– Мы все о ней знаем. Садись, Билл. Сначала небольшая прогулка, потом приятный разговор.
Билл вылез из машины. Пегги подвинулась на сиденье. Худой занял место за рулем.
– Тебе придется подать назад, – бросил Бутч Худому. – Здесь тупик.
Тот кивнул.
– Поезжай вперед, – продолжал Бутч. – Если она начнет брыкаться, дай ей по мозгам.
Худой полез в карман пиджака, достал кастет и надел его на руку.
– Договоримся сразу, сестричка, – усмехнулся он. – Одно лишнее слово или неосторожное движение – и я вырублю тебя на целую неделю. Я буду править одной рукой, а другую держать наготове. На случай, если тебе что-то взбредет в голову. Понятно?
Пегги обворожительно улыбнулась ему:
– Не делай из мухи слона! Может, если ты скажешь мне…
– Так, понятно, – перебил ее Худой. – Проверяешь на мне свой секс-шарм? Не поможет, крошка. В деле я холоден, как лягушка. А теперь дай-ка мне твой очаровательный ротик: небольшая предосторожность против внезапных воплей не повредит…
Он схватил Пегги за плечи и грубо притянул к себе ее голову. Девушка почувствовала шлепок по губам. И прежде чем поняла, в чем дело, широкая полоска клейкой ленты надежно залепила ее рот. Желтыми от никотина пальцами Худой проверил свою работу, плотнее прижав ленту к ее щекам.
– Ну вот и все, малышка, – удовлетворенно сказал он. – И не вздумай тянуть ручки к лицу. Только попробуешь – и уже в нокауте. Не прикасайся ни к рулю, ни к дверным ручкам. Если тронешь, не успеешь даже понять, что с тобой случилось. Договорились? Ну а теперь – в путь.
Бандит искусно управлял машиной одной левой рукой: правая, с кастетом, лежала на спинке сиденья. По стальному блеску его глаз Пегги поняла, что в деле он действительно холоден, как лягушка.
После недолгой поездки Худой плавно остановил машину у жилого дома в квартале от перекрестка Адамс и Элмор-стрит.
– Иди спокойно, – предупредил он.
Позади них свернул к обочине и второй автомобиль. Пегги увидела, как Бутч вывел Билла Эверетта. Обратила внимание, что Билл что-то говорил многословно и быстро. Но Бутч даже не слушал его.
К машине подошел третий мужчина.
– Я пойду вперед проверить, все ли там в порядке, – коротко сказал он Худому. – Посигналю фонариком.
Худой кивнул.
Билл и Бутч вошли в жилой дом. В окне на первом этаже зажегся свет, но занавески тут же задернули, и свет исчез.
Через несколько секунд дважды мигнул фонарик.
– Все в порядке, крошка, – бросил Худой. – Пошли.
Перегнувшись через нее, он открыл дверцу с ее стороны и вытолкнул девушку из машины. В отчаянии Пегги оглядела пустынную улицу.
Рука Худого скользнула по ее руке, ухватилась за кисть и резко вывернула руку Пегги за спину. Нестерпимая боль обожгла ее, заставив сделать несколько шагов перед.
Худой двинулся следом за ней, не переставая давить на руку.
Пегги пыталась закричать, но получалось лишь слабое мычание. В конце концов девушка почти побежала вперед, пытаясь ослабить цепкую хватку Худого.
Они быстро миновали темный коридор. Третий мужчина, очевидно водитель другой машины, рывком открыл дверь. Пегги втолкнули в комнату.
Худой бросил ее сумочку Бутчу.
– Лови! – крикнул он.
Бутч открыл сумочку и внимательно изучил водительское удостоверение девушки.
– Честное слово, Бутч, – оправдывался Эверетт, – я ее совсем не знаю. Девчонка сама мне позвонила и…
Бутч оторвал глаза от ее водительского удостоверения.
– Заткни ему пасть, Худой.
Худой сделал шаг вперед…
– Нет, нет, – залепетал Билл, – я тут ни при чем. Она…
Худой взмахнул кастетом. Раздался странный звук, будто кто-то хлопнул ладонью по спелому арбузу. Глаза Билла остекленели, голова упала на грудь, и он рухнул на стул. Затем с застывшим в глазах страхом попытался не потерять сознания.
– Нет! Нет! – заверещал он. – Парни, только не это!
Странный звук повторился.
Бутч даже не взглянул на Билла.
– Так, значит, ты из страховой компании, застраховавшей драгоценности Гаррисона на двести пятьдесят тысяч долларов? – проговорил он, рассматривая Пегги.
Девушка указала на полоску липкой ленты, заклеившей губы.
– Ты и так можешь кивнуть в знак согласия, – сказал Бутч, холодно глядя на нее.
Пегги дерзко продолжала молчать. Бутч кивнул, и Худой направился к ней…
– Когда я задаю вопрос, – процедил Бутч, – нужно отвечать. Худой у нас крутой парень и холоден к женщинам, как змея. Итак, ты работаешь в страховой компании, а Билл хотел заключить с тобой сделку и вернуть драгоценности. Если, конечно, ты сможешь избавить его от суда и выплатить тридцать-сорок тысяч долларов. Так?
Она неопределенно качнула головой.
– Помоги ей, Худой, – зло бросил Бутч. – Она, кажется, лжет.
Худой тихонько стукнул девушку кастетом по затылку. Хотя удар был очень слабым, острая боль молнией пронзила мозг Пегги. В глазах замелькали яркие вспышки. Внезапный шок медленно перешел в тупую пульсирующую боль.
– Я жду ответа, – сурово повторил Бутч.
Она глубоко вздохнула. Преодолевая тошноту и головную боль, решительно покачала головой.
Худой снова поднял руку, но знак Бутча удержал удар. В удивленных глазах Бутча промелькнуло восхищение.
– Черт побери! – сказал он. – А у девчонки крепкие нервы!
Бутч бросил взгляд на лежавшего без сознания Билла.
– Когда он придет в себя, – сказал он, – мы поговорим. Говорят, Билл собирался продать нас. И я уверен, что это правда.
– Может, снять липкую ленту? – нерешительно спросил Худой.
– Не сейчас, – ответил Бутч. – У нас впереди целая ночь. Мы…
Их внимание привлек странный звук; это было какое-то шуршание, будто что-то терлось о дверь. Бутч взглянул на Худого. Тот, выхватив кастет, сделал несколько шагов… Но тут дверь с грохотом и треском ударилась о стену.
В комнату ворвался Фред Нельсон. Глядя сквозь прицел пистолета, он мгновенно оценил ситуацию.
– Ни с места, подонки! – грозно сказал он. – Игра окончена. – Следователь с сожалением глянул на Пегги: – Кажется, на этот раз вы слишком далеко зашли. Однако один из моих подчиненных как раз проверял этого парня, бывшего преступника. А вы, ребята, – приказал полицейский бандитам, – поднимите-ка руки и встаньте вдоль стенки. Вам предстоит провести ночь или в камере, или в карцере. И меня совершенно не волнует, в каком из этих мест вы окажетесь…
Пегги сидела в кабинете следователя Фреда Нельсона. В дальнем конце огромного стола разместился капитан полиции Фарвел. Он поглядывал на девушку с нескрываемым восхищением и уважением. Здесь же был и Дон Кимберли. Вопросы задавал Нельсон. Пегги чувствовала себя канатоходцем, стараясь отвечать на вопросы так, чтобы снять с Кимберли всякое подозрение в убийстве. Поэтому ей приходилось опускать отдельные факты, о которых они с Доном раньше не упоминали. Она понимала, что говорить о том, что следователь просмотрел, надо как можно меньше. Не годится выставлять его дураком перед начальством.
– Женщина, – объясняла Пегги, – естественно, замечает такие мелочи, на которые мужчина не обратит внимания.
– Что, например? – спросил Нельсон.
– Ну, например, уборка квартиры…
– Продолжайте, – кивнул капитан.
– Нужно поставить себя в положение убийцы, – продолжила Пегги, осторожно выбирая слова, – чтобы понять, как произошло убийство.
Капитан Фарвел многозначительно посмотрел на Нельсона.
– Вам не повредит внимательно выслушать ее, – назидательно заметил он.
– Предположим, – продолжала Пегги, – я планирую убить Стеллу Линн, предложив ей отравленного виски. Нужно сделать это так, чтобы она выпила виски, а я нет. Поэтому я должна прихватить с собой бутылку отравленного виски и попытаться избавиться от ее бутылки. Это не просто. У Стеллы может не оказаться виски. Или может быть полная бутылка, или только половина. Все это нужно предугадать. Или, допустим, она собиралась на свидание, поэтому не будет много пить. И конечно, я тоже, чтобы не опьянеть…
– И как же вы поступите? – настороженно спросил Нельсон.
– Я должна разбить ее бутылку, – пояснила Пегги, – чтобы у меня появился повод пойти и купить другую. Затем надо сделать так, чтобы только Стелла пила из новой бутылки.
– Продолжайте, – сказал капитан.
– Если уронить бутылку на ковер в гостиной или на кухонный линолеум, то нет гарантии, что она разобьется. В результате ваш план может лопнуть. В квартире есть только одно надежное место – ванная с кафельным полом. Далее. Разработать план, как завладеть бутылкой Стеллы, отнести ее в ванную и там разбить, – для мужчины задача почти непосильная. И все это нужно сделать, не вызвав никаких подозрений. Для женщины же это элементарная задача. Она вбежит в комнату, когда Стелла одевается. Стелла скажет, что готовится к свиданию и у нее есть всего несколько минут. Тогда женщина совершенно спокойно может взять бутылку, принести ее в ванную, начать наливать в рюмку и вдруг нечаянно уронить. И дальше: «Стелла, дорогая, я, кажется, разбила твою бутылку виски. Ты одевайся, а я сбегаю вниз, куплю другую, а потом уберу все здесь».
