Я бы с удовольствием сообщил Вульфу, что Бернард Росс, знаменитый адвокат, не знает, что Ниро Вульф, знаменитый детектив, никогда не выходит из дома по делам, но поскольку я решил с ним не разговаривать, мне пришлось от этого отказаться. Я ответил секретарю, что Вульф не сможет, а я смогу и подъеду, пошел на кухню и предупредил Фрица, что, вероятно, вернусь к ленчу, сунул в карман мое письменное заявление на двенадцати страницах и удалился.
Я действительно успел вернуться только к ленчу. Росс продержал меня у себя дома два с половиной часа, это включая то время, когда он читал и перечитывал документ. Когда мы расстались, он знал почти все то, что было известно мне, но не абсолютно. Я опустил кое-какие мелочи, которые для него не были существенными, к примеру, что Вульф куда-то отправил Сола Пензера с неизвестным мне поручением. Зачем было об этом упоминать, когда это было сплошные вопросительные знаки.
Я бы предпочел позавтракать в другом месте, скажем, в ресторане Рустермана, а не сидеть за одним столом с Вульфом, но он все равно не обеспокоился бы из-за моего отсутствия.
Войдя в дом, я услышал, как он разговаривает с Фрицем в столовой, и прошел сначала в кабинет, и там, под пресс-папье на моем столе, увидел четыре десяти долларовые бумажки. Не дотронувшись до них, я направился в столовую и сказал «доброе утро», хотя оно мне добрым не казалось.
Вульф кивнул, продолжая накладывать на тарелку креветок из кастрюли, над которой поднимался пар.
– Добрый вечер. Эти сорок долларов на твоем столе можно вернуть в сейф. У Сола не было расходов, я ему заплатил шестьдесят долларов за шесть часов работы.
– Его ежедневный минимум восемьдесят.
– Столько бы он не взял. Он вообще не хотел ничего брать, потому что это наше личное дело, но я настоял. Этот салат из креветок приготовлен не с луком, а с чесноком. Мне так больше нравится, но Фриц хочет слышать твое мнение.
– С удовольствием скажу. Запах потрясающий, надо признаться.
Я уселся.
Не подумайте, что впервые возник вопрос, у кого из нас больше выдержки или упрямства. Предполагалось, что я взорвусь, потребую, чтобы мне сообщили, где и как Сол провел шесть часов, а Вульф милостиво объяснит, что вчера вечером во время моего отсутствия ему пришла в голову мысль сделать то-то и то-то, но поскольку ему не было известно, где я пропадаю, он был вынужден вызвать Сола. Естественно, я не взорвался. Я решил испробовать салат из креветок без лука, но с чесноком, который наверняка окажется вкусным, позабыв об обиде. Очевидно, какое бы поручение ни получил Сол, оно сорвалось, потому что он уже возвратился, доложил о результатах поездки и получил свою монету. Значит, это был ход Вульфа, поскольку он отказался принять трех поклонников Сью, явившихся накануне вечером.
Да, я должен был проявить выдержку!
С другой стороны, я не собирался докладывать о том, чем занимался вечером и сегодня утром, если только Вульф меня об этом не спросит.
Вернувшись назад в кабинет после ленча, он устроился в своем любимом кресле все с той же «Моей жизнью в суде», а я выволок кипу карточек из специального ящика и занялся учетом проращивания луковиц. Без минуты четыре Вульф отложил в сторону книгу и поспешил наверх на встречу с орхидеями.
Боже мой, как мне хотелось выхватить из ящика «Марли-32» и всадить ему пулю в затылок!
Я сидел за столом, внимательно просматривая вечерний выпуск «Газетт», когда услышал знакомые звуки. Я не мог поверить собственным ушам. Не может быть! Подъемник? Взглянул на часы; половина шестого… Нечто беспримерное! Уж коли Вульф попал в теплицу, он будет там торчать ровно два часа, даже если бы внизу его дожидался сам начальник города Нью-Йорка. Если бы ему что-то срочно потребовалось, он бы позвонил по внутреннему телефону мне или же Фрицу, в случае моего отсутствия.
Но уйти из оранжереи раньше шести… Я швырнул на стол газету, поднялся, вышел в прихожую. Лифт задрожал, добравшись дониза, дверь отворилась, Вульф вышел наружу.
– Кукуруза, – произнес он, – ее уже доставили?
Ну как вам это нравится? Можно быть гурманом, проявлять повышенный интерес к пище, но все должно иметь какие-то границы!
– Нет, – ответил я, – если только ее не доставил Сол.
Он хмыкнул.
– Мне пришла в голову одна мысль. Когда ее привезут, – если ее привезут – хотя нет, я сам этим займусь. Возможность невелика, но было бы…
– Вот и кукуруза, – воскликнул я, – вы точно угадали время.
На крыльце появился человек с картонкой. Когда я двинулся к двери, раздался звонок. Поверите ли, я отворяю дверь, а Вульф стоит рядом со мной?
Посыльный, костлявый парнишка в слишком больших для него брюках и ярко-зеленой рубашке, спросил:
– Ниро Вульф?
– Я Ниро Вульф.
Он стоял на пороге:
– У вас моя кукуруза?
– Вот здесь.
Он опустил картонку на пол.
– Могу ли я узнать ваше имя, сэр.
– Пальмер. Дельберт Пальмер. А что?
– Должен же я знать имена людей, которые оказывают мне услуги. Это вы собирали кукурузу?
– Ну нет, сам Мак-Леод.
– А в картонку вы укладывали початки?
– Нет, тоже он. Послушайте, я знаю, что вы детектив. Наверное я знаю, что вы детектив. Наверное, вы задаете вопросы по привычке, да?
– Нет, мистер Пальмер. Я хочу быть уверенным в отношении кукурузы. Я вам весьма признателен. До свиданья, сэр.
Вульф наклонился, взялся пальцами за веревку, поднял картонку и понес ее в кабинет. Пальмер постоял с открытым ртом, затем повернулся и пошел прочь. Я запер дверь.
В кабинете Вульф стоял, внимательно осматривая картонку, которую он поставил на сиденье красного кожаного кресла. Когда я подошел, он распорядился, не глядя на меня:
– Вызови мистера Кремера.
До чего же приятно иметь возле себя человека, который беспрекословно выполняет все твои распоряжения, какими бы странными они ни казались, и уж потом задает вопросы. На этот раз получилось так, что я получил ответы раньше, чем успел о чем-либо спросить.
Я подошел к своему столу, позвонил в Южный отдел по расследованию убийств, мне разыскали Кремера, а Вульф, занявший свой стул, взял у меня трубку.
– Мистер Кремер? Я должен просить вас оказать мне услугу. Сейчас у меня в кабинете находится картонка, которого мне только что доставили. Предполагается, что в ней находятся кукурузные початки. Возможно, так оно и есть. Но не исключено, что там динамит и какое-нибудь хитроумное приспособление, которое вызовет взрыв, когда веревки будут перерезаны и снята крышка. Мои подозрения могут быть беспочвенными, но они имеются, а вы знаете, как надо действовать. Будьте любезны поставить в известность соответствующее лицо без промедления?.. С этим можно подождать до того момента, когда мы будем знать, что находится в картонке… Безусловно, даже если в ней нет ничего, кроме кукурузных початков, я снабжу вас всей относящейся к делу информацией… Нет, тиканья не слышно. Если даже там взрывчатка, я не сомневаюсь, что никакой опасности нет, пока картонка не открыта… Да, я за этим прослежу.
Он положил трубку на рычаг повернулся и сердито посмотрел на картонку:
– Проклятие, надо подыскать другого поставщика до конца сезона.
Первый представитель городской администрации прибыл минут через пять-шесть после звонка Вульфа. Это был полицейский в форме. Вульф как раз объяснял мне, в чем заключалось поручение Сола, когда раздался дверной звонок. А поскольку этот перерыв был мне не по нутру, я прошел к двери, распахнул ее, увидел перед домом служебную машину и весьма нелюбезно спросил:
– Ну?
– Где картонка?
– Там, где она будет стоять до тех пор, пока не приедет кто-то, разбирающийся в подобных вопросах.
И я вознамерился захлопнуть дверь, но его нога оказалась на месте.
– Вы Арчи Гудвин. Мне про вас известно… Я войду. Вы требовали помощи или не требовали?
Он был совершенно прав. Служитель закона, есть у него ордер или нет, имеет полное право войти в дом, владелец которого обратился в полицию приехать забрать картонку, в которой, возможно, находится динамит. Я посторонился, пропуская его, запер дверь, провел его в кабинет, указал на картонку и сказал:
– Если вы тронете ее и она взорвется, мы можем привлечь вас за причиненные убытки.
– Исключается, – рассмеялся он. – Если бы вы даже заплатили мне, я бы не согласился до нее дотронуться. Я здесь как раз для того, чтобы следить, чтобы к ней никто не подходил.
Он осмотрелся, увидел наш огромный глобус, подошел к нему и встал рядом футах в пятнадцати от картонки. Поскольку он был здесь, продолжение рассказа о похождениях Сола пришлось отложить на потом, но зато Вульф достал из своего письменного стола копию машинописного листка, напечатанного накануне Солом, пока меня не было дома, и вручил ее мне.
