— Значит, вы предпочли никак не реагировать?
— Нет. Я считал, что нужно хранить наши секреты под замком и держать ухо востро. Если же по здравому рассуждению мы все же сочтем поведение Маркинса подозрительным, то обратимся к тем, кто отвечает за поимку шпионов в нашей стране.
— Вы согласились с этим планом, капитан Грейс?
Дуглас энергично запротестовал. У него, заметил он с коротким смешком, сложилось крайне неблагоприятное мнение об официальной контрразведке, и он предпочитает заниматься этим делом сам.
— Так уж у нас тут принято, сэр, — заявил он, обращаясь к Аллейну. — Предпочитаем сами во все влезать и доводить дело до конца.
Он добавил, что предложение Фабиана он отмел как нереальное и решил продолжать действовать. Конечно, сначала требовалось рассеять все сомнения, а уж потом обратиться в штаб армии, чтобы сдать этого типа.
Расставшись с Фабианом, Дуглас столкнулся с миссис Рубрик, которая, как нарочно, принялась усиленно расхваливать своего слугу. «И что бы я делала без моего Маркинса? Слава Богу, сегодня вечером он возвращается. Я всякий раз стучу по дереву, когда он говорит, что ему здесь нравится. Было бы ужасно его потерять». Это было слишком. Дуглас прошел за своей тетушкой в кабинет.
— Я с ней никогда не церемонился, — заявил Дуглас, поглаживая усы. — Мы отлично понимали друг друга. Я над ней подтрунивал, и ей это нравилось. В общем-то она была свой парень, только надо было держать ее в рамках. Я сразу взял быка за рога, без всяких там обиняков. Сказал ей, что надо уволить Маркинса, и объяснил почему.
— Вот уж никак от тебя не ожидала, — чуть слышно проговорила мисс Линн.
Тетя Флосси, по словам Дугласа, ужасно расстроилась. Она оказалась меж двух огней. С одной стороны, ей страшно не хотелось расставаться со своей «драгоценностью», как она часто называла Маркинса. С другой стороны, как быть со своим пресловутым рвением в борьбе со шпионажем, подкрепленным рядом публичных выступлений. Дуглас процитировал ей одну из ее пышных фраз: «Я утверждаю торжественно и с полной ответственностью, что когда на кон поставлена сама жизнь, наш общий долг состоит в том, чтобы не только сохранять бдительность, но и выявлять всех тех, будь то незнакомец или лучший друг, кто своим поведением ставит под угрозу безопасность нашего государства. Не сомневайтесь: среди нас находятся враги! И своей неосмотрительностью мы невольно предоставляем им убежище». Напоминание об этом риторическом пассаже было подобно неприятной отрыжке, и какое-то время миссис Рубрик растерянно взирала на племянника. Однако собралась с силами и перешла в наступление.
— Ты слишком много работаешь, Дуглас, — сказала она. — У тебя нервное перенапряжение, дорогой.
Но племянник быстро поставил ее на место. Он с негодованием напомнил о ее отношениях с мистером Куратой Каном, отчего его тетушка поморщилась, как от боли, о туманном прошлом Маркинса, о важности их работы и невозможности риска. Если Маркинс, за которым проследит лично он, Дуглас, останется под подозрением, то властям об этом лучше сообщить самой Флосси.
Бедная тетушка заломила руки и запричитала:
— Ты только подумай, сколько он всего делает. И он так добр к Артуру, просто замечательно к нему относится. Всегда такой исполнительный. Единственный слуга в таком большом доме! И прекрасно справляется. Кто нам еще поможет? Никто.
— Девушки помогут.
— Они не в состоянии его заменить! Я никогда не ошибаюсь в людях. Никогда. И не пытайся меня убедить.
Но, как отметила Урсула, миссис Рубрик была честна, и все сказанное Дугласом в конце концов возымело действие. Она забегала по комнате, покусывая карандаш, что всегда было признаком смятения чувств.
Дуглас терпеливо ждал.
— Ты прав, — сказала наконец Флосси. — Я этого не допущу. — Наклонив голову, она посмотрела на Дугласа поверх пенсне: — Ты правильно сделал, что рассказал мне, дорогой. Придется взять все в свои руки.
Это уже настораживало.
— Что ты собираешься делать? — спросил Дуглас. — Думать и действовать, — торжественно провозгласила миссис Рубрик.
— Как именно?
— Это тебя не касается, — отрезала она, энергично потрепав Дугласа по щеке. — Предоставь все старушке Флузи.
Она предпочитала называть себя этим омерзительным собачьим именем.
— Но, тетя, мы имеем право знать. В конце концов…
— А вы и так все узнаете. Когда время придет.
Миссис Рубрик с трудом опустилась в кресло у письменного стола. Несмотря на крошечный рост и худобу, двигалась она тяжело и шумно.
— Можешь идти, — сказала она, но Дуглас продолжал слоняться по комнате.
Миссис Рубрик начала писать, скрипя пером, и через минуту бросила ему:
— Я сама с ним разберусь.
Дуглас пришел в ужас:
— О нет, тетя Флосс. Честное слово, не надо этого делать. Вы все испортите. Послушайте, тетя…
Но тетя резко заявила, что теперь, когда он ей все выложил, она сама решит, как поступить со своим слугой, и опять деловито заскрипела ручкой. Когда от бессилия он повысил голос, она тоже вышла из себя и велела ему замолчать. Дуглас, никак не решаясь уйти, уныло уставился в окно и увидел принаряженного Маркинса, который, вытирая пот со лба, шел от ворот к дому.
— Тетя Флосси, послушайте меня!
— Я, кажется, ясно тебе сказала…
Раскаиваясь в содеянном, Дуглас покинул поле боя.
Рассказав обо всем этом, Дуглас поднялся, встал перед камином, широко расставив ноги, и признался:
— Должен сказать, что после этого наши прежние отношения уже не вернулись. Она обиделась и стала обращаться со мной как с ребенком.
— Мы заметили, что твоя популярность несколько поубавилась, — вставил Фабиан. — Бедная Флосси! Ты попытался сыграть на ее чувстве долга. Непростительное безрассудство. Стоит ли удивляться, что она к тебе охладела.
— Зачем так бессовестно все извращать, — с достоинством произнес Дуглас.
— С некоторой долей преувеличения это можно расценить как мотив к убийству, — поддел его Фабиан.
— Что за чушь ты городишь! — завопил Дуглас.
— Заткнись, Фаб, — вмешалась Урсула. — Ты просто невыносим.
— Извини, дорогая.
— Я и сейчас считаю, что у меня не было другого выхода, — продолжал кипеть негодованием Дуглас. — В конце концов, это был ее слуга, и хозяйкой здесь была она.
— Что не помешало тебе вскрыть замок на его двери, — заметил Фабиан.
— Я не вскрывал замок, Фабиан. Все было совершенно иначе.
— А миссис Рубрик с ним разобралась? — поинтересовался Аллейн.
— Предполагаю, что да. Но мне она ничего не говорила, а я не спрашивал, чтобы опять не получить нагоняй.
Дуглас зажег сигарету и глубоко затянулся.
«Он явно чего-то недоговаривает», — решил Аллейн.
— Вообще-то я совершенно уверен, что она с ним разобралась. Потому он ее и убил, — быстро проговорил Дуглас.
— Значит, ты представляешь это так, — усмехнулся Фабиан. — Флосси говорит Маркинсу: «Я узнала от моего племянника, что вы вражеский агент. Вот вам недельное жалованье в качестве выходного пособия, и знайте, что на вокзале вас арестуют и расстреляют!» — «Как бы не так», — говорит про себя Маркинс. Он замышляет убийство, подходит к сараю, слышит, как Флосси упражняется в ораторском искусстве, прокрадывается внутрь и — дело сделано. Во всем этом нет ни грамма смысла.
— Еще бы. Ты ведь представил все в идиотском виде, — жарко возразил Дуглас.
— Более того, — добавил Фабиан, — не в характере Флосси лезть напролом и предъявлять обвинения Маркинсу. Так могла поступить только круглая дура, а тетя Флосси была совсем не глупа.
— Но она совершенно ясно заявила о своих намерениях.
— «Разобраться с Маркинсом»? Она ведь так выразилась? Это значит, разобраться с делом Маркинса. Она хотела от тебя избавиться и немного подумать. И, честно говоря, я ее не осуждаю.
— Но как иначе она могла разобраться с Маркинсом? Только поговорив с ним, — возразила мисс Линн.
Она редко вмешивалась в разговор, и ее голос, резкий и отчетливый, прозвучал как некий вызов.
— В ней было что-то от Полония, в нашей Флосси. Мне кажется, она решила действовать обходным путем. Возможно, решила посоветоваться с дядей Артуром, — предположил Фабиан.
— Нет! — отрубил Дуглас.
— Как ты можешь об этом знать? — удивилась Урсула.
В воздухе повисло молчание.
— Это было не в ее характере, — наконец ответил Дуглас.
— Опять ее характер, — сказал Фабиан Аллейну. — Везде и всюду ее характер.
— Когда в нашей стране возникла угроза пятой колонны, тетя Флосси постоянно возвращалась к этой теме в парламенте, — пояснил Дуглас. — Маркинс знал об этом не хуже нас. При малейшем намеке с ее стороны он насторожился бы.
