Вдруг изнутри послышались какие-то звуки. Кирико насторожилась, звуки стали громче. Дверь внезапно отворилась. Женщина в черном пальто появилась так неожиданно, что Кирико не успела спрятаться и невольно тихо вскрикнула. Женщина громко ахнула в ответ и на несколько мгновений замерла. Видно было, что ее всю трясет.
— Не я это сделала! — закричала она.
Кирико поразил ее исступленный вид.
— Будьте свидетельницей, прошу вас. Не я это сделала, — снова крикнула женщина пресекающимся от волнения голосом. Кирико никогда еще не приходилось видеть, чтобы кого-нибудь так трясло.
Женщина молча разглядывала Кирико. Слышалось только ее прерывистое дыхание. Кирико понимала, что женщина не может говорить из-за переполняющих ее чувств.
Женщина была статная и даже, на взгляд Кирико, красивая. Но лицо ее было безумно бледным. Это бросалось в глаза, несмотря на тусклый, едва рассеивающий мрак электрический свет. Глаза ее почти вылезли из орбит. Прелестной формы губы были полуоткрыты, она судорожно ловила ртом воздух. Кирико поняла, чего та хочет, только когда женщина обхватила ее и потащила в дом.
Через крохотную прихожую они прошли в комнату площадью в шесть татами, а оттуда — в гостиную размером в восемь татами. Кирико запомнила на всякий случай расположение комнат.
В гостиной возле маленькой жаровни лежал на спине Кэндзи Сугиура. Тюфяк, которым была накрыта жаровня, и пол — все тонуло в крови. Взлохмаченные волосы убитого тоже были в крови, руки сжаты в кулаки.
Кирико оцепенела от ужаса.
— Когда я пришла, все было уже так, — сказала женщина, вцепившись в плечо Кирико. — Я пришла только сейчас. Я не убивала этого человека. Когда я пришла, он уже был убит, — повторяла она голосом таким хриплым, будто у нее пересохло в горле.
Кирико могла понять ее состояние. Она ведь своими глазами видела, как эта женщина только что зашла сюда. А Сугиура убили, видимо, немного раньше. У женщины просто не было времени на это.
— Прошу вас, будьте свидетельницей.
Кирико, не отвечая, продолжала смотреть. Белая рубашка была вся в ярко-алой крови.
— Ну поверьте же мне! Не я это сделала! — голос женщины пресекался от напряжения.
Кирико кивнула, и женщина, увидев это, широко раскрыла глаза.
— Если меня заподозрят, прошу вас быть свидетельницей, — она потрясла Кирико за плечо. — Вот не повезло! Я пришла, к несчастью, сразу же после убийцы. Только вы можете меня спасти. Скажите непременно, как вас зовут.
Запах крови смешивался с запахом дорогих духов, исходившим от этой женщины.
— Скажу я вам свое имя. И свидетельницей буду, — наконец заговорила Кирико. — Ну а вы-то кто сами?
Женщина ответила не сразу. Что-то удерживало ее.
— Кто вы? — снова спросила Кирико.
— Меня зовут Митико Коно, — призналась женщина.
Кирико не удивилась. Она предполагала это, как только увидела женщину. Хозяйка ресторана, где работал Сугиура, — вот с кем он встречался здесь. Это Кирико тоже моментально сообразила.
— Я назвала свое имя. Я — содержательница ресторана, где работал Кэндзи-сан, — растерянно произнесла женщина. Она забыла объяснить, что человека, чей труп лежал сейчас рядом, звали Кэндзи. Все это придало Кирико уверенности в ее предположениях.
Она вспомнила, как взволнован был Кэндзи, когда хотел позвонить адвокату Оцука, а потом передумал. Она знала, что Митико Коно была любовницей Кэндзи и адвоката Оцука. И страдания Кэндзи в тот вечер объяснялись только тем, что его терзала близость между Митико и Оцука.
Кирико продолжала осматривать комнату. Утвари немного, но вся она — роскошная, и вместе с тем явно многого не хватает для того, чтобы жить тут постоянно. Сам характер убранства красноречиво говорил о том, что здесь встречались мужчина и женщина.
Кирико обратила внимание на валявшийся рядом с трупом какой-то небольшой металлический, серебристо поблескивающий предмет. Это была зажигалка. Возможно, она принадлежала убитому.
На жаровне лежала распечатанная пачка сигарет. Но в пепельнице не было окурков. Две-три сигареты вывалились из пачки.
— Скажите, пожалуйста, поскорее ваше имя, — торопливо попросила Митико. Она была похожа на человека, который летит с обрыва и хватается за пучки травы.
— Меня зовут Кирико Янагида, — ответила Кирико, хладнокровно поглядывая на труп. Вид мертвого тела не вызвал у нее никаких чувств. Лишь губы ее были плотно сжаты и лицо побледнело.
— А место? Место, где вас найти? — продолжала расспрашивать Митико.
— Я работаю в баре «Кайсо» на Гиндза.
Услышав это название, Митико оторопела.
— Вы говорите «Кайсо» — это где сестра Кэндзи? — Митико внимательно посмотрела на Кирико.
— Да. Я там работаю, — неторопливо ответила та.
Митико от волнения сглотнула слюну.
— Понятно. И потому вы здесь? — ошибочно заключила она, решив, что Кирико явилась в тайное пристанище Кэндзи оттого, что работает у его старшей сестры. Кирико не стала оспаривать это заблуждение.
— Так… — Митико цепким взглядом оглядела Кирико и кивнула. — Кирико Янагида… Кирико Янагида… — снова и снова повторяла она, как бы желая уточнить, правильно ли произносит это имя.
— Кто же убил? — пробормотала Кирико.
— Не знаю. Совершенно не знаю, кто бы это мог быть, — громко ответила Митико.
— Ну, пошли отсюда, — предложила она. — Нельзя, чтобы кто-нибудь застал нас здесь. Может прийти служанка. Пойдем же, — и Митико вышла первой.
Кирико снова пересекла комнату в шесть татами и прихожую. Надела свои туфли, оставленные у входа. Ботинки покойного Кэндзи валялись в углу. Митико уже ушла.
Кирико осталась одна. Она вышла на улицу, тянувшуюся вдоль линии электрички. Митико уже и след простыл. Умчалась.
Вот и общественная баня. Две женщины с тазами в руках, смеясь, заходили в нее, раздвинув бамбуковые шторки. У выхода из мужского отделения показались трое молодых людей с полотенцами. Проходившая электричка скрыла их из поля зрения. Вот мчатся автомобили. Катит грузовик. Идут прохожие. Все тот же неизменный вечерний город. И никому нет дела до того, что где-то рядом сейчас произошло убийство.
Кирико двинулась в сторону остановки. Несколько человек уже стояли там и ждали поезда. Никто из них не знал, что сейчас произошло убийство.
Кирико поискала глазами, но не увидела Митико. Она явно уже успела поймать такси и уехать.
Кирико снова представила себе место убийства. Эта воображаемая картина и то, что Кирико сейчас реально видела перед собой, — два совершенно различных мира. В трех минутах ходьбы отсюда лежал окровавленный труп.
Мимо проехал автомобиль. Водитель напевал модную песенку. Страшная картина в голове Кирико понемногу бледнела, отступала перед образами реального мира с его скукой и суетой.
Внезапно что-то остановило Кирико. Ей вспомнился лежавший на полу предмет. Зажигалка. Эта серебристая вещица так контрастно смотрелась рядом с потоками крови.
Принадлежала ли она убитому или, быть может, преступнику? В тот момент, когда эта мысль пришла в голову Кирико, все происходящее вокруг снова перестало для нее существовать. Перед глазами всплыла недавняя кровавая картина.
Кирико просчитывала время. С тех пор как она вышла из дома, не прошло и пяти минут. Никто еще не мог туда вторгнуться. Кирико повернула обратно в переулок. Уже в который раз прошла мимо многоквартирных домов. Там за окнами еще горел свет. Веселье продолжалось.
Кирико снова вошла в ворота. Остановилась, прислушалась. Тихо. Радио тоже смолкло. Хладнокровно открыла дверь в прихожую. Сняла туфли.
В глаза ей бросился черный предмет, оброненный кем-то в прихожей. Это была черная кожаная перчатка. В первый свой приход Кирико не обратила на нее внимания. Изящная перчатка с красивой отделкой лежала в уголке прихожей. Женская, с правой руки. Видимо, ее обронила Митико.
Кирико пересекла крохотную прихожую и комнату в шесть татами. Нервы ее были так напряжены, что она не ощущала, как пятки утопали в чуть пружинящей плетеной соломе.
Войдя в гостиную, Кирико обнаружила, что все там как прежде: рот у трупа приоткрыт, будто в зевке, посверкивает золотой зуб. Кровь еще больше залила белую рубашку. Вот, пожалуй, единственное, что изменилось за время отсутствия Кирико. Серебристая зажигалка была на месте.
Кирико наклонилась и подняла ее. Зажигалка была с выгравированным рисунком — лиса и виноград. Там, где был изображен виноград, на поверхности виднелись две крохотные щербинки.
Кирико стала вспоминать, как закуривал Кэндзи в тот вечер в баре. Он сунул в рот сигарету и принялся рыться в карманах. Вытащил спички. Нобуко проворно поднесла огонек, и Кэндзи убрал ненужные спички. Зажигалки у него в тот вечер не было. Это совершенно точно.
