— В каждом серьезном деле возможны жертвы, — сказал генерал.
— Ваша философия, сэр, — дерьмо собачье, — отрезал Девери.
От лица Бача отхлынула кровь. Он стоял, вцепившись в спинку стула с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.
— Давайте начнем все сначала, — очень тихо сказал он. — Миссис Ллойд и ее ребенок — невинные жертвы массовой истерии, которая охватила страну за последние пять часов. Может быть, ее муж абсолютно ни в чем не виновен; может быть, его имя просто используют. Я сожалею, Стайлс, о том, что случилось с ними и с вашим другом Салливаном. Мы разберем порт по кусочкам, чтобы найти Салливана и вашего приятеля со шрамом. Нам необходимо разыскать эту компанию в касках и объяснить им, что, если они причинят вред миссис Ллойд и ее сыну, добром это не кончится. В какой-то мере я согласен с вами, Стайлс. Я не верю, что за всем этим стоит Джереми Ллойд. Я думаю, что его, скорее всего, втянули в эту историю, но убежден, что он уже не может отозвать псов, если бы даже и захотел.
— Он может рассказать нам о том, кто на свободе работает на него, о своих уголовных приятелях, — сказал генерал Коркоран.
Бач поднял руку, призывая всех к молчанию.
— Не я здесь принимаю решения, Стайлс. И не мне влиять на решения, которые принимаются наверху — на самом верху, как вы понимаете, — то ли принять требования похитителей, то ли послать их к черту. Моя задача заключается в том, чтобы, используя все средства, которые имеются в моем распоряжении, вернуть живыми и здоровыми всех до одного — сенатора, Селлерса, миссис Ллойд с ребенком, Тима Салливана. Агенты полиции и ФБР, армейская разведка плотно перекрыли этот район в надежде напасть на какой-нибудь след. Но нам нужно время, Стайлс. — Бач с силой опустил руку на спинку стула. — Время! И вы можете дать нам его, если согласитесь помочь. Во-первых, у нас нет возможности убедиться, что люди, которые предложили вам стать посредником, — те, кто нас интересуют. Только вы можете это выяснить, потому что они назвали вас. Только вы можете получить доказательства, что они в самом деле удерживают сенатора и Селлерса. Если они убедят вас — и нас — и мы поймем, что имеем дело с настоящими похитителями, то сможем перейти ко второй фазе.
— Любимое выражение правительства, — сказал Девери. — Фаза первая, фаза вторая.
— В ходе второй фазы предстоит убедить их, что мы готовы заключить сделку, хотя мы с вами знаем, что таких намерений у правительства нет. Так? — спросил Питер. — И поскольку мы не договоримся с ними, они убьют сенатора и Селлерса, а мой приятель со шрамом и его дружки в отместку убьют Лауру с малышом и, возможно, Тима Салливана. Ничего более приятного вы не можете мне предложить.
— А что вы предлагаете? — прищурился Бач.
Питер коснулся рукой ноющей раны на виске. В самом деле, что он может предложить? Если бы он мог объективно оценивать ситуацию, как репортер, не имеющий к ней никакого личного отношения, он, скорее всего, безоговорочно принял бы предложение Бача. Бач — коп, обязанный подчиняться приказам. Питер понимал, что на месте Бача он тоже был бы разъярен, если бы от сотрудничества отказался человек, которого похитители назначили на роль посредника. Бач, да поможет ему Господь, отвечает за исход дела, которое, возможно, на много лет вперед определит судьбу поколения. Похищение сенатора Вардона и Селлерса поставит правительство в центр международного внимания.
Питер испытал сочувствие к человеку из Белого дома, которому придется принимать конечное решение. Если Соединенные Штаты уступят требованиям похитителей, то весь мир будет втайне потешаться над страной. Нация, которая неустанно провозглашает себя вершителем судеб мира, уступив горстке убийц, поджигателей, взрывников и наркодельцов, нанесет своему престижу непоправимый ущерб. Если президент отвергнет требования похитителей, результатом чего будет убийство Вардона и Селлерса, страна содрогнется от хора истерических обвинений в такой хладнокровной бессердечности. А если предположить, что будут захвачены два новых заложника? И нет никакой гарантии, что «вся королевская конница» и «вся королевская рать» смогут круглосуточно охранять всех мало-мальски значимых людей в стране. Снова и снова придется принимать непопулярные решения, и авторитет правительства — да и страны — уменьшится до микроскопических размеров. В распоряжении Бача есть сорок часов, чтобы предотвратить такой позорный финал. Так что он, Питер, может предложить?
— Как они предполагают выйти с нами на связь? — спросил Питер.
На скуле Бача пульсировала вена. Стало вполне очевидно, что он расслабился, избавился от мучительного напряжения. Два генерала обменялись удовлетворенными взглядами. Патриотизм одержал верх, читалось в них. Фрэнк Девери, который понимал, что все происходящее не имеет ничего общего с приливом патриотизма, уставился на холодную трубку, которую сжимал в правой руке.
— Похитители будут звонить сюда около семи часов, — сказал Бач. — Вы получите указания, куда отправиться, чтобы с вами связались во второй раз. Скорее всего, по этому телефону с вами беседовать не будут, поскольку к разговору может подключиться десяток человек. Вам скажут, куда идти, покинув здание. Там и произойдет второй контакт.
— Вы будете прикрывать меня?
— Естественно, они потребуют, чтобы вы были без прикрытия, — ответил Бач.
— Так что, я двинусь в одиночку?
— Я предполагаю, что они всего лишь направят вас к какому-то телефону вне здания. К общественному таксофону. Долго говорить они не будут, чтобы разговор не успели засечь. Они будут вне границ этого района. Вы получите инструкции. Вам придется вернуться к нам, чтобы получить положительный или отрицательный ответ. Затем состоится очередной контакт, в ходе которого вы передадите им наш ответ. На этих первых этапах вам не угрожает никакая опасность.
— Спасибо.
— Во время этого первого разговора вы скажете им, что они должны убедить нас в том, что они настоящие похитители. Они должны будут представить что-нибудь из вещей Вардона или Селлерса; как я прикидываю, это будут часы, кольцо, бумажник, визитные карточки или какие-то бумаги, которые, как установит Закари, были у сенатора.
— Как они передадут нам эти предметы?
— Оставят в таком месте, где вы сможете их найти… или мы их найдем. Пока они не будут в безопасности, это место будет оставаться неизвестным. Но прежде, чем мы начнем с ними диалог, мы должны иметь доказательства.
— А если они откажутся их представить?
— Как они могут отказаться, если они подлинные похитители? — задал вопрос Бач. — Они попросили денег и нуждаются в них. Они хотят вытащить из заключения своих приятелей. Они не дураки. Они должны понимать, что половина жуликов мира хочет принять участие в этих играх. Они не могут не понимать: мы должны убедиться, что имеем дело с серьезными людьми.
Питер вытащил из кармана сигареты и закурил. Он старался отогнать мысли о Лауре и Бобби.
— Вы сказали, что уже получили сотни звонков. Каким образом вы поняли, что подлинный — только этот?
— Потому что они точно знали порядок действий Вардона и Селлерса — одна из немногих деталей, о которых не сообщалось. Они знали, когда сенатор и Селлерс покинули люкс в «Бомонде». Подтверждено Закари. Они точно знали, когда Вардона и Селлерса вытащили из кинотеатра.
— Разве вы могли это проверить?
— Они сообщили нам время похищения. Сообщили, что в это время шло на экране. Все проверено и совпадает. Тут все кончается, но информации было достаточно, чтобы мы купились. Все звонившие говорили лишь, куда доставить деньги; почти никто из них не упоминал о пленниках. Эти люди не выдвигали никаких требований, не давали никаких указаний. А они просто назвали вас как посредника. Они-то прекрасно понимают, что мы не собираемся оставлять миллион долларов в мусорном баке на углу. Когда мы спросили, почему именно вы, они ответили, что Джереми Ллойд доверяет вам. Вот и еще один достоверный факт, Стайлс.
— С вами говорил мужчина?
— Явно искаженным голосом, — сказал Девери, который первым снял трубку. — Искаженным, но, вне всякого сомнения, мужским. Похоже, парень крепко дружит с сигаретами и с алкоголем.
— Наверно, это не так уж и существенно, — вставил Бач. — Мы исходим из предположения, что имеем дело не с одним человеком, а с организованной группой или бандой.
— Значит, пока остается сидеть и ждать их следующего звонка?
— Ждем, — сказал Бач.
Питер набрал в грудь воздуха.
— А теперь расскажите, что вы делаете для поиска миссис Ллойд и Бобби… а также Тима Салливана. Ибо если ваши действия меня не устроят, то можете сказать этим типам, когда они позвонят, что я отказываюсь, и пусть они ищут кого-то другого.
Бач кивнул.
— Мы делаем все, что только может быть сделано, — сказал он. — Миссис Ллойд и ее сына, вытащив из квартиры, увели в лабиринт задних дворов и улочек. Мы проверили каждого человека в этом районе, у кого были открыты окна. Бодрствовала чертова уйма народа. Некий Пол Джаррет, рекламный художник, видел, как вломились эти каски. Весьма необычная личность. Он сразу же снял трубку и позвонил в местный полицейский участок. Но когда звонил, то отошел от окна и не видел, как уводили миссис Ллойд с малышом. Мы опросили таксистов, водителей грузовиков, всех, кто мог быть на улице и мог хоть что-то видеть.
