— Ну что, сынок, не заметил ничего интересного? — спросил он.
Фледдер, улыбнувшись наставнику, покачал головой.
— Никаких тайных соглядатаев. Лишь молодая вдова, которая, кажется, сильно мною заинтересовалась.
Декок усмехнулся.
— Будь осторожен, — посоветовал он. — Новые романы частенько начинаются как раз у могилы недавно усопшего супруга.
Фледдер рассмеялся:
— Не самое подходящее место для флирта!
— Не ошибись, парень! — покачал головой Декок. — На кладбищах вообще и у могил в частности происходит множество знакомств, заканчивающихся заключением брачного контракта. Складывается впечатление, что скорбящие легко сходятся, проникаясь сочувствием друг к другу.
Фледдер недоверчиво уставился на инспектора.
— Серьезно? Вы не шутите?
Декок пожал плечами.
— Не думаю, что на сей счет существует какая-либо статистика, но количество таких пар, скорее всего, тебя бы удивило.
— Знакомиться на кладбище явно не в моем стиле.
Они медленно двинулись к воротам. Декок шел, глубоко засунув руки в карманы. По дороге инспектор расстегнул тесный жилет, так донимавший его в часовне во время заупокойной речи, и теперь ему дышалось куда свободнее. Где-то в глубинах подсознания таилась мысль, навеянная недавними встречами. Точнее, даже не мысль, а ее зародыш. Декок изо всех сил старался взлелеять и разжечь эту искорку, чтобы она постепенно превратилась в пламя. Только тогда все мыслительные процессы детектива обрели бы полный размах. Но проклятый жилет, стискивающий грудь, словно латы, только мешал думать. Искорка погасла и никак не разгоралась вновь. Неожиданно инспектор остановился и с отсутствующим видом посмотрел на Фледдера.
— Скажи-ка, среди твоих знакомых есть священники?
Фледдер остановился, словно налетев на стену.
— Священники? — удивленно переспросил он.
Декок нетерпеливо кивнул.
— Да-да. Любых конфессий.
Фледдер недоуменно пожал плечами.
— Вообще-то… я не слишком религиозен, — признался он.
— Я совсем не об этом спрашиваю, — отмахнулся Декок, слегка раздраженный непонятливостью помощника.
Они молча зашагали дальше. У самых ворот инспектор вновь остановился и застыл, глядя в одну точку. Фледдер тоже притормозил.
— В чем дело? Такое впечатление, будто вы витаете где-то очень далеко отсюда. Вас что-нибудь тревожит?
Декок не ответил. Иногда это злило его собеседников до крайности. Оставив своего напарника, он подошел к дожидавшейся его у ворот Барбаре и вновь осознал, насколько она хороша. Густая копна светлых волос, не умещавшаяся под шляпкой, сверкала на солнце, словно чистое золото. Несколько могильщиков, проходя мимо них, восхищенно посмотрели на девушку.
— Эй! — окликнул его Фледдер. — Кажется, я задал вам вопрос!
Декок смутился.
— Да-да, — слегка растерянно кивнул он. — У меня для тебя поручение. Сегодня же зайди к какому-нибудь священнику. К любому, на твой выбор.
Фледдер неожиданно ухмыльнулся.
— С какой стати? Помолиться за усопшую? Надеюсь, вы не хотите, чтобы я еще и покаялся в грехах?
Декок сдвинул шляпу на затылок.
— Это уж как тебе вздумается, — до странности серьезным тоном заявил он. — Я лишь прошу задать ему один-единственный вопрос: какой город был уничтожен за нравственную распущенность после Содома и Гоморры. Уж такие-то вещи они знают наверняка.
От удивления у Фледдера отвисла челюсть. Ему страстно хотелось узнать, на кой черт все это нужно, но инспектор уже направлялся к девушке.
Завидев его, Барбара улыбнулась.
— Вы всегда назначаете свидания на кладбищах?
Декок покачал головой.
— Просто хотел предложить подвезти тебя. Моя машина неподалеку. — Он взял ее под руку и повел к автостоянке. — Сегодня ты просто неотразима, — невольно признал он. — Я с трудом тебя узнал.
— Спасибо, — Барбара сверкнула жемчужными зубками. — За все время нашего знакомства вы впервые одарили меня комплиментом.
Декок отпер машину, галантно распахнул перед девушкой дверцу и, усевшись рядом с ней, с невозмутимым видом заявил:
— Я намерен тебя похитить. Предупреждаю сразу, если ты этого не хочешь, то сейчас самое время выйти из машины.
Барбара рассмеялась.
— Неужели вы думаете, что, услышав такое, я уйду? — с легким вызовом спросила она. — Мне это страшно нравится! Меня еще никогда не похищали!
Девушка явно наслаждалась происходящим. Она положила шляпку и вуаль на заднее сиденье и, тряхнув головой, рассыпала волосы по плечам. Глаза ее задорно поблескивали. Декок завел мотор, но не трогался с места.
— Барбара, это не шутка, — очень серьезно заметил он. — Ты еще успеешь выйти.
Девушка посмотрела на него в упор — глаза ее лучились нежностью. Она прекрасно отдавала себе отчет, что нравится инспектору, просто он сам не может в себе разобраться.
— Ну что же вы?! — нетерпеливо воскликнула она. — Почему мы стоим?
Инспектор пожал плечами и вздохнул.
— Что ж пусть будет так, — решительно сказал он и выжал сцепление.
По собственному признанию Декока, он был одним из худших водителей в Нидерландах и лавировал в плотном транспортном потоке без приключений скорее благодаря везению, нежели мастерству. Управление машиной требовало от него полной сосредоточенности, и, лишь выехав за пределы города на широкое шоссе, он отодвинул спинку сиденья немного назад и позволил себе слегка расслабиться. Спидометр показывал пятьдесят пять миль в час.
— Никогда бы не подумала, что вы на такое способны! — с восторгом воскликнула Барбара.
— На что?
— Ну… на это.
Следующие несколько миль они проехали в молчании.
— А вы не будете скучать по своей работе? — вдруг озабоченно спросила Барбара. — Вы такой умный, талантливый… в общем, прирожденный сыщик.
Декок вздохнул.
— На вашем месте я бы о будущем не беспокоилась, — мягко сказала девушка. — Я могу заработать достаточно. Мы просто начнем все с нуля где-нибудь в другом месте. Скажем, в Роттердаме или Гааге. Там, где нас не знают. — Она придвинулась к инспектору поближе. — Или вы бы предпочли, чтобы я это бросила?
— Совершенно верно, — спокойно отозвался Декок. — Я и в самом деле хочу, чтобы ты это бросила.
Она нежно улыбнулась.
— Это не имеет никакого значения. Те, другие, ничего для меня не значили. Вы ведь и сами это знаете, верно? Это ведь всего-навсего работа. Просто нужно научиться отделять одно от другого.
Декок крепко стиснул руль. У него не хватало духу сказать Барбаре правду.
— А еще мы можем попробовать нанять какую-нибудь девушку, чтобы она заменила меня в Квартале, — продолжала радостно щебетать она. — Сдадим ей мою квартирку. Мы не будем обдирать ее подчистую, но все равно это даст неплохой дополнительный доход. Если вы знали, что я…
— Барбара!!! — сердито взревел Декок, не в силах больше сдерживаться.
Девушка положила руку ему на колено.
— Спокойно, спокойно… Если вы настолько против…
Лицо детектива стало каменным, и лишь ноздри слегка трепетали от негодования. Но только это и выдавало обуревавшие его чувства. Он знал, чего ей хочется, и хорошо понимал образ ее мышления. Несмотря на полную безнравственность предложения Барбары, Декок сознавал, что оно сделано лишь из глубокой любви к нему. Он прекрасно разбирался в особенностях менталитета проституток. Став «жрицей любви», через какое-то время эти девушки начинают думать вполне определенным образом. Инспектор представлял, насколько сильно Барбара будет разочарована, когда поймет его истинные намерения.
Декок обманывал девушку сознательно. Накануне он позвонил ее родителям и выяснил, что те готовы встретить дочь с распростертыми объятиями, с любовью и без каких-либо упреков. Разговор не занял много времени — старики Барбары дали понять, что с нетерпением ждут воссоединения семьи. Но сыщику не хотелось ошеломить девушку столь неожиданным известием.
Поэтому Декок надеялся, что на похороны она оденется более-менее пристойно, и бессовестно рассчитывал при этом на ее теплые чувства к нему. Инспектор мечтал, чтобы девушка любой ценой вырвалась из Квартала красных фонарей. Барбара должна уйти оттуда, чего бы это ни стоило, ей нельзя там оставаться. Такое желание было продиктовано не только сугубо деловыми соображениями. Декок был в достаточной степени реалистом, чтобы понимать: отъезд из Амстердама никогда не удержал бы такую девушку, как Барбара, от проституции. Напротив, подобная выходка могла кончиться тем, что она поступила бы назло своим доброжелателям, из чувства противоречия, чем бы это ни кончилось. Декок знал это наверняка. И тем не менее Барбару было совершенно необходимо увезти из Амстердама. По городу разгуливал убийца, который — Декок был в этом убежден — останавливаться не собирался.
