— Кто это так думает? — требовательно спросила Эмили.
Молодой человек указал на своего посетителя.
— Это инспектор Нарракот, — сказал он и, изображая официальное представление, мрачно добавил:
— Мисс Эмили Трефусис.
— О! — произнесла Эмили Трефусис. Она изучала инспектора внимательным взглядом карих глаз.
— Джим, — сказала она, — ужасный идиот, но он не убивает людей.
Инспектор промолчал.
— Я уверена, — сказала Эмили, поворачиваясь к Джиму, — что ты наговорил тут самых невероятных глупостей. Если бы ты, Джим, почаще читал газеты, ты бы знал, что с полицейским нельзя разговаривать, пока рядом с тобой нет порядочного адвоката, который смог бы достойно ему ответить. Что тут происходит? Вы арестовываете его, инспектор?
Инспектор юридически грамотно и корректно объяснил, что именно он делает.
— Эмили! — закричал молодой человек. — Ты же не поверишь, что я такое сделал, ведь не поверишь?
— Пет, дорогой, — кротко произнесла Эмили. — Конечно нет. — И добавила задумчиво:
— Духа у тебя на это не хватит.
— Нет у меня, нет ни единого друга на свете, — захныкал Джим.
— Как это нет! — сказала Эмили. — У тебя есть я! И не вешай голову, Джим. Посмотри только, как сияют бриллианты в кольце на безымянном пальце моей левой руки! Вот твоя верная подруга. Отправляйся с инспектором, а остальное предоставь мне.
Джим Пирсон поднялся. С лица его все еще не сходило выражение растерянности. Он взял со спинки стула пальто, надел его. Инспектор Нарракот подал ему шляпу, которая лежала на бюро рядом. Они двинулись к двери. Отдавая дань вежливости, инспектор произнес:
— Всего доброго, мисс Трефусис.
— Au revoir[11], инспектор, — томно произнесла Эмили. И если бы он знал мисс Эмили Трефусис лучше, он бы понял, что в этих трех словах — вызов.
Глава 11
Эмили принимается за дело
Коронерское следствие[12] проводилось в понедельник утром. Перенесенное почти сразу же на следующую неделю, оно утратило характер сенсации для широкой публики. Однако суббота и воскресенье принесли Экземптону известность. Сообщение о том, что племянник взят под стражу по подозрению в убийстве своего дяди, превратило строки заметки для последней страницы газеты в огромные заголовки. И в понедельник репортеров в Экземптон наехало немало. А мистер Чарлз Эндерби имел основание еще раз поздравить себя с преимущественным положением, которое он получил из-за счастливой случайности с призом в футбольном конкурсе.
Журналистская интуиция подсказывала ему не отставать от майора Барнэби. Под предлогом фотографирования его коттеджа он рассчитывал получить интересную информацию об обитателях Ситтафорда и их отношениях с покойным.
От внимания Эндерби не ускользнуло, что во время ленча маленький столик у окна оказался занят весьма привлекательной девушкой. Его заинтересовало, что она делает в Экземптоне. Одета она была добротно: просто и пикантно и не походила, на родственницу покойного. Еще менее ее можно было причислить к праздным зевакам.
«Долго ли она тут пробудет? — задумался Эндерби. — Как жаль, что сегодня в полдень мне отправляться в Ситтафорд. Вот не везет! Что ж, за двумя зайцами не погонишься…»
Но вскоре после ленча мистер Эндерби был приятно удивлен. Он стоял неподалеку от «Трех корон», наблюдая за быстро тающим снегом и радуясь нежарким лучам зимнего солнца, как вдруг услышал голос, совершенно очаровательный голос, обращенный к нему:
— Прошу прощения, но не могли бы вы мне посоветовать, что можно осмотреть в Экземптоне?
Чарлз Эндерби сразу оказался на высоте:
— Я слышал, тут есть замок, и не слишком далеко. Вы не позволили бы мне проводить вас туда?
— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — сказала девушка. — Если вы, конечно, не слишком заняты…
Чарлз Эндерби тотчас отогнал мысль, что он занят. Они отправились вместе.
— Вы ведь мистер Эндерби, не так ли?
— Да. А как вы это узнали?
— Миссис Беллинг показала мне вас.
— А-а, понятно.
— Меня зовут Эмили Трефусис. Я хочу, чтобы вы помогли мне, мистер Эндерби.
— Помочь вам?.. — удивился Эндерби. — Что вам сказать на это? Конечно, я.., но…
— Понимаете, я обручена с Джимом Пирсоном.
— О! — произнес мистер Эндерби, и его журналистское воображение было поражено представившимися возможностями.
— А полиция собирается его арестовать. Я это точно знаю. И я знаю, мистер Эндерби, что Джим не совершил этого. Я и приехала сюда, чтобы доказать, что он тут ни при чем. Но мне нужна помощь. Невозможно добиться чего-нибудь без мужчины. Мужчины обладают такими познаниями, они умеют столь многочисленными способами получать информацию, что женщины не идут с ними ни в какое сравнение.
— Что ж, я полагаю, вы правы, — самодовольно произнес Эндерби.
— Я видела сегодня утром всех этих журналистов, — продолжала Эмили. — И у большинства из них, по-моему, такие тупые лица. Я остановила свой выбор на вас, как наиболее достойном.
— Послушайте, право, я не могу принять этого всерьез, — сказал мистер Эндерби еще более самодовольно.
— Я хочу предложить вам своего рода сотрудничество, — сказала Эмили Трефусис, — Здесь обе стороны будут в выигрыше. Вы, как журналист, легко можете помочь мне. Я хочу…
Тут Эмили немного замешкалась. Ведь на самом-то деле мистеру Эндерби в ее планах отводилась роль частного детектива. Ей надо было, чтобы он ходил, куда она скажет, задавал вопросы, которые она захочет задать, — словом, превратился бы в ее раба. Но она понимала, что сформулировать такое предложение надо весьма деликатно, чтобы выглядело оно лестно и заманчиво. Суть же сводилась к одному: она должна была быть хозяйкой положения.
— Так я хочу, — сказала Эмили, — полностью положиться на вас.
У нее был такой очаровательный голос, произнесла она эти слова с таким выражением, что в груди у мистера Эндерби сладко защемило. Еще бы, это милое, слабое существо отдается под его покровительство!
— Вам, должно быть, очень тяжело, — сказал мистер Эндерби и, взяв ее руку, с жаром пожал. — Но, понимаете, — продолжал он с изворотливостью журналиста, — я полностью собой не располагаю, — ведь мне приходится отправляться туда, куда посылают, ну и все прочее.
— Да, да, — сказала Эмили. — Я подумала об этом, и тут, вы увидите, я тоже смогу быть полезной. Без сомнения, и я для вас то, что вы называете сенсацией. Вы можете брать у меня каждый день интервью, можете услышать от меня все, что, по вашему мнению, понравится читателям: «Невеста Джима Пирсона!», «Девушка, которая уверена в его невиновности!», «Воспоминания о детстве Пирсона!» То есть на самом-то деле я ничего не знаю о его детстве, — добавила она, — но какое это имеет значение!
— Да вы просто чудо! — сказал мистер Эндерби. — Настоящее чудо!
— А потом, — сказала Эмили, закрепляя свой успех, — у меня, естественно, есть доступ к родственникам Джима. Я могу провести вас к ним в качестве своего друга, а так там перед вашим носом просто захлопнут дверь.
— Неужели вы думаете, я не понимаю этого! — с чувством произнес мистер Эндерби, вспоминая кое-какие прошлые свои неудачи.
Перед ним раскрывалась великолепная перспектива. Ему везло тут во всех отношениях. Сначала — счастливая случайность с футбольным конкурсом, а теперь вот Эмили.
— Что ж, это дело! — горячо заверил он.
— Вот и хорошо, — сказала Эмили, оживляясь и тут же проявляя деловитость. — Итак, что же мы предпримем для начала?
— Я сегодня отправляюсь в Ситтафорд.
Он рассказал о случае, который свел его с майором Барнэби: «Не забудьте, он из тех стариканов, которые смертельно ненавидят газетчиков. Но не мог же он выставить за дверь малого, только что вручившего ему пять тысяч фунтов?»
— Да, это было бы неудобно, — согласилась Эмили. — Ну а раз вы едете в Ситтафорд, я еду с вами.
— Прекрасно, — сказал мистер Эндерби. — Правда, я не знаю, найдем ли мы там где остановиться. Насколько мне известно, там есть Ситтафорд-хаус и несколько небольших коттеджей, принадлежащих таким, как Барнэби.
— Устроимся как-нибудь, — сказала Эмили. — Я уж обязательно что-нибудь найду.
Мистер Эндерби мог быть уверен, что человек с таким характером успешно преодолеет все препятствия.
Так они подошли к разрушенному замку, но, не уделив ему нисколько внимания, уселись на обломке стены, на не слишком палящем солнышке, и Эмили продолжала развивать свои идеи:
— Я отношусь к этому делу без всяких сантиментов, совершенно серьезно. И для начала должна вам заявить, что Джим не совершал убийства. И это не потому, что я люблю его, или хочу сказать, что у него замечательный характер, или еще что-нибудь в этом роде. Просто жизненный опыт. Видите ли, я с шестнадцати лет жила совершенно самостоятельно. С женщинами я, собственно, не стремилась к дружбе и очень мало знаю их, зато я знаю мужчин. А если девушка не может правильно оценить мужчину и понять, что ее ожидает, она не преуспеет в жизни. Я преуспела. Я работаю манекенщицей у «Люси» и должна вам сказать, мистер Эндерби, чтобы добиться такого места, нужно немалое искусство.
