— Вам придется еще о многом сказать, — не сдавался Холдер. — Вы находитесь в моем округе. Вы не можете покинуть его без моего разрешения.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду то, что могу предъявить вам повестку в суд. Я могу... Я могу арестовать вас.
— За что?
— За соучастие до... после события преступления.
— Соучастие в чем?
— В убийстве!
— В убийстве кого?
— Эда Давенпорта.
— Так за что же именно, — улыбнулся Мейсон, — за соучастие до или после события преступления?
— Я не знаю. Я... да, хотя нет... после события преступления.
— В чем заключаются элементы преступления?
— Они вам, как и мне, хорошо известны.
— В таком случае предъявите их. Одним из самых первых элементов убийства является мертвое тело.
— У нас... мы пока не обнаружили его, но обнаружим обязательно.
— Как бы не так! Пора проснуться.
— Что значит «проснуться?»
— А вам не пришло в голову, что Эд Давенпорт мог запросто выпрыгнуть из окна кабины и скрыться со своей симпатичной секретаршей, Мабел Нордж. Кстати, где она? Разыщите ее. Приведите сюда. Она утверждает, что я вскрыл конверт. Пусть заявит это мне прямо в лицо.
— Я... я пока не мог разыскать Мабел Нордж.
— Ваше «пока» может затянуться.
— Она очень расстроена тем, что происходит.
— Еще бы! — рассердился Мейсон. — Но учтите — я адвокат. Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать обвинения Мабел Нордж по поводу моей причастности к убийству. Я требую, чтобы ее доставили сюда и чтобы она лично мне предъявила эти обвинения. Я хочу допросить ее.
— В данный момент я допрашиваю вас... по крайней мере пытаюсь.
— Вы предъявляете мне обвинения, сделанные мистером Бумом и Мабел Нордж, и не позволяете мне провести очную ставку с ними.
— Мистер Бум здесь.
— Его обвинения — показания с чужих слов.
— Не все.
— Нет, все, — отрезал Мейсон, оборачиваясь к Буму. — Каким образом она объяснила вам причину своего появления в доме в столь позднее время?
— Она сказала, что проезжала мимо.
— Вы знаете, что это не правда. Ехать ей мимо некуда, там тупик.
— Она могла бы развернуться на подъездной аллее и следовать дальше.
— Разумеется. Но это не называется «проезжала мимо». Дорога там заканчивается. Она же не сказала, что приехала, чтобы узнать, все ли в порядке в доме. Она сказала, что случайно проезжала мимо, а когда я попытался внести ясность, призналась, что сказала не правду, не так ли?
— Я... не уверен в том, что она говорила.
— И она не говорила вам, что была там раньше, в тот же день, ведь так?
— Она работает там. Я думал...
— Приблизительно минут за тридцать до моего приезда.
— За тридцать минут до вашего приезда? Была ли она там? — переспросил Бум.
— Она ничего не говорила об этом? — повторил свой вопрос Мейсон.
— Нет.
— Она не говорила вам о том, что открыла ящик стола и из шкатулки вынула письмо и подменила его?
— Нет, конечно, нет. Вы находились в доме. Вы слышали весь разговор.
— Она уехала вместе с вами, — продолжал Мейсон. — Она ничего не говорила вам об этом?
— Нет.
— И она не говорила вам о том, что пошла в банк в тот же день и сняла со счета Эда Давенпорта все до единого цента, используя чистый чек, выданный ей раньше, на котором имелась его подпись и который как раз предназначался для таких операций.
— Ничего подобного не слышал. Я сам все разузнал в банке днем, — неожиданно для себя выпалил Бум.
— Ну, вот, теперь многое ясно, — сердито произнес Мейсон, поворачиваясь к Холдеру. — Какого лешего вы не наведете порядок в собственном округе? Почему нельзя было все выяснить, не прибегая к помощи окружного прокурора Фресно или окружного прокурора Лос-Анджелеса, которые вопят, что было совершено убийство, и делают из вас дурака? Почему бы вам не встретиться с ними здесь и не выяснить факты, вместо того, чтобы вызывать адвоката из Лос-Анджелеса к себе, который, испытывая массу неудобств, вынужден отвечать на многочисленные обвинения, брошенные женщиной, скрывшейся в неизвестном направлении?
Холдер изумленно уставился на Мейсона. — Откуда, черт возьми, вам стало известно, что Мабел Нордж взяла деньги в банке и скрылась?
— О, господи! — Мейсон сделал удивленное лицо. — Разве я не могу знать этого?
— Никто не знает этого. Мы тщательно берегли информацию, и я строго-настрого запретил говорить...
— Бог ты мой! Но я пришел к такому выводу с самого начала. Он вытекает сам собой.
— В таком случае... вы хотите сказать... то есть ваша позиция такова, что не было никакого убийства?
— Убийства? А кто, черт возьми, сказал, что было совершено убийство?
— По словам доктора, этот человек был мертв.
— А свидетель утверждает, что труп выбрался из окна. Холдер прикусил губу, не зная, что сказать.
— Давайте говорить начистоту, — решительно произнес Мейсон. — Вы пытались скрыть от меня эту информацию?
— Она не предназначалась для широких кругов.
— И постарались, чтобы я не получил к ней доступ?
— Если вы ставите вопрос так, то да.
— В таком случае я заявлю, что достаточно долго пытался сотрудничать с вами и что официально мне нечего больше добавить. Я отвечал на ваши вопросы свободно и откровенно, как мог, и потратил на вас почти целый час.
— Не так уж много.
— Достаточно! — отрезал Мейсон. — Достаточно долго, чтобы вы могли тщательно изучить сложившуюся ситуацию. Мне пора возвращаться на работу.
— Вы не можете покинуть округ без моего на то разрешения.
— Не могу?! Черта лысого! Только попытайтесь остановить меня.
— Для этого есть много способов.
— Испробуйте хотя бы один, и завтра утром вы станете похожи на переваренного рака! Это уж точно.
Перри Мейсон кивнул Делле Стрит и вышел из кабинета, оставив за спиной опешивших представителей власти, которые, однако, быстро пришли в себя, сгрудились и принялись что-то оживленно обсуждать.
Заметив на пороге Мейсона, к нему бросились газетчики.
— Скорее... говорите, — послышалось со всех сторон. — Что произошло?
Мейсон осторожно закрыл дверь и ответил:
— Я полагаю, ребята, окружной прокурор обещал вам, что после нашего разговора будет сделано официальное заявление, в котором он сообщит все интересующие вас подробности. Если сейчас вы отправитесь к нему, он ответит на ваши вопросы, и после того, что произошло, я буду только рад этому.
Мейсон отыскал глазами в толпе человека из «Орвилл меркьюра» и подмигнул ему.
Журналисты бросились к двери и столпились в приемной окружного прокурора.
Пит Ингрем подошел к Мейсону и спросил:
— О’кей?
— Садимся в твою машину и — быстро в аэропорт. По дороге поговорим.
— Сюда, — сказал Ингрем.
Они поспешно вышли из конторы шерифа. Машина Ингрем стояла у обочины.
— Гони, — приказал Мейсон.
— Что случилось? — спросил Ингрем, выжимая сцепление.
Мейсон тяжело вздохнул:
— Ничего себе беседа! А что думает пресса?
— Мы уже стали скучать, но потом послышались громкие голоса и даже крики. Очевидно, начали за здравие, а кончили за упокой?
— Наш разговор записывался на магнитофон. Почему бы вам не потребовать...
— Ни малейшего шанса. Он не признается, что велась запись.
— Так, — произнес Мейсон, — давай поведу я. Ты будешь задавать вопросы и записывать, я отвечать. Времени нет — в аэропорту мы сразу взлетаем.
Репортер остановил машину, и они обменялись местами.
— Порядок, — удовлетворенно заметил Мейсон. — Выкладывай, что у тебя там.
— Что все-таки произошло?
— Вначале окружной прокурор сказал, что это будет официальная беседа. Официальная так официальная, но всякий раз, когда он принимался говорить, например, о доме Эда Давенпорта в Парадизе, я ставил под сомнение вопрос о праве собственности.
— На каком основании?
Мейсон вкратце изложил свое понимание проблемы и затем, продолжая быстро и уверенно вести машину, передал Ингрему содержание разговора с прокурором.
Прибыв на место, Мейсон и Делла Стрит вышли из машины и заспешили к самолету.
— Ну как, — спросил Мейсон пилота, — твой драндулет готов ко взлету?
— Всегда готов, — ответил летчик. — Вы не слышали последние известия?
— Что-нибудь интересное? — спросил Мейсон.
— Вы расследуете дело во Фресно. Там обнаружили труп мужчины.
— Какого мужчины?
— Этого Давенпорта... которого отравила жена.
— А в каком месте?
— Его закопали в двух-трех милях от Кремптона. По крайней мере полиция считает, что это тело Эда Давенпорта. На нем была пижама в красный горошек. Они обнаружили его несколько минут назад. Продолжают копать. Только что передали по радио.
