— Весьма вероятно, — ответил я. — Если так, то мы имеем дело не с одним врагом.
— О, конечно! — воскликнул Холмс. — Я никогда не сомневался, что Карцев предводительствует порядочной бандой и обладает для своих подвигов достаточными средствами. Если бы вы обратили внимание на судебную хронику местных газет, то, наверное, заметили бы, что за последний месяц в Одессе и Севастополе произошло несколько выдающихся грабежей на очень солидные суммы. Все эти грабежи носят отчаянный характер и произведены настолько ловко, что вся местная полиция, поставленная на ноги, до сих пор не могла отыскать ни малейшего следа. Я лично не сомневаюсь, что это — дело рук Карцева и его шайки, и, когда я ехал в Севастополь, то мысленно готовился к новой работе. Вероятно, негодяй прекрасно сознавал это и это- то и побудило его прислать мне визитную карточку, которую вы видели у меня сегодня.
Осмотрев остатки Севастопольской обороны, мы вернулись назад, стараясь держаться все время середины улицы и обходить те места, где почему-либо особенно сильно скоплялась публика.
Когда мы вошли в вестибюль гостиницы, швейцар подал Шерлоку Холмсу телеграмму, которую, по его словам, почтальон доставил в гостиницу с полчаса тому назад. Быстро пробежав содержание и осмотрев телеграмму со всех сторон, Холмс с улыбкой подал ее мне.
Телеграмма была послана из Харькова три с половиной часа тому назад и гласила следующее:
«Севастополь, гостиница такая-то, Шерлоку Холмсу. Невероятно дерзкий грабеж с 5-ю человеческими жертвами, произведенный с замечательной предусмотрительностью, заставляет меня обратиться к вашей помощи. Очень прошу приехать немедленно. Начальник харьковской сыскной полиции В. Худяков».
— Что вы думаете насчет этого извещения, дорогой Ватсон? — спросил Холмс, принимая от меня прочитанную телеграмму.
Я пожал плечами.
— Мне думается, что в ней сказано все с достаточной ясностью. Вероятно, вы думаете на некоторое время отложить дело с Карцевым и ехать туда?
Холмс не ответил на мой вопрос, задумчиво ходя взад и вперед по комнате и по временам взглядывая на улицу сквозь открытое окно.
— Вы не совсем угадали, дорогой Ватсон. Я имею серьезное основание предполагать нечто не совсем обыкновенное во всех событиях следующего дня. Сию минуту мы отправимся с вами на телеграф, где я донесу телеграммой начальнику харьковской полиции, что выезжаю к нему с первым поездом. Багажа мы с собой брать не будем. Через два с половиной часа отходит требуемый нам поезд, и мы должны быть к этому времени на вокзале.
С этими словами он подошел к письменному столу, а я, глядя через его плечо, прочел текст телеграммы, в которой Холмс извещал Худякова, что выезжает вместе со мной с первым поездом, приписав в тексте почему-то свой севастопольский адрес.
Снова одевшись, мы вышли на улицу и, дойдя до телеграфа, стали в очередь лиц, подходивших к телеграфному окошечку. В большой комнате телеграфа было довольно много народу и нам пришлось пробыть в ней не менее 20 минут, пока нам, наконец, удалось сдать телеграмму.
Покончив с этим делом, мы снова возвратились в гостиницу, где заявили, что уезжаем на время из города, оставляя номер за собою, и к назначенному времени вполне благополучно прибыли на вокзал.
— Он, безусловно, был там, — произнес Шерлок Холмс, входя в зал первого класса.
— Кто и где? — удивился я.
— Конечно, Карцев или его помощники. Я уверен, что или он или другой успели прочесть ту телеграмму, которую я подавал. Это должно их интересовать самым живым образом.
Не дав больше никаких объяснений, Холмс подозвал носильщика и приказал ему взять два билета II класса до Харькова. Сидя за буфетным столиком, мы зорко наблюдали за публикой, стараясь, конечно, делать это украдкой; но ничего подозрительного я не заметил.
Единственно, на кого я обратил внимание, так это был довольно еще молодой человек, красивой наружности, по- видимому, южанин, одетый замечательно элегантно, который очень суетился с багажом, пробежав мимо нас вместе со своим носильщиком по меньшей мере раз десять.
Наконец, ударил второй звонок.
Встав из-за столика, мы зашли в один из вагонов уже поданного поезда и заняли в нем купе, запершись изнутри на ключ.
Как только дверь была заперта, Холмс опустил штору, и мы очутились в зеленоватой мгле купе.
Раздался третий звонок.
Мелкой трелью задребезжал свисток кондуктора, на который гулким звуком отозвался паровоз, и поезд плавно отошел от дебаркадера.
В ту же минуту Холмс дотронулся до моей руки.
— Ну-с, Ватсон, нам пора! — произнес он решительным тоном.
С этими словами он надел свой картуз и, отперев дверь, вышел в коридор.
Я последовал за ним.
Поезд шел еще тихо, минуя край платформы.
— Прыгайте, Ватсон, — сказал Холмс, обращаясь ко мне, — и, как только вы очутитесь на земле, моментально бросайтесь под вагон стоящего товарного поезда. Необходимо, чтобы никто не видел нас со станции.
Холмс первый спрыгнул с подножки вагона и я последовал его примеру.
Проскочив под вагонами двух-трех стоявших поездов, мы очутились по другую сторону станции и вскоре вышли на улицу.
— Что все это значит? — спросил я с недоумением, ничего не понимая из всего того, что происходит вокруг меня.
— Весьма вероятно, что я ошибаюсь в данном случае, — проговорил Холмс, отвечая на мой вопрос. — Должен сознаться, что мне было бы очень приятно, если бы я в данном случае ошибся. Но это мы узнаем не раньше вечера, а потому и не будем забегать вперед.
Следуя за Холмсом, я заметил, что мы идем не по направлению к центру города, а как раз в противоположную сторону.
Действительно, через час мы вышли в поле и, зайдя за небольшой горный кряж, остановились.
Кругом не было ни души, и тут мы были в полной безопасности от чьих-либо любопытных взоров.
— Не собираетесь ли вы осмотреть катакомбы древнего монастыря? — спросил я, недоумевая.
— О, нет! — ответил Холмс. — Мы попросту отдохнем здесь и подождем, когда стемнеет, чтобы незаметно войти снова в город.
Сев на землю, мы закурили сигары и стали ждать, изредка перекидываясь короткими и отрывистыми фразами.
Наконец, солнце совсем низко спустилось над горизонтом и скалы бросили от себя длинную и мрачную тень.
Через час стемнело совершенно.
Как только мрак окутал землю, Холмс поднялся с места.
— Ну-с, дорогой Ватсон, теперь нам можно возвратиться на вокзал, — произнес он.
Мы направились назад.
Когда мы пришли на вокзал, он был почти пуст и лишь продавец газет уныло и одиноко сидел за книжным шкафом, и несколько лакеев с сонным видом стояли около буфета.
Мы подошли к шкафу, чтобы купить местную газету.
— И подумаешь, какое несчастье случилось у нас! — произнес торговец, подавая нам газету. — Завтра все газеты будут полны подробностей.
— А что такое? — спросил Холмс, встрепенувшись.
— Как что? — воскликнул продавец газет. — Анархисты взорвали поезд № 4…
— Да не может быть! — воскликнул Холмс, и я заметил, как его глаза победоносно сверкнули.
— Как же, как же! — взволнованно заговорил газетчик. — Только что служащие говорили про это.
— Где же это случилось?
— На 68 версте. Бомба была положена в вагоне II класса № 165 и взрыв был настолько силен, что от вагона остались одни щепки. Задние вагоны тоже сильно пострадали и до сих пор на месте катастрофы зарегистрировано пятнадцать человек убитых и около сорока раненых. Следственные власти и жандармы уже выехали туда час тому назад.
— Да, это крайне интересный случай, — проговорил Шерлок Холмс, — и, может быть, вы будете так добры рассказать нам еще кое-какие подробности?
— К сожалению, ничего не могу сказать больше, — ответил торговец газетами. — Злоумышленники, вероятно, положили бомбу заранее под один из диванов и, конечно, не ехали в этом поезде. Полагают, что бомба имела часовой механизм.
— То есть, попросту, это была адская машина?
— Да. Так, по крайней мере, думают жандармы.
Поблагодарив газетчика, мы направились и город.
Холмс был очень нервен и так скоро шагал по тротуару, что я еле успевал следовать за ним.
III.
— Вы видите, дорогой Ватсон, что мои предположения и на этот раз не обманули меня. С самого начала, как только я получил телеграмму, я заподозрил в ней ложь. Несомненно, присылка ее была делом Карцева, действовавшего через одного из своих харьковских агентов, и мы прекрасно сделали, что вовремя убрались из поезда, обманув этим маневром наших бдительных врагов. То-то, я думаю, у них сегодня идет пир горой! Ведь никому из них не придет в голову, что мы уцелели с вами таким чудесным образом…
— Без сомнения, — ответил я, взволнованный до глубины души всем случившимся. — Но в таком случае нам следовало бы на время совершенно скрыться, чтобы хотя этим окончательно успокоить наших врагов.
