достанется, если вы сможете на что-то выйти – в таком случае я немедленно телеграфирую с тем, чтобы официально нанять вас.
Раздался стук в дверь, и вошел капитан Макри.
– Мистер Меррик? – спросил он, вопросительно переводя взгляд с одного мужчины на другого.
– Это я, сэр, – ответил Меррик.
– Я капитан Макри с «Никобара». Вы посылали за мной. Как мне сказали, что-то не так со слитками?
Меррик все подробно объяснил.
– Капитан Макри, возможно, вы сможете оказать помощь. Быть может, я был неверно информирован о количестве ящиков со слитками?
– Нет. Их было ровно сорок. Думаю, что… возможно, я смогу навести вас на след, – здесь капитан Макри взглянул на Хьюитта.
– Капитан Макри, это мистер Хьюитт, – вставил Меррик. – В его присутствии вы можете говорить вполне свободно. По сути, он в каком-то смысле работает над этим делом.
– Ну, если так, то говоря между нами, я бы посоветовал вам обратить внимание на Брейсьера. Как знаете, он был моим вторым помощником и отвечал за груз.
– Вы имеете в виду, что мистер Брейсьер может предоставить нам полезную информацию? – спросил Хьюитт.
– Если только по глупости, – ухмыльнулся Макри. – Но я не думаю, что вы сможете что-то получить, просто спросив его. Я имел в виду, что вы могли бы понаблюдать за ним.
– Так вы полагаете, что он был каким-то образом связан с исчезновением золота?
– По-моему (как я уже сказал, мы говорим конфиденциально, строго между нами), это очень вероятно. Мне не нравилось его поведение во время всего плавания.
– Почему?
– Ну, он бесконечно талдычил о своей ответственности за груз и делал вид, что подозревает, будто кочегары, плотник и кто-то еще пытаются добраться до слитков. Одного этого вполне достаточно, чтобы вызвать подозрения. Понимаете, он очень много говорил об этом. Сам он был до того добросовестен и прилежен, тогда как все остальные были явным жульем, и на этом фоне он был уверен, что когда-нибудь часть слитков пропадет, что… что… ну, не знаю, ясно ли я передал его манеры, но, скажу я вам, мне они совсем не нравились. Но помимо этого было и большее. Он постоянно вынюхивал, заглядывая в кладовую стюарда – это соседнее с хранилищем помещение. Также он крутился возле угольного бункера, что примыкает к хранилищу с другой стороны. Однажды я застал его, когда он подбирал ключи к замкам – он стащил эти ключи из плотницкой. Он все время оправдывался тем, будто ему мерещится, что кто-то пытается подобраться к золоту; и всякий раз, когда я заставал его у кубрика, он оправдывался тем, будто слышал что-то подозрительное. Удалось ли мне передать вам свои впечатления или нет, но могу заверить: его поведение на протяжении всего плавания казалось мне очень подозрительным, и я решил, что если что-то пойдет не так, нужно не забыть о нем. Вот так оно было, и теперь я рассказал вам все, что заметил. Теперь ваше дело посмотреть, приведет ли это к чему-нибудь.
– Именно, – ответил Хьюитт. – Капитан Макри, поясните до конца. Вы говорите, что мистер Брейсьер был ответственным за хранилище, но он же подбирал к нему ключи от плотницкой. А где же тогда были настоящие ключи?
– В моей каюте. Их брали оттуда только тогда, когда я понимал, для чего они понадобились. Помимо обычного замка там было два навесных, но Брейсьеру было бы нетрудно изготовить дубликаты ключей. Он мог легко сделать восковые слепки с ключа, когда мы погружали слитки на борт.
– Хорошо, допустим, он взял те ящики; где, как вы думаете, он мог хранить их?
– Невозможно сказать, – ответил Макри, улыбнувшись и пожав плечами. – Он мог спрятать их где-то на борту, хотя я не думаю, что это вероятно. Ему пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы выгрузить их в Плимуте и припрятать их где-нибудь до тех пор, пока судно не доберется до Лондона. Понимаете, слитки всегда выгружают в Плимуте, и если бы при этом выяснилась пропажа, то судно немедленно бы обыскали, вплоть до дюйма. Так что он должен был каким-то непостижимым образом доставить добычу на берег до того, как будет выгружено остальное золото. Конечно, если он сделал это, то сейчас золото где-то внизу, но это маловероятно. Скорее всего, он выбросил его за борт в каком-нибудь иностранном порту, чтобы позднее вернуться туда. Так что у вас обширное поле для поиска – где угодно под водой, отсюда и до Йокогамы, – рассмеялся капитан Макри.
Вскоре он собрался уходить, но в дверь постучали. Пришедший заглянул внутрь и сообщил, что мистер Брейсьер уже на борту.
– Теперь вы можете им заняться, – сказал капитан. – Доброго дня.
– Также там стюард с «Никобара», – добавил вестник после того, как капитан ушел, – а еще плотник.
– Хорошо, сначала мы поговорим с мистером Брейсьером, – ответил Меррик. – Кажется, дело движется, – продолжил он, обращаясь к Хьюитту. – Я посылал только за Брейсьером, но поскольку пришли и остальные, возможно, у них есть что сказать.
Вошел Брейсьер, и он был переполнен информацией. Его вовсе не смутило присутствие Хьюитта, и он открыто говорил при нем, снова рассказав все то, о чем он уже не раз рассуждал на борту «Никобара». Хранилище было всего лишь жестянкой, и до его содержимого было не так уж сложно добраться, так что он вовсе не удивлен случившемуся – он уже давно предсказывал, что произойдет что-то такое. Он сказал, что нужно как следует пронаблюдать за передвижениями капитана и стюарда.
– Никогда такого не было, чтобы капитан и стюард были столь дружны, – сказал он. – Как знаете, кладовая стюарда была возле хранилища, и их разделял только тоненький лист металла. А капитаны не так уж часто оказываются в кладовке у стюарда, сколь бы они не были дружны. Но я снова и снова заставал его там. А у стюарда к тому же были слесарные инструменты! В этом я готов поклясться. Был ли он ранее котельщиком или нет, но он вполне мог раскрыть какой-нибудь шов в металле, а позднее залатать его, да так, что никто и не заметит. Он все время возился там, в своей кладовой, и однажды я услышал четкий стук, а спустившись посмотреть, что происходит, кого, как вы думаете, я встретил? Капитана! Он уходил оттуда и набросился на меня за то, что я спустился, а затем отослал меня на палубу. Но прежде чем он набросился на меня, я успел выяснить, что к навесным дверям хранилища подходят и другие ключи. Почему он обругал меня за то, что я присматривал за хранилищем,
