– Вот видите, – жалобно произнес мистер Фиппс. – Вот видите. Ванную мы заперли и не пускаем ее туда, вот она и придумала что-то несуразное. Теперь ее не остановишь. А я-то в каком былсостоянии, когда... Ох, сэр... милорд... Вы не представляете, что со мной было. Никогда ни о чем подобном я даже не слышал, а уж со мной и вовсе ничего такого никогда не случалось. Я не знал, на каком я свете. Понятия не имею, как еще жив остался. Сердце у меня не очень крепкое. Уж как я оттуда вышел и как дотащился до телефона... Меня словно обухом по голове ударили, правда, сэр... я и завтракать не стал, ни кусочка не смог проглотить. И к ланчу не притронулся. Потом все время телефонные переговоры, у меня ведь клиенты, вопросы полицейских... Ни минуты покоя.
– Не сомневаюсь, что вы пережили настоящее потрясение, – с сочувствием заметил лорд Питер, – особенно, если учесть, что вы не успели позавтракать. Терпеть не могу, когда меня тревожат до завтрака. Хуже ничего быть не может.
– Вот, вот, – встрепенулся мистер Фиппс. – Когда я увидел этот ужас в моей ванне, да еще в чем мать родила, если не считать очков, уверяю вас, милорд, меня вывернуло наизнанку. Простите за выражение, милорд. У меня слабое здоровье, сэр, и иногда по утрам, бывает, меня тошнит, а тут такое... Пришлось послать служанку за бренди, а то не знаю, как бы я это пережил. Мне было так плохо, иначе я бы ни за что, ведь я совершенно равнодушен к спиртному. Но у меня правило, в доме всегда должна быть бутылка чего-нибудь покрепче... на всякий случай. Ну, вы понимаете.
– Очень мудро, – поддержал его лорд Питер. – Вы – предусмотрительный человек, мистер Фиппс. Удивительно, какие чудеса может сотворить наперсток бренди в случае необходимости, и чем меньше вы привычны к нему, тем лучше. Надеюсь, у вас разумная служанка. Ужасно, когда женщины всюду суют свой нос.
– О, Глэдис замечательная девушка! – воскликнул мистер Фиппс. – Она очень-очень разумная. Но она тоже не в себе, и это понятно. Я не в себе, а что говорить о молодой женщине? Но она взяла себя в руки и помогает, чем может, если вы понимаете, о чем я говорю. В наши дни такая редкость – разумная, неленивая служанка, правда, она немножко рассеянная, забывает, что ей говорят, но это ведь естественно. Это она оставила окошко в ванной незапертым, вот и переживает из-за этого. Поначалу я на нее рассердился, ведь вот как все обернулось, но что уж теперь говорить. Не ругать же ее. Девушки обычно забывчивы, сами знаете, милорд, а она ужасно расстроилась, и я не стал ее очень уж бранить. Сказал только: "В следующий раз будут грабители. Помни о них, когда в следующий раз надумаешь оставить окошко открытым на всю ночь. На сей раз у нас мертвец, сказал я, – и это очень неприятно, но в следующий раз будут грабители, и всех нас перережут прямо в постелях". А вот инспектор... инспектор Сагг из Скотланд-Ярда... Вот он был очень строг с ней. Совсем ее запугал, и теперь она думает, будто он подозревает ее, хотя не представляю, какое отношение труп голого мужчины может иметь к бедняжке, так я и сказал инспектору. Он и со мной был груб, милорд... Уж извините. Но мне не понравилось, как он разговаривал. Я ему сказал: "Если у вас есть основания обвинить Глэдис или меня, инспектор, то выкладывайте, я вас слушаю, однако мне известно, что вы не имеете права грубо вести себя в частном доме". Он вправду меня рассердил. – Мистер Фиппс побагровел. – И сделал это нарочно, милорд, потому что я очень тихий человек, милорд.
– Опять Сагг, – проговорил лорд Питер. – Знаю его. Когда ему нечего предъявить, он всегда такой. Вряд ли вы или девушка намерены коллекционировать трупы. Кому нужно обременять себя таким образом? Ведь обычно самое трудное – избавиться от трупа. Кстати, вы от своего уже избавились?
– Он еще в ванне, – ответил мистер Фиппс. – Инспектор Сагг строго-настрого запретил к чему бы то ни былоприкасаться, пока не приедут его люди. Я жду их с минуты на минуту. Если ваша светлость желает взглянуть на него...
– О, благодарю вас. Мне бы очень хотелось увидеть его, но я не собираюсь ставить вас в неловкое положение.
– Ну, что вы! – воскликнул мистер Фиппс. И он повел лорда Питера в ванную комнату, убеждая его в двух вещах. Во-первых, как бы он ни был расстроен и выбит из колеи явившимся ему зрелищем, он наслаждался важностью события, бросавшего свою мрачную тень на его квартиру и на него самого. Во-вторых, инспектор Сагг в самом деле запретил показывать труп, и мистер Фиппс отправился сначала в спальню, сказав, что хотя полицейские забрали ключ, но он-то давно взял себе за правило на всякий случай иметь запасные ключи ко всем дверям.
Ванная комната сама по себе не поражала воображение. Длинная, узкая, с окошком – почти под потолком – с матовыми стеклами. Оно было достаточно большое, и втащить в него тело мужчины, вероятно, не представляло труда. Лорд Питер торопливо подошел к нему, открыл и выглянул наружу.
Квартира мистера Фиппса располагалась на последнем этаже почти посередине здания. Окно выходило на задние дворы, где располагалось множество всевозможных построек: сараи для угля, гаражи и так далее. За ними видны были дворы, принадлежавшие следующему ряду домов. Справа стояла очень большая больница Святого Луки, которая, благодаря крытому переходу, соединялась с апартаментами знаменитого хирурга, сэра Джулиана Фрика, руководившего хирургическим отделением новой больницы, но также известного на Харли-стрит как знающий невропатолог с весьма оригинальным взглядом на свой предмет.
Эту информацию мистер Фиппс безостановочно вливал в ухо лорда Питера, вероятно, считая, что присутствие в его квартире представителя столь известной аристократической династии придает особый блеск Квин-Кэролайн-мэншнс.
– Он лично посетил нас утром, – продолжал мистер Фиппс. – Все из-за этого ужасного дела. Инспектор Сагг подумал, будто один из молодых сотрудников больницы мог притащить сюда труп шутки ради, если можно так сказать, ведь у них в прозекторской всегда кто-нибудь есть. Инспектор Сагг утром первым делом пошел к сэру Джулиану и спросил, не пропал ли у них случайно из больницы труп. Сэр Джулиан былочень великодушен, правда, очень великодушен, хотя он уже работал в прозекторской. Но он все равно проверил по книгам, а потом сам пришел сюда, чтобы поглядеть на него... – Он кивнул на ванну. – Он сказал, что, к сожалению, ничем не может нам помочь... Из больницы трупы не пропадали, и этот не похож ни на один из тех, что должны быть или были у них в морге.
– И на больных, надеюсь, тоже? – перебил его лорд Питер.
Мистер Фиппс побледнел от такого намека.
– Я не слышал, как его допрашивал инспектор Сагг, – разволновался мистер Фиппс. – Это ужасно... упаси нас, Господь, но мне даже в голову не пришло такое, милорд.
– Если у них и исчез больной, то сейчас они уже, наверняка, об этом знают, – успокоил его лорд Питер. – Давайте осмотрим труп.
Он вставил монокль в глаз и добавил:
– Вижу, к вам сюда летит сажа. Ужасно неприятно, не правда ли? У меня тоже сажа. Все портит, главным образом, книги. Ну вот, если не хотите, не смотрите.
Он оторвал руки мистера Фиппса от простыни, закрывавшей труп, и поднял ее.
В ванне лежал высокий крепкий мужчина лет пятидесяти. Густые, темные, от природы вьющиеся волосы явно побывали в руках мастера, и от них исходил запах фиалки, легко узнаваемый на близком расстоянии. Мясистое лицо с резкими чертами, с длинным, загнутым, как клюв, носом, с выпуклыми черными глазами, с чувственными губами и открытым ртом с желтыми от табака зубами, было чисто выбрито. Золотое элегантное пенсне выглядело на нем как насмешка над смертью. На голой груди блестела золотая цепь. Руки и ноги были вытянуты, пальцы на руках чуть согнуты. Лорд Питер взял его за руку и, нахмурившись, осмотрел ее.
– А ваш гость – модник, – буркнул он. – Пармская фиалка и маникюр.
Он еще раз наклонился над трупом и просунул ладонь ему под голову. Дурацкое пенсне соскользнуло с носа мертвеца и упало в ванну, лишив мистера Фиппса остатков выдержки.
– Если вы позволите, – простонал несчастный архитектор, – мне сейчас станет дурно...
Он выскочил из ванной, однако успел увидеть, как лорд Питер одним рывком поднял и перевернул тело. Теперь молодой аристократ, склонив голову набок и вставив в глаз монокль, был очень похож на покойного Джозефа Чемберлена, с одобрением рассматривающего редкую орхидею. Поддерживая одной рукой голову, он достал серебряный спичечный коробок, вытащил из него одну спичку, и сунул ее в рот мертвеца. Промурлыкав нечто, вроде обычно описываемого как "ля-ля-ля", он положил труп, как тот лежал вначале, поднял загадочное пенсне и водрузил его ему на нос, чтобы не вызвать нареканий инспектора Сагга. Подойдя поближе к окну, он еще раз посмотрел в него, постучал кругом тростью, которую он, оказывается, не зря принес с собой в ванную комнату. Ничего особенного не приметив, лорд Питер закрыл окно и присоединился к мистеру Фиппсу, поджидавшему его в коридоре.
