"Fingerprints?" I suggested (отпечатки пальцев? — предположил я; to suggest — предлагать, советовать; намекать, подсказывать).
The man shook his head (мужчина покачал головой). "The whole place was examined straight away, sir (все место было сразу исследовано, сэр; straight away — сразу, тот час). There weren't none (там не было никаких /отпечатков/)."
"Not on the counter itself?" asked Poirot (даже на самом прилавке? — спросил Пуаро).
"A long sight too many, sir (там слишком много, сэр; sight — разг. множество, большое количество)! All confused and jumbled up (все перемешанные и перепутанные; to confuse — смешивать, путать; сбивать с толку; to jumble up — перемешивать в беспорядке)."
"Any of Ascher's among them (какие-нибудь отпечатки Эшера среди них)?"
"Too soon to say, sir (слишком рано говорить, сэр)."
Poirot nodded (Пуаро кивнул), then asked if the dead woman lived over the shop (затем спросил, жила ли убитая над магазином).
"Yes, sir (да, сэр), you go through that door at the back, sir (идите через ту дверь сзади, сэр). You'll excuse me from coming with you (вы извините меня, /что я не/ иду с вами), but I've got to stay (но я должен остаться) —"
examine [Ik'z&mIn], straight [streIt], excuse [Iks'kju:z]
"Fingerprints?" I suggested.
The man shook his head. "The whole place was examined straight away, sir. There weren't none."
"Not on the counter itself?" asked Poirot.
"A long sight too many, sir! All confused and jumbled up."
"Any of Ascher's among them?"
"Too soon to say, sir."
Poirot nodded, then asked if the dead woman lived over the shop.
"Yes, sir, you go through that door at the back, sir. You'll excuse me from coming with you, but I've got to stay —"
Poirot passed through the door in question (Пуаро прошел через дверь, о которой шла речь; in question — данный, рассматриваемый) and I followed him (и я последовал за ним). Behind the shop was a microscopic sort of parlour and kitchen combined (за магазином была микроскопическая /комната/ типа гостиной, совмещенная с кухней). It was neat and clean (она была опрятная и чистая) but very dreary-looking and scantily furnished (но очень унылая и скудно обставленная). On the mantelpiece were a few photographs (на камине: «на каминной полке» было несколько фотографий). I went up and looked at them (я подошел и посмотрел на них) and Poirot joined me (и Пуаро присоединился ко мне).
The photographs were three in all (фотографий было всего три). One was a cheap portrait of the girl (одна была дешевым портретом девушки) we had been with that afternoon (с которой мы были днем), Mary Drower (Мэри Дроуер). She was obviously wearing her best clothes (очевидно, она была одета в свою лучшую одежду) and had the self-conscious (у нее была неловкая: «и имела неловкую»; self-conscious — обладающий самосознанием; застенчивый, неловкий), wooden smile on her face (деревянная улыбка на лице) that so often disfigures the expression in posed photography (которая так часто обезображивает выражение /лица/ на постановочной фотографии; to disfigure — обезображивать, уродовать; портить), and makes a snapshot preferable (и делает моментальный снимок более предпочтительным; to prefer — предпочитать).
microscopic [, [email protected]'kOpIk], dreary [' [email protected]], self-conscious ['self 'kOnS(@)s]
Poirot passed through the door in question and I followed him. Behind the shop was a microscopic sort of parlour and kitchen combined. It was neat and clean but very dreary-looking and scantily furnished. On the mantelpiece were a few photographs. I went up and looked at them and Poirot joined me.
The photographs were three in all. One was a cheap portrait of the girl we had been with that afternoon, Mary Drower. She was obviously wearing her best clothes and had the self-conscious, wooden smile on her face that so often disfigures the expression in posed photography, and makes a snapshot preferable.
The second was a more expensive type of picture (вторая фотография была подороже: «вторая была более дорогим типом фотографии») — an artistically blurred reproduction of an elderly woman with white hair (искусно размытая репродукция пожилой женщины с седыми волосами: «белыми волосами»). A high fur collar stood up round the neck (высокий меховой воротник возвышался вокруг шеи; to stand up).
I guessed (я догадался; to guess — гадать, догадываться) that this was probably the Miss Rose (что это была, вероятно, та /самая/ мисс Роуз) who had left Mrs. Ascher the small legacy (которая оставила миссис Эшер небольшое состояние) which had enabled her to start in business (которое позволило ей завести свое дело: «начать бизнес»).
The third photograph was a very old one (третья фотография была очень старой), now faded and yellow (теперь выцветшей и желтой; to fade — вянуть; выгорать, выцветать). It represented a young man and woman in somewhat old-fashioned clothes (она изображала молодого мужчину и женщину в несколько старомодных одеждах; fashion — мода) standing arm in arm (стоящих рука об руку). The man had a flower in his buttonhole (у мужчины был цветок в петлице) and there was an air of bygone festivity about the whole pose (в /его/ позе чувствовалось ушедшее веселье: «и там была атмосфера ушедшего веселья во всей позе»; air — воздух; атмосфера; вид; обстановка).
"Probably a wedding picture," said Poirot (наверное, свадебная фотография). "Regard, Hastings (смотрите, Гастингс), did I not tell you (/разве/ я не говорил вам) that she had been a beautiful woman (что она была красивой женщиной)?"
blur [ [email protected]:], bygone [baI'gOn], whole [ [email protected]]
The second was a more expensive type of picture — an artistically blurred reproduction of an elderly woman with white hair. A high fur collar stood up round the neck.
I guessed that this was probably the Miss Rose who had left Mrs. Ascher the small legacy which had enabled her to start in business.
The third photograph was a very old one, now faded and yellow. It represented a young man and woman in somewhat old-fashioned clothes standing arm in arm. The man had a flower in his buttonhole and there was an air of bygone festivity about the whole pose.
"Probably a wedding picture," said Poirot. "Regard, Hastings, did I not tell you that she had been a beautiful woman?"
He was right (он был прав). Disfigured by old-fashioned hair-dressing and weird clothes (ни старомодная прическа, ни нелепая одежда: «испорченная старомодной прической и нелепой одеждой»; weird — странный, жуткий), there was no disguising the handsomeness of the girl in the picture (не могли скрыть привлекательности девушки на фотографии: «там не было изменения в привлекательности девушки на фотографии»; to disguise — искажать; изменять облик; скрывать) with her clear-cut features (с ее ясно-очерченными чертами; to cut — резать) and spirited bearing (и одухотворенностью: «и одухотворенной манерой»; bearing — манера держаться, поведение; осанка). I looked closely at the second figure (я посмотрел поближе на вторую фигуру). It was almost impossible to recognize the seedy Ascher (это было почти невозможно узнать потрепанного Эшера; seedy — наполненный семенами; изношенный; убогий) in this smart young man with the military bearing (в этом изящном молодом человеке с военной выправкой).
I recalled the leering drunken old man (я припомнил кривляющегося пьяницу-старика; to leer — смотреть искоса, хитро, злобно, с вожделением), and the worn (и изнуренное; to wear — носить; изнашивать), toil-worn face of the dead woman (постаревшее от тяжелой работы лицо убитой; toil — тяжелый труд) — and I shivered a little at the remorselessness of time (и я слегка вздрогнул от беспощадности времени; remorse — раскаяние; сожаление).
From the parlour a stair led to two upstairs rooms (из гостиной лестница вела к двум комнатам наверху; to lead — вести). One was empty and unfurnished (одна была пуста и не обставлена /мебелью/), the other had evidently been the dead woman's bedroom (другая явно была спальней убитой).
weird [ [email protected]], disguise [dIs'gaIz], remorselessness [rI'mO:slIsnIs]
He was right. Disfigured by old-fashioned hair-dressing and weird clothes, there was no disguising the handsomeness of the girl in the picture with her clear-cut features and spirited bearing. I looked closely at the second figure. It was almost impossible to recognize the seedy Ascher in this smart young man with the military bearing.
I recalled the leering drunken old man, and the worn, toil-worn face of the dead woman — and I shivered a little at the remorselessness of time.
From the parlour a stair led to two upstairs rooms. One was empty and unfurnished, the other had evidently been the dead woman's bedroom.
After being searched by the police (после того, /как ее/ обыскала полиция) it had been left as it was (ее оставили так, как есть). A couple of old worn blankets on the bed (пара старых потертых одеял на кровати), a little stock of well-darned underwear in a drawer (небольшой запас хорошо заштопанного нижнего белья в ящике; to darn — штопать, чинить), cookery recipes in another (кулинарные рецепты в другом), a paperbacked novel entitled The Green Oasis (роман под названием «Зеленый оазис» в бумажной обложке), a pair of new stockings (пара новых чулок) — pathetic in their cheap shininess (/вызывающие/ жалость своим дешевым блеском: «патетические в своем дешевом сиянии»; to shine — сиять) — a couple of china ornaments (пара фарфоровых фигурок; ornament — украшение, орнамент), a Dresden shepherd much broken (сильно разбитый дрезденский пастух; to break), and a blue and yellow spotted dog (и собака с желтыми и синими пятнами), a black raincoat (черный плащ) and a woolly jumper (и шерстяной свитер) hanging on pegs (висящие на /деревянных/ колышках) — such were the worldly possessions of the late Alice Ascher (такова была вся мирская собственность покойной Элис Эшер; to possess — владеть, обладать; late — поздний; покойный, недавно умерший).
If there had been any personal papers (если там были какие-нибудь личные бумаги), the police had taken them (полиция /уже/ взяла их).
drawer ['drO:@], recipe ['resIpI], shepherd [' [email protected]]
After being searched by the police it had been left as it was. A couple of old worn blankets on the bed, a little stock of well-darned underwear in a drawer, cookery recipes in another, a paperbacked novel entitled The Green Oasis, a pair of new stockings — pathetic in their cheap shininess — a couple of china ornaments, a Dresden shepherd much broken, and a blue and yellow spotted dog, a black raincoat and a woolly jumper hanging on pegs — such were the worldly possessions of the late Alice Ascher.
