Он замолчал.
— И это все? — спросил Тэд Латимер.
— Все. Прискорбная случайность. Но у этой истории есть и другая сторона. Некий фермер за какое-то время до происшествия случайно проходил по одной неторной тропинке в близлежащем лесу. И там, на маленькой поляне, он заметил ребенка, упражнявшегося в стрельбе из лука.
Он опять умолк, давая слушателям возможность вникнуть в суть сказанного.
— Вы хотите сказать, — недоверчиво произнесла Мэри Олдин, — что это был не несчастный случай, что это было сделано нарочно?
— Не знаю, — ответил мистер Тривз. — Мы никогда не узнаем этого. Но в следственном акте было записано, что дети раньше ни разу не стреляли из лука и поэтому стрельба велась наугад и неумело.
— А это было не так?
— Это — по крайней мере в отношении одного из детей — совершенно точно было не так.
— И что же сделал фермер? — спросила Одри, затаив дыхание.
— Он ничего не сделал. Правильно он поступил или нет, судить не берусь. Речь шла о будущем ребенка. Он, видимо, посчитал, что если убийца — ребенок, то нельзя сразу, без сомнений приписать ему злой умысел.
— Но у вас лично нет сомнений относительно того, что произошло на самом деле? — настаивала Одри.
— Лично я придерживаюсь мнения, что это было в высшей степени хитроумное убийство, совершенное ребенком и спланированное им заранее до мельчайших деталей, — мрачно ответил мистер Тривз.
— А был повод? — поинтересовался Тэд Латимер.
— Да, конечно, мотив был. Детские поддразнивания, прозвища — этого вполне достаточно, чтобы вызвать ненависть. Дети легко начинают ненавидеть…
Мэри воскликнула:
— Но все эти приготовления!
— Да, именно эти приготовления — вот что скверно. Ребенок с убийственным намерением в душе день за днем тайно ото всех набивает руку, потом дожидается удобного момента — неловкий выстрел, катастрофа, притворное горе, отчаяние. Все это звучит невероятно — настолько невероятно, что в суде об этом, скорее всего, и слушать бы не стали.
— А что было дальше с… ребенком? — с любопытством спросила Кэй.
— Имя ребенка, видимо, изменили, — ответил мистер Тривз, — после того как была опубликована та часть дела, которую сочли необходимой. Ребенок стал теперь взрослым человеком — живет себе где-то в нашем огромном мире. Вопрос только в том, по-прежнему ли у него сердце убийцы?
Он помолчал, потом задумчиво добавил:
— Давно это было, но того маленького убийцу я и сейчас всюду узнал бы.
— Полноте, это невозможно, — запротестовал Ройд.
— Узнал бы, не сомневайтесь. Есть одна физическая особенность, которая… ну да ладно, довольно об этом. Предмет разговора не из приятных. Да и домой уже давно пора.
Он поднялся.
— Может быть, вы еще выпьете чего-нибудь перед уходом? — спросила Мэри.
Бутылки стояли на столике в другом конце комнаты. Томас, который находился рядом, шагнул вперед и вынул пробку из графина.
— Виски с содовой, мистер Тривз? Латимер, что вы будете?
В это время Невил, понизив голос, обратился к Одри:
— Прекрасный вечер. Выйдем ненадолго.
Она стояла у балконной двери, глядя на залитую лунным светом террасу. Невил прошел мимо и остановился в ожидании ее снаружи. Одри отвернулась, быстро покачав головой.
— Нет, я устала. Я… я, наверное, пойду лягу.
С этими словами она направилась к двери и вышла из комнаты. Кэй во весь рот зевнула.
— Я тоже хочу спать. А вы, Мэри?
— Да, пожалуй. Спокойной ночи, мистер Тривз. Позаботьтесь о мистере Тривзе, Томас.
— Спокойной ночи, мисс Олдин. Спокойной ночи, миссис Стрэндж.
— Мы придем завтра пообедать, Тэд, — напомнила Кэй.
— Можно будет и выкупаться, если погода не изменится.
— Хорошо. Я буду ждать вас. Спокойной ночи, мисс Олдин.
Мужчины остались одни.
Тэд Латимер дружелюбно обратился к мистеру Тривзу:
— Нам по дороге, сэр. Я иду к парому и, значит, мимо вашего отеля.
— Благодарю вас, мистер Латимер. С радостью воспользуюсь вашей любезностью.
Мистер Тривз, хотя и говорил о своем намерении откланяться, по всей видимости, не очень спешил. С довольным видом он неторопливо потягивал предложенное виски с содовой и с интересом, подробно расспрашивал Томаса Ройда об условиях жизни в Малайзии.
Ройд отвечал односложно и так скупо, будто речь шла не о самых обычных, повседневных вещах, а о сведениях, по меньшей мере, государственной важности, которые он поклялся сохранить в тайне. Он явно был занят какими-то своими мыслями и с заметным усилием заставлял себя поддерживать разговор с любознательным собеседником.
Тэд Латимер тоже начал проявлять признаки нетерпения. Ему было скучно и уже давно хотелось уйти.
Вдруг, прервав их разговор, он воскликнул:
— Чуть не забыл. Я же принес Кэй граммофонные пластинки, которые она просила. Они в холле, я сейчас схожу за ними. Вы ей напомните о них завтра, Ройд?
Томас ответил ему кивком, и Тэд вышел.
— Беспокойная натура у этого молодого человека, — пробормотал мистер Тривз.
Ройд только хмыкнул что-то в ответ.
— Приятель миссис Стрэндж, я полагаю? — не унимался старый адвокат.
— Кэй Стрэндж, — уточнил Томас. Мистер Тривз понимающе улыбнулся.
— Да, — сказал он. — Я о ней и говорил. Едва ли он годится в друзья первой миссис Стрэндж.
Ройд подчеркнуто произнес:
— Нет, не годится, — но, перехватив испытующий взгляд мистера Тривза, добавил, слегка покраснев:
— Я хочу сказать, что…
— О, я вас вполне хорошо понял, мистер Ройд. Вы сами — друг миссис Одри Стрэндж, не так ли?
Томас Ройд не спеша достал свою трубку.
— М-м-да. Мы выросли вместе.
— Она, наверное, была очаровательной девушкой?
В ответ Томас произнес свое обычное «у-хум».
— Неловко как-то получается: две миссис Стрэндж в одном доме, вы не находите?
— Э… да, весьма.
— Трудное положение для первой миссис Стрэндж.
Лицо Томаса вспыхнуло.
— Неимоверно трудное.
Мистер Тривз подался вперед. Его следующий вопрос прозвучал, как выстрел:
— Почему она приехала, мистер Ройд?
— Ну, я полагаю, — слов было почти не разобрать, — она… не любит отказывать.
— Отказывать — кому?
Ройд замялся с ответом.
— Вообще-то, насколько мне известно, она всегда сюда приезжает в это время — в начале сентября.
— И леди Трессилиан как раз на это время вдруг пригласила Невила Стрэнджа и его новую жену? — В голосе старого джентльмена слышались нотки недоверия.
— Что касается этого, я думаю, Невил сам напросился.
— Так он очень желал этого… воссоединения?
Ройд опять недовольно задвигался, глядя в сторону.
— Видимо, — пробормотал он, не зная, как отделаться от назойливого старика.
— Любопытно, — так же лаконично ответил мистер Тривз, не сводя с него глаз. Опытный адвокат, он не оставлял собеседнику никаких шансов уйти от разговора.
— Невил сделал глупость, — сказал Томас, вынужденный продолжать тяготившую его болтовню.
— Со стороны это может показаться несколько неприличным, — настаивал старый джентльмен.
— Да, но… теперь многие так делают, — заметил Ройд.
— Интересно, а могла эта идея принадлежать кому-либо еще?
Ройд уставился на мистера Тривза в недоумении.
— Кому же еще, кроме него?
Мистер Тривз вздохнул и загадочно покачал головой.
— Мир полон добрых друзей, всегда готовых устроить жизнь ближнего своего. Они способны предложить такое, что нормальному человеку и…
Он не договорил. Через балконную дверь в комнату вошел Невил Стрэндж. В этот же момент Тэд Латимер появился в двери со стороны холла.
— Эй, Тэд, что у тебя там? — спросил Невил.
— Граммофонные пластинки для Кэй. Она меня просила принести их с собой.
— В самом деле? Она мне ничего не говорила об этом. Несколько мгновений оба мужчины неприязненно смотрели друг на друга, затем Невил подошел к столику с напитками и налил себе виски с содовой.
Его лицо было тревожно и одновременно печально. Он тяжело дышал.
Мистер Тривз вспомнил, как кто-то сказал о Невиле «этот счастливчик Стрэндж — в этом мире у него есть все, о чем только можно мечтать». И тем не менее сейчас Невил не производил впечатления такого человека.
С появлением Стрэнджа Томас Ройд счел свои обязанности хозяина исчерпанными. Он покинул комнату, даже не удосужившись пожелать всем спокойной ночи, и его походка была более торопливой, чем обычно. Это напоминало побег.
— Восхитительный вечер, — вежливо сказал мистер Тривз, ставя свой бокал на столик. — Очень, э-э, поучительный.
— Поучительный? — Невил вскинул брови.
— Информация относительно Малайзии… — предположил Тэд, широко улыбаясь. — Да, нелегкое это дело — вытягивать ответы из молчаливого Томаса.
— Необычный парень, этот Ройд, — добавил Невил. — И, по-моему, ничуть не меняется с годами. Вечно курит эту свою ужасную старую трубку, много слушает и время от времени роняет только «угу» и «гм»; с виду — мудрый, как сова.
