За стеной кашлянул и взревел мотор. Я отыскал боковую дверь, которая открывалась из кладовки в гараж. Она сидела за рулем "ягуара", глядя на меня и широко открыв рот. Но защелкнула кнопкой дверцу раньше, чем я схватился за ручку. "Ягуар" рванул с ходу, завизжали шины на повороте, оставив на земле черный след. Через минуту он уже плыл вверх, к автостраде. Я не стал преследовать девицу, ибо не мог оставить Джорджа и Леонарда.
Оба они сидели перед домом и через дорожку из каменных плит обменивались ненавидящими взглядами. У Джорджа изо рта текла кровь. Кожа под одним глазом быстро меняла свою окраску. На Леонарде не осталось следов, но когда он поднялся на ноги, я заметил, что в нем произошли изменения.
У него был пристыженный вид, несколько скрытный, как будто я отбросил его в прошлое. Пальцами он поглаживал рот и нос.
- Не беспокойтесь, - сказал я. - Вы по-прежнему великолепны.
- Юморист. Вы думаете, это смешно? Я бы убил вас, если бы не вот это. - Он показал свою распухшую правую руку.
- Вы нанесли мне удар для сосунков, вы это помните? А теперь мы квиты. Куда она поехала?
- Пошли вы к дьяволу.
- Какой у нее адрес?
- Идите к черту.
- Лучше, если вы мне дадите ее адрес. Я записал номер ее машины и могу установить, где она живет.
- Давайте, действуйте. - Он посмотрел на меня с превосходством, что, возможно, означало: "ягуар"-то был его.
- Что она передумала? Из какого дела она хотела выйти, почему?
- Я не ясновидец. Ничего не знаю о ней. Видите ли, я обслуживаю многих женщин. Они сами просят этого. Иногда делаю им трах-трах. Но это не значит, что я несу за нее ответственность.
Я подался к нему. Он попятился назад, его лицо приобрело нездоровый, желтоватый оттенок.
- Не прикасайтесь ко мне. И забирайте отсюда своего напарника. Я вас предупреждаю. У меня в доме заряженное ружье.
Он отошел к двери дома и оттуда наблюдал за нами. Джордж приподнялся на корточки. Я закинул одну его руку к себе на шею и, поднатужившись, поставил его на ноги. Он шел, как человек, который старается удержать равновесие на пружинном матрасе.
Когда я в последний раз взглянул на дом, то увидел Леонарда снова причесывающим свои волосы.
Я ехал по длинному спуску Беверли-Хиллз, ехал медленно, потому что боялся угодить в аварию. Бывают дни, когда вы можете кончиком пальца коснуться болевой точки и все вокруг вас становится на свои привычные места. А бывают другие дни.
Джордж беспокоил меня. Он сидел согнувшись, придерживая голову ладонями, и время от времени стонал. Он обладал особым инстинктом, даже лучшим, чем у меня, совать нос куда не следует и получать синяки и шишки. Ему была нужна нянька. И, кажется, эта роль выпала на мою долю.
Я отвез его к своему врачу, терапевту по фамилии Вольфсон, чей кабинет находился на бульваре Санта-Моника. Вольфсон положил Джорджа на обитый по бокам металлический стол в небольшой комнате, прошелся по его лицу и черепу своими толстыми искусными пальцами, посветил маленьким фонариком ему в глаза и проделал другие обычные манипуляции.
- Как это произошло?
- Он упал и ударился головой о каменную плиту.
- Кто толкнул его? Вы?
- Наш общий друг. Не будем вдаваться в подробности. Это не опасно?
- Может быть небольшое сотрясение. Вам приходилось получать ушибы головы? - спросил врач Уолла.
- Да, когда играл в американский футбол, - ответил Джордж.
- Сильные ушибы?
- Думаю, что да. Пару раз терял сознание.
- Мне это не нравится, - сказал Вольфсон. - Надо отвезти его в больницу. Ему надо полежать хотя бы пару дней в кровати.
- Нет! - Джордж сел, оттолкнув доктора. Его глаза тяжело вращались в опухших глазницах. - У меня здесь всего-то пара дней. Я должен ее увидеть.
Вольфсон поднял брови.
- Кого увидеть?
- Свою жену. Она ушла от него.
- Ну и что? Это случается каждый день. Было это и у вас. Все равно ему надо полежать.
Джордж сбросил со стола ноги и встал на них не очень уверенно. Его лицо цветом напоминало свежеуложенный бетон.
- Я отказываюсь ехать в больницу.
- Вы принимаете серьезное решение, - холодно сказал Вольфсон. Это был толстый врач, который любил только медицину и музыку.
- Я могу уложить его в кровать у себя дома. Это годится?
Вольфсон посмотрел на меня с сомнением.
- Можете ли вы гарантировать, что он не будет вставать?
- Думаю, да.
- Очень хорошо, - торжественно произнес доктор. - Я принимаю компромиссное решение. Если это - лучшее, что мы можем сделать, я сделаю ему успокоительный укол и позже осмотрю его.
- Вы знаете, где я живу.
Жил я в оштукатуренном коттедже с двумя спальнями на пятидесятифутовом участке, недалеко от олимпийского стадиона. Вторая спальня некоторое время не использовалась. Потом она была ненадолго занята. А когда окончательно освободилась, то я продал кровать торговцу подержанной мебелью и переоборудовал эту спальню в кабинет. Но мне почему-то было неприятно им пользоваться.
Я уложил Джорджа в свою постель. Приходящая домработница побывала у меня с утра, и простыни не пришлось перестилать. Повесив его порванную одежду на стул, я спросил себя, зачем все это делаю. Посмотрел через гостиную на дверь комнаты, где раньше помешалась спальня и где больше никто не спал. Горьковатый привкус печали появился в горле. Мне казалось очень важным, чтобы Джордж сошелся со своей женой и увез ее с собой из Лос-Анджелеса. И чтобы они всегда жили с ней счастливо.
Он повернул свою голову на подушке. Теперь он уже наполовину спал под воздействием успокаивающего укола и немилосердных кулаков Леонарда.
- Послушайте меня, Арчер. Вы для меня - хороший друг.
- Разве?
- Единственный друг, который у меня есть в радиусе двух тысяч миль вокруг. Найдите ее мне.
- Я же нашел ее. Но какой от этого прок?
- Я знаю. Мне не надо было бы бросаться к дому с кулаками. Я напугал ее. Я всегда все делаю неправильно. Господи, я бы и пальцем ее не тронул. Вы должны ей сказать об этом. Обещайте сделать это.
- Ладно. А теперь спите.
Но было что-то еще, что он хотел сказать.
- По крайней мере, она жива, правда?
- Если она превратится в труп, то это будет симпатичный труп.
- Что это за люди, с которыми она связалась? Кто был этот хам в пижаме?
- Парень по фамилии Торрес. Когда-то он был боксером, если это может послужить вам утешением.
- Это он угрожал ей?
- Видимо.
Джордж приподнялся на локтях.
- Мне приходилось слышать об этой фамилии - Торрес. У Эстер была когда-то приятельница, которую звали Габриэль Торрес.
- Она рассказывала вам о Габриэль, да?
- Да, она рассказала об этом в ту ночь, когда… поведала мне о своих грехах. - Взглядом он тупо обвел комнату и остановил его на углу комнаты, как бы -всматриваясь во что-то невидимое. Его сухие губы шевелились, пытаясь выговорить то, что он знал: - Ее подруга была убита, застрелена весной прошлого года. Сразу же после этого случая Эстер покинула Калифорнию.
- Почему она так поступила?
- Не знаю. Кажется, она винила себя в смерти этой девушки. И она боялась, что ее привлекут в качестве свидетеля, если начнется судебное расследование.
- Но дело ведь так и не дошло до суда.
Он помолчал, не сводя взгляда с пустого угла.
- О чем еще она вам поведала, Джордж?
- О мужчинах, с которыми спала, начиная с того времени, когда была еше подростком.
- С которыми спала Эстер?
- Да, и это меня задевало даже больше, чем что-нибудь другое. Не знаю, что говорит во мне.
Человеческая природа, подумал я.
Джордж закрыл глаза. Я опустил жалюзи и пошел в другую комнату к телефону. Я позвонил на центральный информационный пункт полицейского управления по дорожному движению, где у меня был знакомый по фамилии Мерсеро, работавший там диспетчером. К счастью, он оказался в дневной смене. Нет, в данный момент он не занят, но может оказаться занятым в любую минуту, несчастные случаи назло ему случаются по два и по три сразу. Он попытается тут же выдать мне информацию о "ягуаре" с указанным номерным знаком.
Я сел рядом с телефоном, закурил сигарету и попытался что-нибудь извлечь из своей блестящей интуиции, как это делают все сыщики в книгах, а некоторые даже в реальной жизни. Но мне пришло в голову только то, что "ягуар" принадлежит Лэнсу Леонарду и поэтому не даст мне прямых ответов на вопросы. Урчание в желудке от табачного дыма напомнило о том, что я голоден. Я пошел на кухню и, сделав себе сэндвич с ветчиной и сыром на ржаном ломтике хлеба, открыл бутылку пива. Моя приходящая домработница оставила записку на кухонном столе:
"Дорогой мистер Арчер. Пришла в девять, ушла в двенадцать дни. Мне нужны сегодня деньги. Буду проезжать мимо и могу их взять после обеда. Пожалуйста, положите 3 доллара 75 центов в почтовый ящик, если вас не будет.
С уважением, Беатрис М. Джексон.
P.S. В холодильнике появился мышиный помет, купите мышеловку, я ее поставлю, мышиный помет - негигиенично.
