вот как это произошло. Мы с Артуром гостили у сэра Эмброза Берси в Клоддерхэм-Корт. И однажды по ошибке – очень это глупо вышло, я считаю – с шалфеем было собрано много листьев наперстянки. В тот вечер на обед были поданы утки, нафаршированные шалфеем[2]. Вскоре все почувствовали себя очень плохо, а одна девушка, подопечная сэра Эмброза, даже умерла.
– Бедная, бедная, – сказала мисс Марпл. – Какая трагедия!
– Неужели?
– Ну и что же дальше? – спросил сэр Генри Клиттеринг.
– Дальше ничего, – ответила миссис Бантри. – Все.
Все от изумления раскрыли рты. Хотя они и были предупреждены, но уж такой краткости никто не ожидал.
– Миссис Бантри, дорогая, – запротестовал сэр Генри, – это недопустимо! То, что вы рассказали, просто несчастный случай, но уж никак не загадка.
– Ну, кое-что еще было, – сказала миссис Бантри. – Но если бы я выложила все подробности, вы бы сразу поняли, в чем дело. – Она с укором взглянула на присутствующих и с грустью добавила: – Я же говорила, что не умею рассказывать.
– Так, так! – воскликнул сэр Генри, он выпрямился на стуле и вставил монокль. – В самом деле, Шехерезада, это чрезвычайно занятно. Нашим способностям брошен вызов. Я уверен, вы сделали это не без намерения пробудить любопытство. Что же, тогда несколько раундов «Двадцати вопросов»![3] Мисс Марпл, может быть, вы начнете?
– Мне бы хотелось узнать что-нибудь о кухарке, – отозвалась мисс Марпл. – Она, наверное, была очень глупой или неопытной?
– Она была просто глупа. Потом она пролила немало слез и говорила, что зелень принесли ей как шалфей. Откуда было ей знать.
– Не из тех, кто привык жить своим умом, – заключила мисс Марпл. – Наверное, женщина пожилая, но кухарка-то она, надо думать, была все же хорошая?
– О, отличная, – подтвердила миссис Бантри.
– Мисс Хелльер, ваша очередь, – сказал сэр Генри.
– А, вы имеете в виду вопрос?
Наступила пауза, пока Джейн размышляла. Наконец она робко произнесла:
– В самом деле не знаю, что и спрашивать. – Красивые глаза с мольбою направились на сэра Генри.
– А почему бы не dramatis personae, мисс Хелльер, – с улыбкой предложил он.
Джейн продолжала сохранять озадаченный вид.
– Действующие лица в порядке их появления, – спокойно пояснил сэр Генри.
– Да, да, – согласилась Джейн. – Это хорошая мысль.
Миссис Бантри стала проворно загибать пальцы.
– Сэр Эмброз, Сильвия Кин – та девушка, которая умерла, – ее подруга, которая гостила там. Мод Уай – одна из тех невежественных девиц, которые умеют произвести впечатление… Никак не пойму, как это им удается. Затем еще был мистер Керли, который приехал побеседовать с сэром Эмброзом о книгах. Ну, знаете, всякие редкие книги на латинском языке, покрытые плесенью рукописи на пергаменте… Был Джерри Лоример – ближайший сосед. Его усадьба «Феллис» соприкасалась с поместьем сэра Эмброза. Была миссис Карпентер – одна из тех среднего возраста «кошечек», которым, кажется, всегда удается устраиваться с удобствами. Она, я полагаю, была dame de compagnie[4] Сильвии.
– Если сейчас моя очередь, – сказал сэр Генри, – а по-моему, так оно и есть, поскольку я сижу рядом с мисс Хелльер, то я хочу многого. Хочу услышать краткий словесный портрет. Пожалуйста, миссис Бантри, всех вышеупомянутых.
– М-м… – Миссис Бантри замешкалась.
– Вот, сэр Эмброз, – пришел ей на помощь сэр Генри. – Начните с него.
– О! Это был такой запоминающийся старик, хотя, собственно, и не такой старый: не больше шестидесяти ему было, я полагаю. Но очень болезненный. Такое слабое сердце, что не мог подниматься по лестнице. Пришлось установить лифт. В общем, выглядел он старше, чем был на самом деле. Манеры – очаровательные. Изысканные – вот, пожалуй, самое подходящее слово. Его никогда не видели раздраженным или расстроенным. У него были красивые седые волосы и прямо-таки завораживающий голос.
– Хорошо. Я представляю себе сэра Эмброза. Теперь Сильвия. Как вы назвали ее фамилию? – спросил сэр Генри.
– Сильвия Кин. Это была красотка… В самом деле очень хорошенькая. Белокурая такая, кожа – чудная. Не очень, может быть, умная, даже скорее глупая.
– Ну что ты, Долли, – запротестовал муж.
– Артур, конечно, иного мнения, – поджала губы миссис Бантри. – Но она все-таки была глупой. Я не слышала от нее ни единого умного слова.
– Милейшее создание, – не соглашался полковник Бантри. – А как она играла в теннис! Загляденье, прелесть! Она была полна жизни, эта забавная крошка. И такие милые манеры. Могу поспорить, молодые люди были без ума от нее.
– Вот ты и не прав, – возразила миссис Бантри. – Подобные девицы теперь не производят впечатления на молодых людей. Только старикашки вроде тебя, Артур, сидят и восхищаются молоденькими девчонками.
– Быть молодой – этого мало, – сказала Джейн. – Надо иметь С. А.
– Как?! – удивилась мисс Марпл. – С. А.?
– Sex appeal[5], – объяснила Джейн.
– Ах вот что, – сказала мисс Марпл. – В мое время это называлось «ласкать глаз».
– Ну а теперь о dame de compagnie, – продолжал сэр Генри, обращаясь к миссис Бантри. – Неплохую вы дали ей характеристику; кажется, назвали ее кошечкой?
– Видите ли, я не хотела сказать, что она кошка, – ответила миссис Бантри. – Кошка – совсем другое дело. А эта – просто большая, белая, мягкая, мурлыкающая личность. Очень слащавая такая. Вот какой была Аделаида Карпентер.
– И какого же возраста?
– О, пожалуй, в районе сорока. Она находилась в доме, по-моему, с тех пор, как Сильвии исполнилось одиннадцать лет. Очень тактичная дама. Из тех вдов, оказавшихся в неблагоприятных обстоятельствах, что имеют множество родственников-аристократов, но не имеют денег. Я ее не люблю. Я никогда не отличалась любовью к людям с длинными белыми руками, и я не люблю «кошечек».
– Мистер Керли?
– Невзрачный, пожилой сутулый человек. Их такое множество, что едва отличишь одного от другого. Проявлял энтузиазм только при разговоре о своих заплесневелых книжках. Думаю, что сэр Эмброз его и не знал-то как следует.
– А ближайший сосед – Джерри?
– Вот уж действительно очаровательный парень! Был обручен с Сильвией. Что и привело к печальному исходу.
