– Конечно! – кивнула леди Уэстхолм. – После ленча я решила немного отдохнуть – утренняя экскурсия была довольно утомительной. Не то чтобы я действительно устала – со мной такое случается редко. Я не знаю, что такое усталость. Когда часто выступаешь перед публикой, на такие вещи не обращаешь внимания… Я просто предложила небольшую сиесту, и мисс Прайс согласилась со мной.
– Да, – вздохнула мисс Прайс. – Я страшно устала. Подъем был очень тяжелым и опасным, хотя и необычайно интересным. Боюсь, я не такая выносливая, как леди Уэстхолм.
– Усталость можно победить, – наставительно произнесла леди Уэстхолм. – Я взяла за правило никогда не поддаваться телесным слабостям.
– Итак, – подытожил Пуаро, – после ленча вы обе пошли в свои палатки?
– Да.
– Миссис Бойнтон тогда сидела у входа в пещеру?
– Ее невестка усадила ее там перед уходом на прогулку.
– Вы обе ее видели?
– Да, – ответила мисс Прайс. – Она сидела прямо напротив нас – только, конечно, повыше.
– Пещеры выходят на выступ скалы, – пояснила леди Уэстхолм, – а несколько палаток стояли как раз под выступом. Там тек ручеек, по другую сторону которого находились шатер и остальные палатки – в том числе моя и мисс Прайс. Ее палатка стояла справа от шатра, а моя – слева. Палатки были обращены лицом к выступу, но, конечно, на некотором расстоянии от него.
– Кажется, около двухсот ярдов.
– Возможно.
– У меня есть план, – сказал Пуаро, – составленный с помощью драгомана Махмуда.
Леди Уэстхолм заметила, что в таком случае план наверняка неверный.
– Этот человек не отличается точностью. Я сверяла его пояснения с Бедекером – несколько раз они оказывались ошибочными.
– Согласно моему плану, – продолжал Пуаро, – пещеру, соседнюю с той, у которой сидела миссис Бойнтон, занимали ее сын Леннокс и его жена. Палатки Реймонда, Кэрол и Джиневры Бойнтон стояли внизу, но правее – почти напротив шатра. Справа от палатки Джиневры Бойнтон находилась палатка доктора Жерара, а еще правее – палатка мисс Кинг. По другую сторону ручья – слева от шатра – находились ваша палатка и палатка мистера Коупа. Палатка мисс Прайс, как вы упомянули, стояла справа от шатра. Это верно?
Леди Уэстхолм неохотно кивнула.
– Благодарю вас. Значит, это мы выяснили. Пожалуйста, продолжайте, леди Уэстхолм.
– Было приблизительно без четверти четыре. Я подошла к палатке мисс Прайс узнать, проснулась ли она и хочет ли пойти на прогулку. Мисс Прайс сидела у входа и читала. Мы договорились выйти через полчаса, когда солнце станет менее жарким. Я вернулась в свою палатку и читала минут двадцать пять, а затем снова пошла к мисс Прайс. Она уже была готова, и мы отправились на прогулку. Казалось, в лагере все спят – никого не было видно, только миссис Бойнтон сидела наверху. Я предложила мисс Прайс спросить ее перед уходом, не нужно ли ей чего-нибудь.
– Да. Очень предупредительно с вашей стороны, – пробормотала мисс Прайс.
– Я считала это своим долгом, – самодовольно заявила леди Уэстхолм.
– А она повела себя так грубо! – воскликнула мисс Прайс.
Пуаро вопросительно посмотрел на них.
– Наша тропинка проходила как раз под выступом, – объяснила леди Уэстхолм, – и я окликнула миссис Бойнтон, сказав, что мы уходим на прогулку, и спросив, не можем ли мы что-нибудь для нее сделать. Но она в ответ только фыркнула, глядя на нас, как на грязь под ногами!
– Так невежливо! – подхватила мисс Прайс.
– Должна признаться, – слегка покраснев, сказала леди Уэстхолм, – что я отпустила не слишком любезное замечание.
– Думаю, учитывая обстоятельства, вы были абсолютно правы, – заявила мисс Прайс.
– Что это было за замечание? – спросил Пуаро.
– Я сказала мисс Прайс, что миссис Бойнтон, возможно, пьяна. Ее поведение вообще было очень странным, и я подумала, что причиной мог быть алкоголь, пристрастие к которому, как мне хорошо известно…
Пуаро ловко увел беседу из алкогольного русла:
– А в тот день ее поведение не показалось вам особенно странным? Скажем, во время ленча?
– Н-нет, – подумав, отозвалась леди Уэстхолм. – По-моему, тогда оно было вполне нормальным – конечно, для таких, как она, американок, – снисходительно добавила леди.
– Она повела себя очень грубо и с тем слугой, – вставила мисс Прайс.
– Когда?
– Незадолго до нашего ухода.
– Ах да, припоминаю. Кажется, он здорово ее разозлил. Конечно, – продолжала леди Уэстхолм, – слуги, не понимающие ни слова по-английски, могут утомить, но во время путешествия надо делать скидку.
– Что это был за слуга? – спросил Пуаро.
– Один из бедуинов, работающих в лагере. Думаю, миссис Бойнтон попросила его что-то принести, а он принес не то. Она страшно рассердилась. Бедняга убежал со всех ног, а она размахивала палкой и кричала ему вслед.
– Что кричала?
– Мы находились слишком далеко, чтобы слышать. По крайней мере, я не разобрала ни слова, а вы, мисс Прайс?
– Я тоже. Кажется, она велела ему принести что-то из палатки младшей дочери, а может быть, рассердилась за то, что он вошел к ней в палатку, – точно не знаю.
– Как он выглядел?
Мисс Прайс неуверенно покачала головой:
– Право, не могу сказать. Он находился далеко от нас, да и все арабы кажутся мне похожими друг на друга.
– Это был человек выше среднего роста, – сказала леди Уэстхолм, – в обычном местном тюрбане, рваных и залатанных бриджах и небрежно повязанных обмотках на ногах. Эти люди нуждаются в дисциплине!
– Вы могли бы опознать этого человека среди лагерной прислуги?
– Сомневаюсь. Лица мы не разглядели. И как говорит мисс Прайс, все арабы похожи друг на друга.
– Интересно, – задумчиво промолвил Пуаро, – что же так рассердило миссис Бойнтон?
– Слуги иногда действуют на нервы, – отозвалась леди Уэстхолм. – Один из них забрал мои туфли, хотя я предупреждала его – в том числе знаками, – что предпочитаю сама их чистить.
– Я тоже всегда делаю это сам, – сказал Пуаро, отвлекаясь на миг от расспросов. – Повсюду вожу с собой набор для чистки обуви, одежную щетку и пылевую тряпку.
– Как и я. – В голосе леди Уэстхолм послышались человеческие интонации.
– Потому что эти арабы никогда не счищают пыль с вещей…
– Да. Конечно, здесь одежду приходится чистить три или четыре раза в день…
– Но дело того стоит.
– Разумеется! Терпеть не могу грязь! А здешние мухи на базарах – просто чудовищно!
– Да-да. – Пуаро выглядел слегка виновато. – Вскоре мы выясним у этого человека, что так разозлило миссис Бойнтон. Продолжайте.
– Мы шли медленно, – сказала леди Уэстхолм, – и вскоре встретили доктора Жерара. Он шатался и выглядел совсем больным. Я сразу поняла, что у него лихорадка.
– Он дрожал с головы до ног, – вставила мисс Прайс.
– Я сразу поняла, что приближается приступ малярии, поэтому предложила вернуться с ним в лагерь и дать ему хинин, но он сказал, что у него с собой аптечка.
– Бедняга, – вздохнула мисс Прайс. – Я всегда расстраиваюсь, видя врача больным. Это кажется таким несправедливым!
– Мы пошли дальше, – продолжала леди Уэстхолм, – а потом присели на валун.
– Карабкаться было так утомительно после утренней экскурсии, – пробормотала мисс Прайс.
– Я никогда не чувствую усталости, – твердо заявила леди Уэстхолм. – Просто дальше идти было незачем. Перед нами открывался прекрасный вид.
– В том числе и на лагерь?
– Да, мы сидели к нему лицом.
– Так романтично! – прощебетала мисс Прайс. – Лагерь среди розово-красных скал! – Она снова вздохнула и покачала головой.
– Но его управление оставляло желать лучшего. – Лошадиные ноздри леди Уэстхолм возбужденно расширились. – Я сообщу об этом в агентство Касла. Не уверена, что воду там кипятили и фильтровали как следует.
Пуаро кашлянул и быстро увел разговор в сторону от питьевой воды.
– Вы видели кого-нибудь из других членов группы? – спросил он.
– Да. Старший мистер Бойнтон и его жена прошли мимо нас, возвращаясь в лагерь.
– Они шли вместе?
– Нет. Первым прошел мистер Бойнтон. Он выглядел так, словно от перегрева у него кружилась голова.
– Затылок нужно беречь от солнца! – оживилась мисс Прайс. – Я всегда прикрываю его носовым платком из плотного шелка.
– Что сделал мистер Леннокс Бойнтон по возвращении в лагерь? – спросил Пуаро.
На сей раз мисс Прайс опередила леди Уэстхолм:
– Сразу подошел к матери, но оставался с ней очень недолго.
– Сколько именно?
– Минуту или две.
– По-моему, чуть более минуты, – сказала леди Уэстхолм. – Потом он ушел в свою пещеру, а после этого спустился в шатер.
– А его жена?
– Она прошла мимо нас примерно через четверть часа и даже вежливо остановилась на минуту, чтобы поговорить.
– Она мне кажется очень симпатичной женщиной, – улыбнулась мисс Прайс.
– В отличие от других членов семьи, – добавила леди Уэстхолм.
