и покивал головой. Я их никогда раньше не видела. Другие, да. И зубной порошок, и аспирин, и лосьон после бритья, и все остальное, но этих таблеток, «безмятежных», я раньше никогда не замечала.
— Значит, ты думаешь… — Молли была в замешательстве.
— Я не знаю, что подумать, — сказала Виктория. — Я просто думаю, что это неладно и что я лучше вам скажу. А вы, может, скажете доктору? Может, это имеет значение. Может, кто-нибудь положил туда эти таблетки, чтобы он их принимал и помер.
— О, я не думаю, это слишком невероятно, — воскликнула Молли.
Виктория покачала темной головой.
— Никогда не знаешь. Люди делают эти ужасные вещи.
Молли посмотрела в окно. Все вокруг казалось садом радостей земных. Это солнце, это море, коралловый риф, музыка и танцы — это был настоящий рай. Но даже рай был омрачен явлением змея: «ужасные вещи» — как ненавистны были ей эти слова.
— Я все выясню, Виктория, — сказала она резко. — Не волнуйся. И ради всего, придержи пока язык.
Как только Виктория с неохотой вышла, сразу же зашел Тим Кендал.
— Что-нибудь стряслось, Молли?
Она замялась, но, решив, что Виктория может добраться и до него, рассказала, о чем они говорили с девушкой.
— Черт знает что такое там было в этих пилюлях?
— Ну, Тим, я и сама не знаю. Доктор Робертсон, когда приходил, сказал, что они что-то делают с кровяным давлением, по-моему.
— Ну, значит, все должно быть в порядке, верно? Я хочу сказать, что раз у него было повышенное давление, то он должен был чем-то лечиться, так я понимаю? Все лечатся. И он не исключение.
— Да, — согласилась Молли в замешательстве, — но мне кажется, Виктория думает, что он мог отправиться на тот свет после одной такой пилюли.
— Но, любовь моя, это попахивает мелодрамой. Ты хочешь сказать, что кто-то мог заменить его таблетки от давления на какие-то другие, и он ими отравился?
— Это выглядит абсурдно, — виновато сказала Молли, — когда ты говоришь вот так, но, по-моему, именно это думает Виктория.
— Какая глупая девка! Мы можем спросить у доктора Грэма. Я думаю, он-то знает. Но это на самом деле такая чепуха, что стыдно ему надоедать.
— Я тоже так думаю.
— Но с чего девчонка взяла, что кто-то мог заменить таблетки? Ты хотела сказать, что в этот самый пузырек положили что-то другое?
— Я и сама толком не поняла, — замялась Молли. — Виктории показалось, что она впервые видела этот пузырек с «безмятежными».
— Ну, это уже полная чушь, — сказал Тим Кендал. — Он их все время принимал, чтобы снизить давление, — весело отделавшись, он пошел совещаться с метрдотелем Фернандо.
Но Молли не могла так легко успокоиться. Когда с ленчем в ресторане было покончено, она сказала мужу:
— Тим, я вот что думаю: если Виктория об этом говорит, нам нужно спросить у кого-нибудь.
— Но, девочка моя, ведь и Робертсон, и все остальные здесь были, все, что им надо, осмотрели и все давно выяснили.
— Да, но ты же знаешь, как эти девушки умеют себя подзуживать.
— Ну, хорошо. Раз ты хочешь, мы пойдем и спросим у доктора Грэма — он-то наверняка знает.
Доктор Грэм сидел с книгой у себя в лоджии. Как только они вошли, Молли бросилась рассказывать, и, поскольку она то и дело сбивалась, инициативу перехватил Тим.
— Звучит довольно по-идиотски, — сказал он виновато, — но, насколько я могу понять, эта девчонка вбила себе в голову, что кто-то положил отраву в эти самые… как их?.. в «без чего-то» там.
— Но с чего у девушки возникла такая мысль? — спросил доктор Грэм. — Она что-нибудь видела или слышала? Я просто хочу понять, почему она так думает.
— Я не знаю, — ответил Тим. — Это что, был не тот пузырек? Так, что ли, Молли?
— Нет, по-моему, она сказала, что там был пузырек с этикеткой… бездна… без…
— «Безмятежные», — помог доктор, — все равно. Это лекарство всем известно. Он принимал его постоянно.
— Виктория уверяет, что раньше она никогда в его комнате этого пузырька не видела.
— Никогда не видела его там раньше? — быстро спросил доктор Грэм. — Но что она под этим имела в виду?
— Она вот так и сказала и перечислила все, что было на полке в ванной, ну, вы сами знаете: зубной порошок, аспирин, лосьон — она живо все отбарабанила и, я думаю, что Виктория все предметы знала наизусть, потому что она всегда там убиралась. А этот пузырек с «безмятежными», или как их там, она впервые заметила после его смерти.
— Все это очень странно, — сказал доктор Грэм довольно резко. — А она уверена?
Необычайная резкость его тона заставила обоих Кендалов поднять на него глаза. Позиция Грэма была для них неожиданной.
— Она говорила уверенно, — медленно произнесла Молли.
— А, может, ей просто захотелось сенсации, — предположил Тим.
— Вполне возможно, — ответил доктор Грэм. — Лучше я сам переговорю с девушкой.
Виктория с явным удовольствием повторила свой рассказ.
— Я не хочу во что-нибудь влипнуть, — сказала она. — Я его туда не клала, а кто — я не знаю.
— Так ты все-таки думаешь, что это было подложено? — спросил доктор Грэм.
— Но, видите ли, доктор, если этого там раньше не было, значит, его подложили.
— Но ведь майор Полгрейв мог держать это лекарство у себя в столе или в кейсе, например.
Виктория лукаво покачала головой:
— Зачем ему это делать, если он их все время принимал?
— Да, пожалуй, — с неохотой согласился Грэм. — Эти таблетки нужно принимать по нескольку раз в день. А ты ни разу не видела, чтобы он пил какие-нибудь лекарства?
— Раньше их там не было. И я просто подумала — нужно шепнуть словечко. А что, если таблетки с ним чего-нибудь сделали: отравили кровь или еще чего-нибудь, и я подумала, может, у него есть враг, и он подложил это так, чтобы убить его.
— Чепуха, девочка, — здраво рассудил врач. — Полная чепуха.
Виктория была потрясена.
— Вы говорите, что это было лекарство? Хорошее лекарство?
— Очень хорошее, и, более того, необходимое лекарство, — ответил доктор
