– Чепуха, – сказал Томми. – Выбросьте это из головы. Я просто обыкновенный старик, и больше ничего.
– Если и старик, то очень хитрый старик. Клянусь, вы гораздо лучше, чем все эти молодые. Ну конечно. Сидите тут с невинным видом. Впрочем, я понимаю, спрашивать вас не годится. Нельзя вас заставлять выдавать государственные тайны, верно? Но, во всяком случае, берегите свою жену, следите за ней. Вы же знаете, она постоянно лезет куда не следует. В прошлый раз она едва не попалась, ей только чудом удалось ускользнуть.
– Полно вам, – сказал Томми. – Таппенс интересуется этим домом только потому, что в нем много всяких необычных старинных вещей. Ей хочется узнать, кто там жил и когда, кто были люди, изображенные на старинных портретах, и все такое. Кроме того, она занимается садом. Это то, что нас действительно заботит в настоящее время. Сад, каталоги различных цветов и луковиц, и больше ничего.
– Ну что же, может, я вам и поверю, если в течение года не случится ничего знаменательного. Но я же вас знаю, Бересфорд, и нашу миссис Бересфорд мы тоже прекрасно знаем. Вы удивительная парочка, в особенности когда работаете вместе, и, готов поспорить, вы непременно что-нибудь раскопаете. Только предупреждаю: если эти бумаги увидят свет, они будут иметь исключительно важные последствия, которые ударят по нашей политической верхушке. Найдутся люди, которые будут весьма этим недовольны. Уверяю вас. А они, те самые, которые будут недовольны, в настоящее время являют собой истинный образец порядочности и высокой нравственности. Это столпы общества! Однако некоторые считают, что они весьма опасны. Запомните это. Они очень опасны, а те, что не опасны, тесно связаны с опасными. Поэтому будьте осторожны и передайте вашей жене, чтобы она тоже была осторожна.
– Знаете, – сказал Томми, – от того, что вы мне наговорили, мне становится неспокойно.
– Вот и не нужно успокаиваться, и следите как следует за миссис Таппенс. Я очень ее люблю, она вызывает у меня восхищение. Милая девушка, какой была, такой и осталась.
– Ну, девушкой ее уже не назовешь, – сказал Томми.
– Никогда не говорите этого жене. Не имейте такой привычки. Она ведь одна на тысячу. Не завидую тому, кого она заподозрила и начала выслеживать. Сильно подозреваю, что она и сейчас на охотничьей тропе.
– Я этого не думаю. Она скорее сидит сейчас за столом, пьет чай в гостях у какой-нибудь старушки по соседству.
– Ну конечно, от этих старушек можно иногда получить весьма полезную информацию. Старушки и пятилетние дети. Правду порой можно узнать из самых невероятных источников, от людей, на которых в этом смысле меньше всего надеешься. Я бы мог рассказать…
– Нисколько в этом не сомневаюсь, полковник.
– Впрочем, тайны следует хранить, их не стоит выдавать, – сказал полковник Аткинсон, покачав головой.
По дороге домой Томми задумчиво глядел в окно вагона на быстро меняющиеся картины сельского пейзажа. «Интересно, – говорил он себе, – очень интересно. Этот старый лис обычно знает, что делается в нашей области. У него есть свои источники информации. Но что же может происходить сейчас? Ведь все, что было, давно закончилось, кануло в вечность. Все закончилось с войной, после этого ничего не осталось, просто не могло остаться. Теперь все спокойно». Тут в его душу закрались сомнения. Возникли новые идеи, идеи Общего рынка. Где-то – мысли его проносились скорее не в сознании, а в подсознании, потому что он не мог забыть о внуках и племянниках, – где-то были молодые члены семей, которые играли известную роль в жизни страны, имели связи, влияние и занимали прочное положение просто потому, что это полагалось им по рождению, и если кто-то из этой молодежи оказывался нелояльным, их можно было использовать, им можно было внушить какие-то иные ценности, новые или возрожденные старые – называй их как угодно. Англия странная страна, она уже не та, что была. А может быть, она и раньше была не такой? Ведь на дне, под чистой гладью реки всегда достаточно мути и грязи. А разве то, что лежит на дне моря – галька, ракушки и прочее, – разве все это покрывает только чистая, прозрачная вода? Там, внизу, постоянно что-то движется, что-то происходит, что нужно обнаружить и пресечь. Но ведь не здесь же, не в таком же тихом местечке, как Холлоуки! Оно же все в прошлом и всегда было таким. Возникло оно как рыбачья деревушка, потом превратилось в британскую Ривьеру, а теперь – обыкновенный курорт, полный народу только в августе. Большинство теперь предпочитает проводить отпуск за границей.
– Ну и как? – спросила в тот вечер Таппенс, выходя из-за обеденного стола и направляясь в гостиную пить кофе. – Интересно было? Как поживают наши старики?
– Что верно, то верно, – вздохнул Томми. – Настоящие старики. А как твоя старушка?
– Знаешь, приходил настройщик, – сказала Таппенс, – а потом полил дождь, так что я ее не видела. Очень жаль, ведь она могла мне рассказать что-нибудь интересное.
– А вот мой старик рассказал-таки, – продолжал Томми. – Я был крайне удивлен. Что ты думаешь об этом месте, Таппенс?
– Ты имеешь в виду дом?
– Нет, не дом. Я имею в виду Холлоуки.
– Приятное местечко, как мне кажется.
– Какой смысл ты вкладываешь в это слово?
– А что, хорошее слово. Его обычно презирают, но я не понимаю почему. Мне кажется, приятное местечко – это такое, где жизнь течет размеренно, да ты и не ждешь и не желаешь каких-либо перемен. Просто радуешься, что все вокруг спокойно.
– Это, наверное, объясняется возрастом.
– Нет, я не думаю. Просто приятно знать, что существуют такие места, где не происходит никаких событий. Впрочем, должна сказать, что сегодня кое-что почти случилось.
– Что ты хочешь этим сказать? Что почти случилось? Ты опять сотворила какую-нибудь глупость, Таппенс?
– Господи, конечно нет.
– Тогда что же?
– Просто я хочу сказать, что стекло в теплице – помнишь, то, которое плохо держалось, дрожало немного? Так вот, оно упало практически мне на голову. Я могла здорово пораниться.
– Ну, судя по всему, все обошлось благополучно, – сказал Томми, взглянув на жену.
– Верно. Мне повезло. Но все равно я испугалась.
– Ну что же, нужно позвать этого старика – как его звать, Айзек, кажется? Пусть он как следует проверит другие стекла. Зачем подвергать свою жизнь опасности?
– Ну, ведь когда покупаешь старый дом, в нем всегда что-нибудь неладно.
– Ты действительно думаешь, что здесь что-то неладно?
– Почему ты так говоришь? Что может быть неладно в этом доме?
– Я говорю так потому, что сегодня мне рассказали о нем довольно странные вещи.
– Странные вещи об этом доме?
– Да.
– Но послушай, Томми, этого не может быть.
– Почему не может быть? Потому что у него такой приятный и безобидный вид? Хорошо покрашен и приведен в приличное состояние?
– Да нет, то, что он хорошо покрашен, приведен в приличное состояние, то, что у него такой славный безобидный вид, – это наша заслуга. Когда мы его купили, он выглядел старым и запущенным.
– Ну конечно, потому-то он и стоил так дешево.
– У тебя какой-то странный вид, Томми. В чем дело?
– Да все этот старик, Усатик Монти.
– Ах, наш старый приятель? Он передал мне привет?
– Разумеется. И еще он велел сказать, чтобы ты соблюдала во всем осторожность, а мне велел тебя оберегать.
– Вечно он обо всех беспокоится. Только я никак не могу понять, почему я должна соблюдать осторожность.
– Он почему-то считает, что тебе это необходимо именно здесь, в этом месте.
– Скажи ты мне, наконец, что все это значит, Томми?
– Таппенс, как тебе понравится, если я скажу, что он дал мне понять – или, если хочешь, намекнул, – что ему кажется, будто мы здесь живем не просто как частные лица, отошедшие от дел, а, как в те давние времена, находимся на действительной службе? Что мы оказались здесь по долгу службы. Что служба безопасности поручила нам что-то выяснить. Выяснить, что именно неладно в этом доме.
– Ничего не понимаю, Томми. Уж не бредишь ли ты? Или, может быть, наш Усатик несет чепуху, если именно он внушил тебе эти глупости?
– Именно он, и никто другой. Он, по-видимому, думает, что нас сюда послали с определенным заданием: обнаружить нечто.
– Что же именно обнаружить? Что это может быть?
– Что-то такое, что спрятано в этом доме.
– Что-то, что спрятано в этом доме! Томми, ты просто сошел с ума. Или, может быть, это он сумасшедший?
– Понимаешь, я тоже сначала подумал, что он сумасшедший, но теперь я в этом не уверен.
– Что здесь можно найти, обнаружить?
– То, что когда-то было здесь спрятано.
– Ты имеешь в виду зарытые сокровища? Бриллианты, принадлежавшие русским царям, спрятанные в наших подвалах, или еще что-нибудь в этом роде?
– Нет. Речь идет не о сокровищах. Имеются в виду какие-то документы или письма, обнаружение которых может оказаться для кого-то опасным.
