Мистер Лег повернулся к Дэну, взял клочок бумаги и принялся разглядывать его, пока молодой человек что-то шептал ему на ухо. К тому времени интерес публики, внимательно слушавшей каждое слово свидетеля, обострился до предела. Представитель обвинения даже подался на своем кресле вперед, теперь буквально пожирая глазами этого непонятно откуда взявшегося ирландца. Судья Мэнтон, распрямившись в кресле, смотрел на подсудимого Маунта с бесстрастным выражением лица.
А тем временем мистер Лег продолжал:
— Вот здесь у меня имеется клочок бумаги, на котором чернилами от руки написано: «Bonneau et Mouet — Сухое». А теперь, Каммингс, скажите, тот ли это клочок бумаги, который вручил вам в квартире мисс Ривз упомянутый человек вечером третьего апреля?
Свидетель взял в руки клочок бумаги и изучил его.
— Да, сэр, это тот самый клочок, — решительно заявил он. — Это название вина, за которым он меня посылал.
— И он написал эти слова сам и передал бумажку вам?
— Да, сэр, это та самая бумажка, — еще раз подтвердил Каммингс. — У нее еще в углу эта странная штуковина.
Мистер Лег повернулся к судье:
— Ваша честь, прошу включить этот клочок бумаги в список улик.
Судья Мэнтон ответил лишь едва заметным кивком.
Секретарь взял клочок и поставил на нем особую пометку.
— А теперь, Каммингс, скажите, — продолжил опрос адвокат. — Что вы сделали после того, как этот человек дал вам этот клочок бумаги?
— Я ушел за вином.
— Вы купили его?
— Да, сэр, но мне пришлось побегать. Обычно я ходил в винный магазин на углу Сто пятьдесят восьмой улицы и Бродвея, но такого вина там не оказалось. Тогда я отправился на Сто двадцать пятую улицу, и мне пришлось обойти четыре или пять винных магазинов, прежде чем я нашел то, что мне было нужно. Я отсутствовал целый час или, может быть, даже больше, потому что, когда я вернулся, было уже почти десять.
— Хорошо, продолжайте. Вы отнесли вино наверх?
— Да, сэр. Я поднялся и собирался уже позвонить в дверь квартиры мисс Ривз, когда вдруг услышал ее плач.
Она плакала и что-то громко говорила сквозь слезы.
— Вы расслышали, что именно она говорила?
— Только кое-что, сэр. Я слышал, как она сказала:
«Отпусти меня! Я люблю его!» Потом заговорил тот мужчина, только не так громко, как она, но я разобрал его слова даже еще лучше. Он сказал: «Ты останешься здесь!
Поняла? Я не позволю тебе вернуться к нему! Слышишь?
Пусть ждет хоть всю ночь!» Я не хотел звонить им в дверь, пока они ссорятся, поэтому довольно долго простоял под дверью и все слышал. Мисс Ривз все плакала, а мужчина ругался на нее и все время повторял: «Я не позволю тебе вернуться к нему!» Потом наконец мне надоело слушать все это, и я позвонил в дверь. Мне кажется, я простоял там не менее получаса. Мне открыл мужчина. Он велел мне войти и поставить вино в холодильник. Я прошел на кухню, вытащил бутылку из упаковки и поставил ее на лед. Когда я вышел из квартиры, я услышал, как они снова стали ссориться.
— А вы помните, куда делся клочок бумаги, на котором этот человек написал для вас название вина?
— Да, сэр, помню. В магазине мне положили его внутрь упаковки, и я бросил его на пол вместе с ней, когда распечатывал бутылку.
— Понятно. А что вы делали после того, как вышли из квартиры?
— Я погасил свет в вестибюле и в коридорах и пошел к себе, собираясь лечь спать.
— Вы помните, сколько в тот момент было времени?
— Да, сэр. Когда я заводил себе на утро будильник, было двадцать минут одиннадцатого. Я подкинул в топку угля, закрылся у себя и лег спать.
— Так уж и легли?
— Ну да. Я пролежал в постели уже с полчаса и почти уже уснул, когда меня побеспокоил стук в дверь.
Я встал и пошел…
— Вы имеете в виду стук в вашу дверь?
— Да, сэр, стучались ко мне. Я встал, зажег свет и открыл дверь — там стоял полковник.
— Полковник?
— Так я про себя называл этого человека, приходившего к мисс Ривз. Он зашел в мою каморку, и я заметил, что в руке у него целая связка каких-то бумаг и вещей. Он был в шляпе, пальто и шарфе, которым всегда обматывал нижнюю часть лица. Он сказал мне, чтобы я закрыл за ним дверь, потому что у него заняты руки, а потом еще прибавил: «Давайте, Каммингс, одевайтесь быстрее! И ни о чем меня не спрашивайте!» По его голосу и какому-то очень странному взгляду я понял, что что-то произошло. Я не сказал ни слова и как можно быстрее оделся. Когда я был готов, он спросил:
«Где тут топка? Я хочу сжечь все это». Я открыл ему дверцу печи, и он швырнул всю охапку в огонь. И даже не дал мне помочь ему.
— А вы видели, что было в этой охапке?
— Нет, сэр. Заметил только, что там было множество писем и бумаг. Я еще подумал, что мисс Ривз, должно быть, получала их от…
— Не нужно говорить, что вы подумали. Продолжайте.
— Ну вот, когда бумаги сгорели, мы вышли в вестибюль. Там он усадил меня в кресло и сказал: «Каммингс, у меня к вам предложение. Я дам вам тысячу долларов наличными, с тем чтобы вы немедленно покинули Нью-Йорк и поселились там, где бы вас никто не нашел». Я был ошеломлен и не знал, что ответить, а он убеждал меня, что у него с собой больше денег нет — только эта сумма. Он не назвал мне своего имени, зато научил, как обратиться к нему через объявление в «Геральд», если бы мне вдруг когда-нибудь понадобились деньги. Он сказал, что мне придется поверить ему на слово, и выложил на стол тысячу долларов. Тут-то я и решил согласиться. Я обещал оставить дом немедленно, через десять минут, не забирая с собой ничего, кроме одежды.
Мистер Лег прервал его рассказ:
— Вы догадывались, что там было совершено преступление?
— Да, сэр, конечно, я понимал, что что-то произошло, но деньги значили для меня больше. Когда он ушел…
— Он не стал дожидаться вашего ухода?
— Нет, сэр, он ушел сразу же. Мне кажется, он не сомневался, что я скроюсь с деньгами. Я выпустил его на улицу, а через несколько минут уже и сам собрался. Я уже вышел на улицу, но тут не смог совладать с любопытством. Минуты две стоял я на тротуаре, кляня себя за глупость, и все же ничего не мог с собой поделать — мне очень хотелось посмотреть, что же произошло там наверху. Я вернулся в дом, оставил чемодан в вестибюле и поднялся наверх. Квартира мисс Ривз была заперта. Тогда я сбегал вниз за дубликатом ключа и открыл дверь. В квартире было темно. Я зажег свет и увидел на полу мертвую мисс Ривз. Из ее груди торчала рукоятка ножа, платье было в крови, а лицо ее было искажено страшной гримасой. Я испугался так, что даже не понимал, что делаю. Забыв выключить свет и запереть дверь, я выскочил из квартиры. Сломя голову я бросился вниз и подхватил свой чемодан. Я уже бежал к входной двери, как вдруг увидел на пороге человека. Я так испугался, что не знал, что предпринять. Когда он вошел, я попятился в темный угол вестибюля и, несмотря на весь свой страх, с удивлением обнаружил, что этот человек был не из наших жильцов и что я вижу его впервые. А он, не говоря ни слова, только глянув на меня, направился к лестнице. Я подхватил…
— Минуточку, Каммингс, — перебил его мистер Лег, потом повернулся и указал на Уильяма Маунта. — Этот человек вошел в дом и направился к лестнице после того, как вы видели на полу в квартире мертвое тело мисс Ривз?
Мгновение свидетель изучал подсудимого взглядом:
— Да, сэр. Полагаю, это был он. Конечно, там было темновато, и я не могу сказать со всей точностью, но он очень похож на того человека.
— Хорошо. Продолжайте.
— А это все, сэр. Я подхватил чемодан и убежал.
Я проехал на метро до конца ветки и там пересел на трамвай до Йонкерса, а на следующий день уехал в Олбани и там скрывался все это время.
— Вы понимаете, что стали соучастником преступления и подлежите наказанию? — спросил адвокат.
— Да, сэр, я это понимаю. Поначалу я не придавал этому значения, пока не узнал из газет об аресте того самого невинного человека. Тогда мне захотелось пойти и рассказать обо всем, что мне известно. Я действительно хотел сделать это, сэр, но очень боялся и никак не мог заставить себя сделать первый шаг. Когда вот этот молодой человек приехал за мной сегодня утром, — он указал на Дэна, — я был только рад поехать с ним. Это правда, сэр! Вот спросите его. Я очень надеюсь, сэр, что меня не накажут.
На этом месте судья Мэнтон прервал процедуру опроса. Наклонившись вперед и теребя пальцами стакан с водой, стоявший перед ним на столе, он сказал:
— Полагаю, мистер Лег, нам лучше сделать перерыв на обед. Сейчас час дня, и вы можете продолжить опрос свидетеля после перерыва.
Тут Дэн порывисто вскочил и зашептал что-то на ухо мистеру Легу. Адвокат, казалось, был потрясен услышанным, однако в конечном счете согласно кивнул.
— Хорошо, ваша честь, — обратился он к судье. — Только, если не возражаете, прежде чем мы удалимся на перерыв, я хотел бы задать свидетелю всего только два вопроса.
— Тогда, пожалуйста, покороче, — сухо ответил судья.
