– Ивисе, а не Майорке.
– Это одно и то же.
– Вовсе нет – это совсем другой остров.
Гарольд, не слушая, продолжал:
– Так вот, – возможно, ты, живя среди темпераментных южан, воспринимаешь убийство как рядовое, будничное событие, однако у нас в Англии подходят к таким вещам серьезно. И потом, Седрик, – прибавил он с нескрываемым раздражением, – появляться в публичном месте, на дознании, в такой одежде…
– А чем тебе плоха моя одежда? Мне в ней удобно.
– Тем, что она не подходит для такого случая.
– Ну, что поделаешь, другой у меня с собой нет. Не прихватил чемодан с гардеробом, когда сорвался с места и полетел сюда поддержать в трудный час родную семью. Я – художник, художники любят носить удобную одежду.
– Ты что, все еще пытаешься писать?
– Пытаешься? Знаешь, Гарольд…
Мистер Уимборн с важным видом прочистил горло.
– Эти споры ни к чему не ведут, – сказал он укоризненно. – Надеюсь, милая Эмма, что до того, как вернуться в город, я услышу от вас, чем еще могу быть вам полезен.
Упрек возымел действие. Эмма Кракенторп поспешила сказать:
– Это такая любезность с вашей стороны, что вы приехали!
– Ну что вы. В подобных обстоятельствах интересы семьи требуют, чтобы кто-то следил за порядком проведения этой процедуры. Я договорился, что побеседую с инспектором, когда мы приедем в Резерфорд-Холл. Не сомневаюсь, что ситуация, сколь она ни тягостна, вскоре прояснится. Для меня лично и так достаточно ясно, что произошло. О том, что ключ от Долгого амбара вешают на гвоздь снаружи, было, как подтверждает Эмма, в здешних местах широко известно. Мне представляется в высшей степени вероятным, что в зимние месяцы местные парочки использовали это помещение для свиданий. У одной такой пары разразилась ссора, молодой человек действовал, не помня себя. В ужасе от того, что натворил, он наткнулся взглядом на саркофаг и понял, что лучшего тайника ему не найти.
«Да, – мысленно согласилась Люси, – звучит вполне убедительно. Именно то, что сразу приходит в голову».
Седрик сказал:
– Вы говорите – местная парочка. Однако никто из местных не опознал эту девицу.
– Не все сразу, дайте срок. Я убежден, что опознание не замедлит последовать. Кроме того, конечно, очень может статься, что мужчина, о котором идет речь, – местный житель, но девица – нездешняя, возможно, из какой-нибудь другой части Бракемптона. Бракемптон – большой город, невероятно разросся за последние двадцать лет.
– Будь я девицей, которой назначают свиданье, я бы не потерпел, чтобы меня затащили в нетопленый амбар на отшибе от всего света, – заявил Седрик. – То ли дело посидеть в обнимку где-нибудь в кинотеатре, а мисс Айлзбарроу? Как вы на это смотрите?
– Неужели есть надобность копаться во всем этом? – взмолился в изнеможении Гарольд.
Одновременно с его риторическим вопросом машина остановилась у парадной двери Резерфорд-Холла, и все по очереди стали вылезать.
Войдя в библиотеку, мистер Уимборн моргнул от неожиданности; умные старческие глазки, минуя инспектора Бейкона, с которым он уже имел случай встретиться, остановились на фигуре красивого блондина, стоящего у него за спиной.
Инспектор Бейкон представил незнакомца:
– Рекомендую, инспектор сыскной полиции Краддок из Нового Скотленд-Ярда.
– Нового Скотленд-Ярда? Хм-м…. – Мистер Уимборн поднял брови.
Дермот Краддок, обладая приятными манерами, непринужденно вступил в разговор:
– Нас сочли нужным подключить к этому делу, мистер Уимборн, – сказал он. – Поскольку вы представляете интересы семейства Кракенторпов, будет, я полагаю, лишь справедливо поделиться с вами некоторой не подлежащей разглашению информацией.
Никто не мог сравниться с молодым инспектором Краддоком в умении представить малую толику правды как истину в полном объеме.
– Инспектор Бейкон, я уверен, согласится со мной, – прибавил он, бросая взгляд на своего коллегу.
Инспектор Бейкон с подобающей торжественностью – никто бы не заподозрил, что обо всем этом было условлено заранее, – согласился.
– Итак, – начал Краддок. – На основании поступивших к нам сведений у нас есть причины полагать, что женщина, найденная убитой, – не здешняя, на самом деле она приехала из Лондона, а незадолго до того прибыла из-за границы. Не исключено – хотя полной уверенности нет – из Франции.
Мистер Уимборн снова поднял брови.
– Вот как? – сказал он. – Вот оно что?
– А потому, – объяснил инспектор Бейкон, – начальник городской полиции и решил, что по всем правилам расследование дела должен вести Ярд.
– Остается лишь надеяться, – проговорил мистер Уимборн, – что оно быстро завершится. Едва ли нужно подробно останавливаться на том, сколь огорчительна для семейства вся эта история. И хотя лично они никоим образом к ней не причастны, тем не менее…
Он замолчал всего на долю секунды, но инспектор Краддок успел заполнить эту паузу:
– Не слишком приятно, когда на твоей земле находят убитую женщину. Совершенно с вами согласен. Да, так я хотел бы переговорить накоротке с членами этой семьи.
– Право, не представляю себе…
– Что они могут рассказать? Может быть, ничего интересного – но как знать? Не сомневаюсь, что большую часть сведений, которые мне требуются, сэр, я получу от вас. Сведений относительно этого дома и семьи.
– Какую роль могут играть эти сведения, когда речь идет о безвестной молодой особе, которая приехала из-за границы и была найдена убитой?
– Собственно, в том-то и вопрос, – сказал Краддок. – Почему она здесь оказалась? Была ли неким образом связана в прошлом с этим домом? Служила ли, например, когда-нибудь там прислугой? Скажем, горничной? Или приехала встретиться с кем-то из прежних обитателей Резерфорд-Холла…
Мистер Уимборн заметил холодно, что с тех пор, как Джеймс Кракенторп в 1884 году построил Резерфорд-Холл, никто, кроме Кракенторпов, в нем не обитал.
– Уже любопытный факт, – сказал Краддок. – Если б вы согласились дать мне вкратце очерк семейной истории…
Мистер Уимборн пожал плечами.
– Тут и рассказывать особенно не о чем. Джосая Кракенторп занимался производством печенья, галет, маринадов, пикулей и так далее. Нажил громадное состояние. Построил этот дом. Теперь в нем живет его старший сын, Лютер Кракенторп.
– Были другие сыновья?
– Еще один. Генри. В 1911 году погиб в автомобильной катастрофе.
– А нынешний мистер Кракенторп никогда не думал продать этот дом?
– Не может, – сухо сказал адвокат. – Согласно условиям отцовского завещания.
– Вы не расскажете мне подробнее об этом завещании?
– А с какой стати?
Инспектор Краддок улыбнулся.
– Я ведь и сам при желании могу ознакомиться с ним в Сомерсет-Хаусе.
Мистер Уимборн нехотя отвечал ему кривой усмешкой.
– Верно, инспектор. Я всего лишь хотел подчеркнуть, что информация, о которой вы просите, не имеет никакого отношения к делу. Что же до завещания Джосая Кракенторпа, тут нет секретов. Он оставил свое весьма значительное состояние попечителям, с тем, чтобы доходы с него пожизненно выплачивались его сыну Лютеру, а после смерти Лютера капитал должен быть разделен поровну между детьми Лютера – Эдмундом, Седриком, Гарольдом, Альфредом, Эммой и Эдит. Эдмунда убили на войне, а Эдит четыре года тому назад умерла, таким образом после кончины Лютера Кракенторпа деньги поделят между Седриком, Гарольдом, Альфредом, Эммой и Александром Истли, сыном Эдит.
– А дом?
– Дом отойдет к старшему из живых к тому времени сыновей или его потомкам.
– Эдмунд Кракенторп был женат?
– Нет.
– Значит, на самом деле имение достанется?..
– Следующему за ним сыну – Седрику.
– А мистер Лютер Кракенторп распорядиться им сам не может?
– Нет.
– И капиталом тоже не владеет.
– Да.
– Довольно-таки необычная ситуация, правда? Можно подумать, – заключил инспектор Краддок, – что отец его недолюбливал.
– Угадали, – сказал мистер Уимборн. – Старик Джосая был разочарован, что старший сын не проявляет интереса к семейному бизнесу – да и вообще ни к какому. Лютер тратил время на путешествия за границей и коллекционирование objects d'art [2]. Старый Джосая относился к подобного рода занятиям крайне неодобрительно. И, соответственно, вверил свои деньги попечителям для следующего поколения.
– Ну, а пока что у следующего поколения нет никаких доходов, помимо того, что заработают сами или захочет дать отец, а у отца есть значительный капитал, но нет права им распоряжаться.
– Именно. И какое все это имеет отношение к убийству молодой незнакомки иностранного происхождения не представляю себе.
– Похоже, что никакого, – легко согласился инспектор Краддок. – Я только хотел установить, каковы факты.
Мистер Уимборн глянул на него испытующе и, судя по всему, удовлетворенный увиденным, встал.
