На сей раз Карвер посмотрел на доктора Фелла, который расположился в кресле, уставясь на окурок сигары. Внезапная перемена не удивила Хэдли.
— Возможно, лучше вы ответите мне? — предложил он, склонившись вперед. — Как я понял, у нескольких человек из вашего дома вошло в привычку посещать пивную на Портсмут-стрит?
Карвер слегка расслабился, но оставался настороженным.
— Да. Я сам часто хожу туда с Боскомом, а мисс Хэндрет — иногда с мистером Поллом. — Он нахмурился. — Интересно, как вы об этом узнали? Теперь я припоминаю, что убитый часто пытался втянуть нас в беседу.
— Однако вы не сразу узнали его, увидев мертвым наверху?
— Да. Свет…
— Но вы ведь узнали его, не так ли? Он был часовщиком, мистер Карвер, и представился вам как таковой. Но наверху вы даже не признали в нем — или сказали, что не признали, — собрата по профессии. Почему вы сказали «грабитель», а не «часовщик»?
— Потому что он не был часовщиком, — мягко объяснил Карвер. — В то время как существует веское доказательство, что он был взломщиком.
Выражение лица Хэдли почти не изменилось, но Мелсон знал, что он столкнулся с одним из самых трудных свидетелей за всю свою карьеру и только начал это понимать.
— Я знаю, что он представился часовщиком, — продолжал Карвер, прочистив горло. — Но с первых же его слов я понял, что он им не был. Он указал на часы в пабе и так их и назвал. Но любой часовщик сказал бы «диск». Это профессиональный термин — слово «часы» употребляют только по отношению к карманным. Потом он попросил у меня работу. Случайно у меня в кармане были часы, которые я ремонтировал для… хм… моего друга, и я сказал: «Как видите, приятель, здесь нужно установить новый волосок. Это ценные часы, поэтому не возитесь с ними, а просто скажите, как бы вы это сделали». Он пробормотал какую-то чушь насчет того, что надо извлечь ходовую пружину.
Смех Карвера эхом отозвался в наполненной табачным дымом комнате. Впервые он проявил какой-то энтузиазм.
— «Ну, — продолжал я, — тогда скажите, как вставить новые цилиндр и маятник? Это достаточно просто… Но вы не знаете даже этого. Фактически вы вообще не разбираетесь в часах, верно? Тогда возьмите полукрону, идите в общий бар и не беспокойте меня».
Последовала пауза. Хэдли выругался сквозь зубы.
— Нет, — покачал головой Карвер, — он не был часовщиком. В то же время, сэр, я подозревал, что он может быть полицейским или частным детективом.
— Понятно, — сказал Хэдли. — Значит, у вас были основания думать, что полицейского могли интересовать ваши передвижения?
— Наши передвижения. Вовсе нет, сэр. Но я обратил внимание, что, когда Боском попросил хозяина паба держать этого типа подальше от нас — короче говоря, выставить его, тем более что он редко платил за выпивку, — этот субъект остался в баре. — Карвер задумчиво погладил щеку. — Я заметил, сэр, что только кошки и полисмены могут оставаться в пабе, не платя за выпивку.
Челюстные мышцы Хэдли напряглись, но он не сдвинулся с места.
— Выходит, — спросил Хэдли, — мистер Боском хотел, чтобы этого человека вышвырнули из бара, но позже предложил ему старую одежду и не узнал его, увидев мертвым наверху?
— В самом деле? — с вежливым интересом отозвался Карвер. — Ну, вам лучше спросить Боскома. Я не знаю.
— А поскольку вы так наблюдаете за происходящим в пабах, то наверняка заметили, имел ли кто-то из вашей компании приватный разговор с убитым?
Карвер задумался.
— Уверен, что никто. Разве только мистер Полл. Но мистер Полл, как говорит он сам, стал бы пить даже с архиепископом, если бы под рукой больше никого не оказалось.
— Ясно… А кто-нибудь комментировал это ужасное преследование, которому вы подвергались?
— Конечно. По-моему, мисс Хэндрет сказала, что этого типа в один прекрасный день прикончат. Она была очень сердита на него.
— Он и ее беспокоил?
Карвер бросил из-под сморщенных век любопытный взгляд на старшего инспектора.
— Нет. Мне кажется, он ее избегал. Но все равно… такое едва ли позволительно…
— А миссис Стеффинс или мисс Карвер когда-нибудь посещали «Герцогиню Портсмутскую»?
— Никогда.
— Перейдем к сегодняшнему вечеру. Кажется, вы говорили доктору Феллу, что заперли и закрыли на цепочку входную дверь в десять часов. Потом вы поднялись наверх…
Карвер заерзал на кресле.
— Я знаю, инспектор… ведь вы инспектор, не так ли? — что полиция требует от свидетелей предельной точности. Я не сразу поднялся наверх. Сначала я пошел в свой выставочный зал… — он кивнул налево, в сторону передней комнаты, выходящей окнами на улицу, — посмотреть, включена ли сигнализация. Потом пришел сюда проверить сигнализацию на моем сейфе. И наконец я отправился в комнату Миллисент… — Карвер кивнул на стену справа, — пожелать ей доброй ночи. Она раскрашивала какой-то фарфор и сказала, что у нее от этого разболелась голова, поэтому она собирается сразу лечь. Фактически, как я говорил доктору Феллу, Миллисент попросила меня запереть входную дверь…
— Продолжайте.
— Я пошел к Боскому взять что-нибудь почитать. Мы обмениваемся книгами и… Это должно вас заинтересовать, доктор Фелл. Я позаимствовал у него «Lettres a un gentilhomme russe sur l'inquisition espagnole»[20] Леметра. До того я с трудом пробирался сквозь «Historia de los Heterodoxos Espanoles»,[21] но мой испанский слишком плох, и я предпочел Леметра.
Мелсон едва не присвистнул. Теперь он понял причину странных изображений на ширме Боскома и медной шкатулке на его столе. Хобби загадочного мистера Боскома была испанская инквизиция. Мелсон бросил взгляд на доктора Фелла, который открыл глаза и тяжело вздохнул, словно пробудившись ото сна.
— Боском быстро отделался от вас, не так ли? — осведомился доктор Фелл.
— Я не задержался надолго. Потом, инспектор, я пошел в свою комнату в передней части дома, почитал около часа и заснул. Это все, что мне известно до того, как Элинор разбудила меня.
— Вы в этом уверены? — спросил Хэдли.
— Конечно. А почему я не должен быть уверен?
— Вы сказали доктору Феллу, что, когда ходили в комнату мистера Боскома, мистер Питер Стэнли еще не прибыл… Мы сомневаемся не в вашей наблюдательности, — сказал Хэдли, не сводя глаз с лица Карвера, — а только в вашем заявлении.
— Я… я, безусловно, не видел его.
— Фактически вы заявили, что он прибыл позже. По вашим словам, Стэнли позвонил Боскому и тот спустился открыть ему дверь. Входная дверь снабжена замысловатым замком и цепочкой, которая достаточно громко позвякивает. Вы объяснили, что «грабитель» впоследствии смог войти, так как дверь случайно оставили открытой. Полагаю, вы спите с открытым окном? Поскольку оно как раз над парадной дверью, разве вы не слышали, как кого-то впустили в дом?
Карвер уставился на стеклянные контейнеры, поглаживая щеку.
— Слышал! — неожиданно воскликнул он. — Мне казалось, я слышал, как кто-то возится с дверью, гораздо позже, когда я уже дремал. Возможно, около половины двенадцатого.
Он выглядел возбужденным, но озадаченным. Хэдли внимательно наблюдал за ним.
— Следовательно, за полчаса до убийства? Вы слышали голоса, шаги, звуки открываемой и закрываемой двери?
— Ну… нет. Я ведь почти спал. Могу лишь поклясться, что дверь открывали, так как щель, куда вставляется головка цепочки, погнулась и издает скрип, если с ней не обращаться осторожно. Я слышу этот звук по ночам, когда кто-то возвращается домой поздно.
— И это вас не удивило, хотя вы знали, что все были дома, когда вы запирали дверь?
Мелсон чувствовал, что нервы Карвера напряжены, несмотря на его рассеянный вид. Возможно, Хэдли тоже это ощущал.
— Мистера Полла не было дома, — поколебавшись, ответил Карвер. — Он проводил несколько дней в деревне у своего дяди, сэра Эдвина, который заказал мне этот диск… Я подумал, что Кристофер неожиданно вернулся, и хотел сообщить ему, что мне понадобится еще несколько дней для замены стрелок. Все остальное не пострадало — правда, винтик и шайбы, прикрепляющие стрелки к оси, тоже украли.
Хэдли склонился вперед.
— Итак, мы переходим к часам и еще кое-чему, что у вас украли. Вы закончили и покрасили часы вчера…
— Нет. Я закончил и проверил их два дня назад, если быть абсолютно точным. Это было не так легко, хотя я использовал обычный короткий маятник. Позавчера я нанес водонепроницаемую эмаль… Нет-нет, — с некоторым раздражением объяснил он, когда взгляд Хэдли устремился на минутную стрелку, — не позолоту. Эмаль, которая предохраняет часы на открытом воздухе от ржавчины в любую погоду. Чтобы эмаль поскорее высохла, я на ночь оставил диск в кладовой, на холодном воздухе. Едва ли вор стал бы уносить механизм весом более восьмидесяти фунтов. Даже в этом месте, куда мог войти любой, никто не притронулся к часам…
