— Нет, не понимаю, — отрезал Мейсон.
— Мне не хотелось бы об этом говорить, мистер Мейсон, потому что это задевает другое лицо, но…
— Говорите.
— Рода.
— Рода? Вашего брата?
— Да. Он.., он растратил несколько тысяч долларов и не мог возместить их. Об этом стало известно…
— Кому? — спросил Мейсон.
— Думаю, мистеру Холстеду, коммерческому директору компании. Но точно не знаю.
— Как вы узнали о растрате?
— От брата. Он позвонил, чтобы попрощаться. Сказал, что, скорее всего, увидимся в тюрьме.
— Почему он решил попрощаться с вами по телефону? Что ему было нужно?
— С чего вы это взяли?
— Уверен, ему было что-то нужно. Что?
— Деньги.
— Сколько?
— Столько, чтобы покрыть растрату.
— Вы дали ему деньги?
— Нет.
— Почему?
— У меня на счету было четыреста семьдесят пять долларов. В последнюю зарплату я положила двадцать пять долларов, чтобы была ровная сумма — пятьсот долларов, дав себе обещание не трогать их ни при каких условиях.
— Как вы поступили?
— Для девушки в моем положении была только одна возможность быстро получить крупную сумму денег — пойти на ипподром и поставить все деньги на лошадь с самыми высокими ставками в надежде получить большой выигрыш.
— Боже мой! — воскликнул Мейсон. — Вы же могли все потерять! Трудно в это поверить, но, с другой стороны, здесь есть своя логика.
— Поверьте, мистер Мейсон! Все абсолютно логично. Пятиста долларов было недостаточно. Моему брату срочно понадобились деньги. Крупная сумма. Наличными. Никто не должен был знать, что он их получил. Я так и поступила. Еще он сказал, что обнаружил место, где прятали наличные деньги, откуда он потихоньку их и брал. На мой вопрос, какие это были деньги, он ответил, что немалые.
— Кажется, у меня начинает складываться определенная картина, — медленно, как бы размышляя вслух, произнес Мейсон. — Продолжайте, я слушаю.
— Вот, собственно, и вся история. Взяв деньги, я бросилась на ипподром, выбрала лошадь с высокими ставками, которая в случае удачи могла принести мне выигрыш. Я чувствовала себя очень несчастной, мистер Мейсон. Честно говоря, шансы мои были невелики. Я ведь знала, что пятьсот долларов не спасут Рода, а могла потерять и эти деньги.
— Невероятный способ выбирать лошадь, — заметил Мейсон. — Тем не менее он оказался успешным.
— Да, мистер Мейсон, и…
— Минутку, — перебил ее Мейсон. — Родни поставил пятьдесят долларов на ту же самую лошадь. Как это могло случиться?
— Он рассуждал так же, как я, — ответила Нэнси. — Срочно нужны были деньги, а ему удалось собрать лишь небольшую сумму. Он сделал рискованную ставку в пятьдесят долларов и еще пятьдесят долларов поставил на лошадь, которая, согласно полученной им информации, могла выиграть.
— Почему вы не сделали ставку в пятьдесят долларов? — спросил Мейсон.
— Мне нужна была сумма, достаточная до того, чтобы покрыть недостачу.
— Сколько именно?
— Родни сказал, около четырех тысяч долларов.
— Почему вы не поставили триста долларов на эту лошадь, двести на какую-нибудь другую?
— Я знаю, что ставки, которые объявляют перед заездом, не являются окончательными. Это приблизительные цифры. Окончательные ставки иногда отличаются от объявленных. Особенно если они высокие и привлекают отчаявшихся людей, оказавшихся в безвыходном положении, таком же, как и я.
— А почему вы сами не получили деньги? — спросил Мейсон.
— Брат не знал, что я на ипподроме. А я его увидела. Он поставил на ту же лошадь. Об этом я узнала только после окончания скачек. Вся дрожа от возбуждения, я направилась к кассе, чтобы получить выигрыш по стодолларовым билетам. И у другого окошка увидела Рода. Там был и мистер Фремонт. Я оказалась свидетельницей отвратительной сцены. Мистер Фремонт утверждал, что брат сделал ставку деньгами, взятыми из его кассы, поэтому он, Фремонт, имеет право на весь выигрыш. Тут же появились полицейские и предъявили ордер на арест. Это было ужасно.
— Продолжайте.
— Я поняла: они наблюдали за кассами и знали, что я поставила на эту лошадь и…
— Мистер Фремонт был с вами знаком?
— Да. Он знал меня и относился ко мне плохо, то есть я хочу сказать, ну.., что.., я ему нравилась. Он мне.., он мне не нравился.
— Приставал? — спросил Мейсон.
— Приставал и распускал руки, — ответила Нэнси. — Сначала проявлял отцовские чувства. Я работала у него. Ради меня он предложил Родни работать у него. Какое-то время он просто распускал руки, а потом начал открыто приставать.
— Поэтому вы ушли с работы?
— Да.
— Итак, брат сказал, что растратил деньги?
— Да.
— Сказал сколько?
— Три с половиной тысячи долларов. Мне, честно говоря, казалось, гораздо меньше. Тысяча, полторы… Одно время растрата действительно составляла около пяти тысяч долларов, потом в результате нескольких выигрышей она значительно уменьшилась. Но я все равно знала, что ситуация взрывоопасна. Мне хотелось, чтобы он возместил все деньги и прекратил все это.
— Он сам не мог погасить растрату?
— Нет. Он был в отчаянии. У него было всего лишь несколько сотен долларов. Думаю, он решил взять еще некоторую сумму казенных денег. Наверное, он, как и я, считал: «Либо пан, либо пропал». Полагал, где три с половиной тысячи долларов, там и пять. Не знаю, что произошло, но денег там не оказалось. У брата было лишь сто долларов. С ними он и пришел на ипподром и поставил на двух лошадей.
Немного подумав, Мейсон сказал:
— Хорошо, Нэнси. Теперь послушайте меня. Держитесь стойко, ни с кем не разговаривайте. Ничего не говорите полиции. Вас начнут допрашивать, начнут подозревать, будто вы пытаетесь кого-то выгородить, чтобы…
— Но они это все уже говорили! — воскликнула Нэнси.
— Вы ничего не сказали им о брате?
— Нет. Абсолютно ничего.
— О'кэй. Молчите. Ничего не говорите. Я ваш адвокат. За информацией пусть обращаются ко мне. И еще должен вас предостеречь от газетчиков. Целая армия репортеров, и прежде всего любительниц душещипательных историй, захочет взять у вас интервью, заверяя, что представит вас читателям в самом выгодном свете, что поддержка газеты может повлиять на ведение дела.
— Это не правда?
— Не всегда. Среди них есть, конечно, честные люди. Стараясь сохранить объективность, они постараются нарисовать трогательный портрет молодой неискушенной девушки, бывшей хорошим секретарем. Оказавшись втянутой в драматические события, она не смогла им противостоять и находится в тюрьме, ожидая суда по обвинению в убийстве первой степени. Они опишут вас, ваш характер, расскажут о вашей личной жизни, пустят слезу и вызовут сочувствие у читателей.
— Но сначала они должны выслушать меня?
— Да, обычно так и бывает. Иногда они стараются вызвать симпатию у читателя только для того, чтобы создать рекламу своей газете. Обычно они выслушивают рассказ и облекают его в нужную для них форму.
— Я не должна им ничего рассказывать?
— Ни при каких условиях никому ничего не говорите. Это мое последнее наставление. Вы сможете следовать ему?
— Да.
— Это потребует от вас упорства, выдержки, терпения.
— Буду молчать. Я уже достаточно записала себе в дебет. Если вы меня не бросите, я сделаю все так, как вы скажете.
— Хорошо. Теперь я должен вас оставить. У меня много работы, чертовски много. Ваша задача — молчать.
Адвокат подал знак надзирательнице, что его визит окончен. Быстро спустился на лифте и из телефонной будки позвонил Полу Дрейку.
— Это Перри, Пол, — сказал он, услышав голос Дрейка. — У меня для тебя есть работа.
— Выкладывай.
— Согласно закону, вскрытие сейфов и опись личного имущества умершего могут производиться только в присутствии официального представителя Управления штата по налогообложению наследства.
— Ну и что?
— Полиция отправится в контору Фремонта. Они должны провести инвентаризацию денег в сейфе и в тайнике. Они знают, что в тайнике находится крупная сумма. Поставят об этом в известность управление…
— Что из этого?
— ..чтобы те прислали своего представителя. В ожидании его от нетерпения будут кусать ногти.
— Хорошо. Но какое это имеет к нам отношение?
— Самое прямое. Я хочу присутствовать при вскрытии тайника.
— Это невозможно, — заявил Дрейк. — В твоем присутствии они до него не дотронутся. Тебя близко не допустят. Просто вышвырнут. Ты представляешь защиту, и они не собираются преподнести тебе заранее все улики на тарелочке с голубой каемочкой.
— Возможно, но им придется с этим смириться. Знаю, у тебя в управлении есть связи. Позвони и скажи: хочу, чтобы вы назначили Мейсона своим представителем.
— Зачем это тебе, Перри? Они проведут опись со всей тщательностью.
