Ее отчаявшийся муж осаждал штаб-квартиру полиции; к Скотленд-Ярду с просьбой о помощи обратился сам главный констебль округа, но Хэтти Стаббс так нигде и не нашли. На фоне того внимания, которое газеты уделяли исчезновению леди Стаббс, неразгаданное убийство несчастной Марлен Такер просто потерялось. Время от времени появлялись сообщения о том, что полиция хочет или уже допросила кого-то, но все эти допросы ни к чему не привели.
Постепенно публика потеряла всякий интерес как к убийству Марлен Такер, так и к исчезновению леди Стаббс.
Однажды в октябре, через два месяца после праздника, Эркюлю Пуаро позвонил инспектор Бланд. Он объяснил, что находится в Лондоне проездом, и попросил разрешения навестить сыщика. Пуаро с удовольствием пригласил его.
Сыщик повесил трубку, а затем, поколебавшись, позвонил миссис Оливер.
– Но только, – подчеркнул он после того, как попросил позвать ее к телефону, – ни в коем случае не отрывайте ее, если она работает.
Бельгиец хорошо помнил, как однажды миссис Оливер была недовольна тем, что он прервал поток ее художественных мыслей, в результате чего мир лишился загадочной истории, главную роль в которой должен был сыграть старомодный шерстяной жилет с длинными рукавами.
Однако на этот раз миссис Оливер ответила практически мгновенно.
– Как я рада, что вы мне позвонили, – сказала она. – Я как раз собиралась на свою лекцию – на тему «Как я пишу свои книги», – а теперь с чистой совестью попрошу свою секретаршу позвонить и сказать, что мне приходится задержаться.
– Но, мадам, мне бы не хотелось, чтобы из-за меня вы пропускали…
– Дело не в пропуске. Просто я выглядела бы там полной дурой. Ну, сами подумайте, что можно рассказать о том, как пишутся книги? Сначала тебе в голову приходит идея, потом ты ее обдумываешь, а потом заставляешь себя сесть и изложить ее на бумаге. Вот и всё! На все это у меня ушло бы три минуты, и лекция бы закончилась – и все были бы удовлетворены. Просто не могу понять, почему людей так интересуют рассказы авторов об их творчестве – мне всегда казалось, что задачей автора является писать, а не говорить.
– И тем не менее я бы тоже хотел задать вам несколько вопросов о вашем творчестве прямо сейчас…
– Конечно, спрашивайте, но я не уверена, что смогу вам ответить. Дело в том, что писатель просто пишет… Подождите секунду, я надела совершенно невозможную шляпку для этой лекции и теперь должна ее снять. Она мне лоб царапает! – повисла пауза, а затем писательница с облегчением продолжила: – Шляпы в наше время превратились в символ. Я хочу сказать, что люди больше не носят их из-за необходимости – чтобы согреть голову, или защититься от солнца, или спрятаться от людей, с которыми не хотят встретиться… простите месье Пуаро, вы что-то сказали?
– Нет, нет. Это было просто восклицание. Это совершенно невероятно. Ведь каждый раз, – сказал Пуаро с благоговением, – каждый раз, когда мы с вами общаемся, вы подаете мне новые идеи… Прямо как мой дорогой друг Гастингс, с которым я не виделся уже много лет… Но давайте оставим это. Вместо этих рассуждений я хотел бы задать вам вопрос, мадам. Вы знаете какого-нибудь ученого-атомщика?
– Знаю ли я ученого-атомщика? – удивленно переспросила миссис Оливер – Даже и не знаю, что вам ответить. То есть я знаю кое-каких профессоров, но никогда до конца не понимала, чем же они занимаются.
– И тем не менее вы сделали ученого-атомщика одним из подозреваемых в вашей игре?
– Ах вот в чем дело… Ну, это я сделала скорее для того, чтобы идти в ногу со временем. Дело в том, что на Рождество я покупала подарки своим племянникам, и в магазинах не было ничего, кроме научной фантастики, стратосферы и сверхзвуковых игрушек! Поэтому я и подумала, что на роль главного подозреваемого подойдет именно ученый-атомщик. В конце концов, если бы мне понадобился технический жаргон, то Алек Легг мне бы всегда помог.
– Алек Легг? Это ведь муж Пегги Легг… он что, ученый-атомщик?
– Ну да. Правда, не из Харуэлла[28], а откуда-то из Уэльса или Бристоля. На Дарте у них просто летний домик. Ну, вот видите, оказывается, я все-таки знаю ученого-атомщика.
– То есть именно встреча с ним в Гриншоре, возможно, и заставила эту мысль зародиться в вашей голове. Но ведь жена его не из Югославии?
– Ну конечно, нет! Пегги – стопроцентная англичанка.
– А откуда же у вас появилась идея о жене из Югославии?
– Даже и не представляю… может быть, беженцы… или все эти иностранные девочки в общежитии по соседству… Вечно они бродят по чужой земле и изъясняются на ужасном английском.
– Понятно, да, понятно… Теперь многое становится понятнее. Да, и еще один вопрос. Вы тогда говорили, что на одной из страниц комиксов, которые вы приготовили для Марлен, была написана подсказка.
– Правильно.
– Это напоминало что-то вроде, – Пуаро напряг свою память, – «Джонни гуляет с Дорин, Порги целуется с туристами, Бетти влюблена в Тома»?
– Боже, ну конечно, нет, нет, никаких глупостей. Это была прямая подсказка: «Посмотри в рюкзаке туриста!»
– Epatant![29] – воскликнул Пуаро. – Это, несомненно, было спрятано… И последнее. Вы рассказывали, что в ваш сценарий предложили внести множество поправок – с некоторыми вы согласились, а некоторые отвергли. То, что тело найдут в лодочном сарае, была изначально ваша идея? Подумайте хорошенько.
– И думать нечего – нет, – ответила миссис Оливер без колебания. – Я планировала, что труп найдут в маленьком старомодном летнем домике сразу за рододендронами. Но все в один голос сказали, что лучше, если последняя подсказка будет находиться где-нибудь подальше от дома, в каком-нибудь уединенном месте. А так как я только перед этим устроила сцену по поводу подсказки в храме и мне, в сущности, было все равно, я согласилась.
– Храм… Я все время кручусь вокруг этого храма. Молодой Майкл Уэйман стоял перед ним в день моего приезда и говорил, что его ни в коем случае нельзя было ставить на этом месте… каприз сэра Джорджа…
– Он решил его там построить, потому что буря сломала много деревьев, сам Уэйман рассказал нам об этом.
– Он тогда же сказал нам, что весь фундамент прогнил. Думаю, что именно это вы и почувствовали, мадам, в том доме. Именно в этом причина того, что вы обратились ко мне. Дело в том, что вы не могли сами увидеть эту гниль – она была скрыта глубоко под лощеной поверхностью, но вы ее почувствовали – и оказались правы.
– Месье Пуаро, я совершенно не понимаю, о чем таком вы говорите.
– Вы когда-нибудь задумывались, мадам, о той колоссальной роли, которую играют в нашей жизни сплетни? «Мистер А сказал», «миссис Б рассказала нам», «миссис В объяснила, почему…» и так далее до бесконечности. И если общеизвестные факты совпадают с тем, что нам сказали, то мы никогда не подвергаем сказанное сомнению. В мире столько вещей, которые нас не касаются, вот мы и не хотим утруждать себя выяснением истины.
– Месье Пуаро, – взволнованно произнесла писательница, – вы говорите так, как будто что-то знаете.
– Думаю, что я знал это уже давно, – задумчиво ответил сыщик. – Множество не связанных между собой мелких фактов, но все они указывали в одном и том же направлении. Простите меня мадам, но в мою входную дверь звонят. Это приехал инспектор Бланд.
Бельгиец положил трубку и впустил своего гостя.
– Уже два месяца прошло, – сказал Бланд, откинувшись в кресле и наслаждаясь китайским чаем, который предложил ему Пуаро. – Два месяца – и никаких следов этой женщины. В этой стране не так-то легко исчезнуть, не оставив никаких следов. Особенно если за поиски берутся вовремя. А мы ведь начали сразу же после исчезновения. Мы не можем сказать, что леди Стаббс уплыла на яхте того парня. Это не так. Мы очень тщательно обыскали всю посудину, и женщины на ней не было – ни живой, ни мертвой.
– А что это вообще была за лодка?
Бланд бросил на сыщика подозрительный взгляд.
– К контрабанде она совершенно не была пригодна, если вас именно это интересует. Никаких там двойных стенок или скрытых каморок.
– Я совсем не это имел в виду. Я просто спросил, что за лодка – большая или маленькая?
– Она была просто огромна – должно быть, стоила целое состояние. Вся вылизанная, свежевыкрашенная и с люксовым такелажем.
– Вот именно. – Это замечание бельгиец произнес очень довольным голосом.
– К чему вы ведете, месье Пуаро?
– Пауль Лопес очень богатый человек, а это весьма важно.
– Возможно, хотя не понимаю почему. Как вы думаете, месье Пуаро, что в действительности случилось с леди Стаббс?
– У меня нет ни малейшего сомнения в том, что она мертва.
Бланд медленно кивнул головой.
– Я тоже так считаю. Мы выловили ее шляпу из реки – она была соломенной, поэтому держалась на воде. Что же касается тела, в тот день был очень сильный отлив. Скорее всего, его унесло в море. Рано или поздно оно где-нибудь всплывет, но узнать его будет трудновато. С этим мне все ясно, но остается один вопрос: убийство это было или же самоубийство?
