Придя к этому выводу, мистер Люкер задал вопрос:
— Откуда он у вас?
Всего четыре слова, а сколько в них значения!
Мистер Годфри Эблуайт начал какую-то историю. Мистер Люкер снова заговорил и на этот раз произнес только одно слово:
— Неубедительно!
Мистер Годфри начал другую историю. Теперь мистер Люкер не стал терять с ним слов. Он встал и позвонил слуге, чтобы тот проводил джентльмена.
Тогда мистер Годфри вынужден был представить дело в новом и более верном свете, а именно:
Влив лауданум в ваш грог, он пожелал вам спокойной ночи и пошел в свою комнату. Спальня его находилась подле вашей и сообщалась с ней дверью. Войдя к себе, мистер Годфри, как ему казалось, притворил за собой эту дверь. Денежные затруднения долго не давали ему заснуть. Около часа он сидел в халате и туфлях, думая о своем положении. Когда же он приготовился лечь в постель, он вдруг услышал, как вы разговариваете сами с собой у себя в комнате, и, подойдя к двери, заметил, что не притворил ее, как полагал.
Он заглянул в вашу комнату, чтобы узнать, что такое с вами. Он увидел, что вы со свечой в руке выходите из спальни, и услышал, как вы сказали себе голосом, совершенно не похожим на ваш обычный голос:
— Почем я знаю? Может быть, индусы спрятались в доме.
До этого часа он просто думал, что, дав вам лауданум, участвует в невинной шутке над вами. Теперь ему вдруг пришло в голову, что лауданум произвел на вас действие, которого ни доктор, ни тем более он сам не предвидели.
Опасаясь, как бы не случилось какого-нибудь несчастья, он тихонько пошел за вами — посмотреть, что вы будете делать.
Он следовал за вами до самой гостиной мисс Вериндер и видел, как вы вошли в нее; вы оставили дверь за собой открытой. Он поглядел в щель между косяком и дверью.
Таким образом, он не только видел, как вы вынули алмаз из шкафчика, но видел также мисс Вериндер, молча наблюдавшую за вами в открытую дверь. Он видел, что и она также заметила, что вы взяли алмаз.
Перед выходом вашим из гостиной вы несколько помедлили. Мистер Годфри воспользовался этой нерешительностью, чтобы вернуться в свою спальню, прежде чем вы выйдете в коридор и увидите его. Едва он успел вернуться, как и вы тоже вернулись. Должно быть, вы заметили его именно в то время, когда он проходил в смежную дверь. Во всяком случае, вы позвали его странным, сонным голосом.
Он подошел к вам. Вы посмотрели на него тупым и сонным взглядом. Вы сунули алмаз ему в руку. Вы сказали ему:
— Отвезите его назад, Годфри, в банк вашего отца. Там он в безопасности, а здесь нет.
Вы нетвердыми шагами отошли от него и надели халат. Вы опустились в большое кресло, стоявшее в вашей комнате. Вы сказали:
— Сам я не могу отвезти его в банк. Голова моя тяжела, как свинец, я не чувствую под собой ног.
Голова ваша упала на спинку кресла, вы испустили тяжелый вздох — и заснули.
Мистер Годфри Эблуайт вернулся с алмазом в свою комнату. Он уверял, что в то время еще не пришел ни к какому решению, кроме того, что будет ждать и посмотрит, что случится утром.
Когда настало утро, ваши слова и поступки показали, что вы решительно ничего не помните из того, что говорили и делали ночью. В то же время слова и поведение мисс Вериндер показали, что она, со своей стороны, решила ничего не говорить (из сострадания к вам). Если бы мистеру Годфри Эблуайту заблагорассудилось оставить у себя алмаз, он мог бы сделать это безнаказанно. Лунный камень спасал его от разорения. Он положил Лунный камень себе в карман.
Вот история, под давлением необходимости рассказанная вашим кузеном мистеру Люкеру.
Мистер Люкер поверил рассказу, потому что мистер Годфри Эблуайт был, как он сказал, слишком глуп, для того чтобы выдумать подобную историю. Мистер Брефф и я согласились с этим соображением мистера Люкера.
Следующий вопрос заключался в том, что делать мистеру Люкеру с Лунным камнем. Он предложил следующие условия, единственные, на которых соглашался вмешаться в это — даже с его профессиональной точки зрения — сомнительное и опасное дело.
Мистер Люкер готов был дать мистеру Годфри Эблуайту взаймы две тысячи фунтов, с тем чтобы Лунный камень дан был ему в залог. Если по истечении года мистер Годфри Эблуайт уплатит три тысячи фунтов мистеру Люкеру, он получит обратно алмаз, как выкупленный залог. Если он не заплатит денег по истечении года, залог — иначе Лунный камень — перейдет в собственность мистера Люкера, который в этом последнем случае великодушно подарит мистеру Годфри все его векселя, выданные им ростовщику прежде.
Бесполезно говорить, что мистер Годфри с негодованием отверг эти чудовищные условия. Мистер Люкер тогда вернул ему алмаз и пожелал спокойной ночи.
Кузен ваш направился к выходу и вернулся обратно. Как мог он быть уверен, что разговор, происходивший между ними, останется в строгой тайне?
Мистер Люкер не мог ему ничем помочь. Если мистер Годфри согласился бы на его условия, он сделал бы его своим сообщником и мог бы положиться на его молчание. Теперь же мистер Люкер будет руководствоваться только своими собственными выгодами. Если ему будут заданы щекотливые вопросы, не станет же он компрометировать себя молчанием ради человека, отказавшегося иметь с ним дело!
Услышав этот ответ, мистер Годфри Эблуайт сделал то, что делают все животные (и двуногие и прочие), когда они попадаются в ловушку. Он в отчаянии осмотрелся кругом и увидел на каминной полке ростовщика ящичек, снабженный карточкой, на которой было аккуратно выведено число этого дня — двадцать третье июня. Двадцать четвертого он должен был заплатить триста фунтов молодому джентльмену, опекуном которого он был, и никакой возможности достать эти деньги, кроме той, что предлагал ему мистер Люкер, не было. Не будь такого ничтожного препятствия, он мог бы отвезти алмаз в Амстердам и выгодно продать его, разбив на отдельные камни. Теперь же ему ничего не оставалось, как согласиться на условия мистера Люкера. Впереди у него все же был еще год, чтобы достать три тысячи фунтов, а год — время очень продолжительное.
Мистер Люкер тут же составил необходимые документы. Когда они были подписаны, он дал мистеру Годфри Эблуайту два чека. Один от двадцать третьего июня — на триста фунтов, другой неделей позже — на остальные тысячу семьсот фунтов.
Каким образом Лунный камень отдан был на сохранение в банк, вы уже знаете.
Последующие события в жизни вашего кузена опять связаны с мисс Вериндер. Он сделал ей вторичное предложение и, после того как оно было принято, согласился, по ее просьбе, разорвать помолвку. Одну из причин, побудивших его к этому, угадал мистер Брефф. Мисс Вериндер имела только пожизненное право на имение матери, и, таким образом, он не мог достать необходимых ему двадцати тысяч фунтов.
Вы скажете, что он мог бы накопить три тысячи фунтов, чтобы выкупить алмаз, если бы женился. Он мог бы это сделать, конечно, если бы его жена и ее опекуны не воспротивились тому, чтобы он взял вперед более половины дохода, неизвестно для чего, в первый же год женитьбы. Но даже если бы он преодолел это препятствие, его ожидало другое. Дама в загородной вилле услышала о его женитьбе. Это была женщина гордая, мистер Блэк, из такого сорта, с которыми шутить нельзя, — из сорта женщин с нежным цветом лица и с римским носом. Она чувствовала чрезвычайное презрение к мистеру Годфри Эблуайту. Это презрение обещало быть безмолвным, если бы он порядочно обеспечил ее. В противном случае у этого презрения нашелся бы язык. Финансовое положение мисс Вериндер так же мало давало ему надежды скопить это «обеспечение», как и собрать двадцать тысяч фунтов. Он не мог жениться — он никак не мог жениться при подобных обстоятельствах.
О том, что он пробовал счастья с другой девицей и что эта свадьба тоже расстроилась из-за денег, вам уже известно. Вам также известно, что он получил наследство в пять тысяч фунтов, оставленное ему вскоре одной из его многочисленных поклонниц, расположение которых этот очаровательный мужчина умел приобрести. Это наследство (как доказывают события) и было причиной его смерти.
Я узнал, что, получив свои пять тысяч фунтов, он поехал в Амстердам. Там он сделал все необходимые приготовления к тому, чтобы разбить алмаз на отдельные камни. Он вернулся (переодетым) и выкупил Лунный камень в назначенный день. Пропустили несколько дней (на эту предосторожность согласились обе стороны), прежде чем алмаз был вынут из банка. Если бы он благополучно добрался с ним до Амстердама, времени у него было бы достаточно — между июлем сорок девятого и февралем пятидесятого года (когда молодой джентльмен становился совершеннолетним), — для того чтобы успеть разбить алмаз на куски и продать его отдельными камнями. Судите поэтому, какие причины толкали его на этот риск. Победа или смерть — вот как для него обстояли дела.
