— Да, Мори Арти подвело умение играть, титул гроссмейстера ко многому обязывает, знаете ли. В данном случае, он утянул его на дно, как латы рыцаря Тевтонского ордена.
— Умоляю, Холмс!
— Да-да, вы же не любитель истории. Во всяком случае не той, где ни одним словом не упомянута Британия… Возьмите этот фужер, прошу вас. Великолепно! Видите, когда мы берем фужер, как если бы хотели осушить его, то обхватываем ножку ладонью. Большой палец при этом смотрит вверх, посмотрите. А теперь представьте, что вы делаете ход в игре. Перед вами доска и лицо соперника, замершего в ожидании. Как вы возьмете фужер в этом случае? Конечно так же, как двигает гроссмейстер свои фигуры. Ну же! Гениально! Любой уважающий игрок – а мсье Арти, конечно, игрок никак не меньший, чем его жертвы – так вот, Игрок не лапает королеву, как какой-нибудь забулдыга свой стакан. О, нет! Гроссмейстер берет ее деликатно, сверху, обхватывая тремя пальцами за корону, ровно так, как сделали вы. Видите: большой палец при этом смотрит вниз. А вы ведь тоже еще тот Игрок, а, Ватсон! Молчу-молчу… А теперь посмотрите на наши фужеры. Оба они, извините, нестерильны, но след большого пальца хорошо различим на обоих. Есть ли подобные отпечатки на этом? Ни единого! Зато на втором их четыре! Вот они: на всех, заметьте, большой палец смотрит вниз. Так кажется, жестикулировали сенаторы Рима о смерти героя?
— По этим следам вы сделали вывод…
— Именно. Не знаю, как мистер Мори различал сосуды, но этот определенно помечен. Ибо во всех случаях он двигал именно его. А после того, как он любезно рассказал мне свою логику, я наверняка знал, что именно этот фужер не несет в себе яда. Вуаля. Ловкость рук и никакой психологии!
Ватсон с минуту сидел без движения, в одиночку осушив свой бокал. Когда он заговорил, голос его был пуст, как носок Санты, из которого вытащили подарки.
— Значит, все ваши доводы про блеф и прочее – ни при чем?
— Абсолютно! Примерно так же, как россказни благочестивого родителя о бородатом гноме, влезающем в дом через трубу.
— Потрясающе. Стыдно сказать, но я обескуражен. Боюсь, последний раз я был так же опустошен, когда узнал, что Санты не бывает.
— Ну же, мой друг, мужайтесь.
— Шерлок, вы продемонстрировали весьма эффектный фокус. Такое сошло бы с рук начинающего детектива, но вы… Боюсь, мы теряем своего читателя. Да что читателя! Вы лишили меня Тайны! В такой день!
— Бросьте, Джонни! Я всего лишь разгадал Загадку. Не верите? Ну же, загляните скорей в карман моей куртки, что висит возле двери. Смелее, суйте свою руку. Представьте, что вы лезете в носок за подарком. Нащупали бумагу?
Я выудил сложенный вдвое лист, такой же, какой Холмс обнаружил на двери своего номера, и с нарастающим ужасом стал вчитываться в строчки.
— Я обнаружил ее в кармане мистера Мори.
— Это же запись разговора, который я только что слышал от вас! Постойте, здесь та же подпись: Мори Арти. Он что, записал свою речь заранее?
— Написал, но не для себя. Это сценарий, Ватсон. Арти написал инструкцию, которую мой соперник вынужден был, под страхом смерти, зачитать.
— Значит, с вами играл не Арти? Он жив? Но кто он, кто ваш соперник?
— Боюсь, что это был Влад. Мори Арти столкнул нас лицом к лицу. Его план был беспроигрышным.
— Вы отравили Влада?
— Увы. Он был загримирован.
— Это чудовищно. Этот Мориарти просто зверь… Подождите. Но чей труп в таком случае лежит в нашей гостиной?!
— Нам остается только еще раз оглядеть его.
В полутьме, освещая себе путь фонариком, мы спустились в каминную.
— Он исчез, Шерлок! Его нет!
Я в страхе ощупывал лучом фонаря пустынную залу.
— Этого стоило ожидать. А я-то, каков молодец! И этот портрет. Похоже, ваш друг дал маху по полной.
— Постойте, что вы хотите сказать? Это был не Влад?
Я увидел, что Холмс в задумчивости разглядывает графский портрет.
— Вы что же, не знаете, как выглядит ваш знакомый?
— Боюсь, вы снова правы, Ватсон. Мы общались исключительно посредством писем.
— Но почему вы не сказали этого раньше?!
— Неловко признаться, но, похоже, я переоценил себя.
— А портреты?
— Вы еще не поняли, Ватсон? Посмотрите сами.
Я еще раз оглядел старого графа с двумя детьми, похожими на него.
— Не может быть! Ваш друг, кажется, приходится родным братом этому Евпату… Мори Арти? Он инсценировал смерть своего брата, выдав себя за него! Фамильное сходство, конечно! Какой я дурак! Я же видел, что тело теплое, а укус как будто нарисован. Если бы вы не отвлекли меня тогда!..Но где же сам Мори Арти?
При этих словах по залу раздался шорох и в центр гостиной вышел невесть где пропадавший Коловрат.
— Теперь вы видите: Тайна, как и положено Даме, осталась неразоблаченной. Таинство должно оставаться Таинством, ведь так? Кажется, я убедил вас, что не коробил ваших чувств? С Рождеством, мистер Ватсон!
— Бог мой! Вы отравили своего друга и дали уйти врагу. Я не могу в это поверить.
— Каких только чудес не случиться в Рождественскую ночь! Я ведь сидел лицом-к-лицу с ним на протяжении часа! Сейчас я припоминаю, что не все в его действиях и словах было натуральным. Эти заученные фразы, этот испуганный молящий взгляд. Знаете, дружище, кажется, несчастный Влад хотел подать мне какой-то знак, он пытался дать мне понять, кто он на самом деле. За нами, конечно, наблюдали. Этот турок за соседним столиком, точнее европеец, выдававший себя за турка… Какой я дурак! Ведь это и был переодетый Арти!
— Но как вы догадались, что он европеец, Холмс?
— Вы же служили на Востоке, Ватсон. Вы когда-нибудь видели турка, который бы отбивал такт каблуком? Нет-нет, мой дорогой друг, на востоке это не принято. Да и каблуков, заметьте, эта нация не стачала. Приходится признать: на протяжении всей этой истории, от начала до конца, я был слишком самонадеян. Единственное мое предположение, которое оказалось верным – то, что тремя убийствами дело не ограничится.
Признаться, я ни разу не видел моего друга столь удрученным.
— Не вините себя в его смерти, Шерри. И потом Индейка. Вы ведь верно истолковали смысл послания.
— Бог с вами, Джонни, это была ваша гипотеза. Не успокаивайте меня, дружище. После того, как я стал членом Клуба, я сам не свой.
— Вы все-таки сделали это? Но для этого вам понадобилось…
— Совершенно верно – стать донором. Я сдал эту чертову кровь, Ватсон! Пусть эта пуговка станет первой деталью нового наряда вашего друга. Сегодня ведь Рождество, а есть ли лучший повод измениться?
— Подождите, Холмс! Но ведь у нас есть ключ, шифр… У нас есть миллион!
— Я дарю его вам, доктор. С Рождеством!
— Не надо, Холмс! У вас есть возможность подобно несчастному Владу осуществить свою Мечту – не заниматься преступлениями ради денег. Вы можете позволить себе браться только за дела, которые интересны вам, и не брать платы с несчастных! А эта история…
— Кстати, об этой истории. Надеюсь, вы никому не станете рассказывать о ней, дорогой Ватсон?
