— Да будет проклята его рыбалка! — ответил он. — А где он сейчас?
— Чуть ниже моста.
— Пусть только поднимется чуть выше, и я сдам его на руки властям. На что он ловит? Поймал что-нибудь?
— Не знаю — не видела, — сказала сестра Кеттл, уже жалея, что завела этот разговор. — Я была на холме.
Мистер Финн положил котенка на место.
— Смертный грех говорить дурно о людях, — заметил он, — но я с полным основанием утверждаю, что подозреваю полковника Картаретта в безнравственном поведении.
Теперь покраснела сестра Кеттл.
— Не понимаю, о чем это вы, — сказала она.
— Он ловит форель на хлеб! На червя! — ответил мистер Финн, разводя руками. — На что попало! Он даже ловит ее руками! Вот как низко он пал.
— Уверяю вас, вы ошибаетесь.
— Не в моих привычках, сестра Кеттл, заблуждаться насчет своенравной безответственности самовлюбленных людишек. Посмотрите, если угодно, на сообщников Картаретта. Посмотрите, если в силах, на капитана Сайса.
— Господи Боже, да капитан-то чем провинился?
— О Боже! Да этот субъект, — бледнея, произнес мистер Финн и одной рукой указал на кошку с котятами, а другой на долину, — этот разнузданный флибустьер, который делит свое время между пьянством и бессмысленной стрельбой из лука, этот флотский купидон умертвил мать Томазины Твитчетт.
— Но не нарочно, я уверена, что не нарочно.
— Откуда такая уверенность?
Мистер Финн перегнулся через калитку и вцепился в руль велосипеда. Кисточка колпака съехала ему на нос, и он нетерпеливо смахнул ее. Голос его свидетельствовал, что мистер Финн переходит к истории, которую уже не раз повторял и успел полюбить.
— В час вечерней прохлады мадам Томс, ибо таково было ее имя, пожелала прогуляться по лугу у реки. Поскольку вскоре ей предстояло разрешиться от бремени, она являла собою цель значительных размеров. Сайс, без сомнения разгоряченный вином и полагающий себя невесть каким красавцем, расположился на своей лужайке с луком. Это орудие уничтожения, имеющее, как говорят, силу натяжения в шестьдесят фунтов, зажато в его руке, жажда крови разлита в его сердце. Он пустил стрелу к далекой звезде, — подошел мистер Финн к развязке, — и не говорите мне, что «упала стрела не знаю где», ибо с этим я категорически не согласен. Его целью, мишенью, которую он выбрал сам, в этом я убежден, стала моя изящная кошечка. Томазина, мой меховой клубочек, я говорю о твоей мамуле.
Кошка уставилась на мистера Финна, а следом за нею и сестра Кеттл.
«Надо признать, — подумала она, — что он и впрямь немного того». А так как сердце у сестры Кеттл было доброе, она исполнилась к мистеру Финну жалости.
«Живет один-одинешенек, — думала она, — кроме кошек никого у него нет. Так что ничего удивительного».
Она одарила мистера Финна самой яркой из набора своих профессиональных улыбок и одним из своих обычных пожеланий.
— Итак, — сказала сестра Кеттл, отъезжая от калитки, — будьте паинькой, а если не можете, то хоть забот не знайте.
— Как говорится, не работа кота старит, а забота, — ответил мистер Данберри-Финн, не моргнув глазом. — Что-что, а это я помню. Всего доброго вам, сестра Кеттл.
2Мистер Финн был вдовцом, а капитан Сайс — холостяком. Он жил рядом с мистером Финном, в маленьком георгианском особняке под названием «Нагорье», но и этот дом был чересчур просторен для капитана Сайса, унаследовавшего его от дядюшки. Обслуживали капитана отставной флотский старшина с женой. Большая часть усадьбы была заброшена и поросла сорняками, но за огородом ухаживали слуги, а за лужайкой для стрельбы из лука — сам капитан Сайс. Судя по всему, капитан только этой лужайкой, выходившей на речную долину, и интересовался. На одном конце, если погода была хорошая, стояла мишень на подставке, а на другом конце летними вечерами стоял в классической позе видный аж из Нанспардона капитан Сайс и стрелял из своего лука. Он был известен как меткий стрелок, причем, как было замечено, как бы ни вихляла его походка, стоило ему расправить грудь и натянуть тетиву, и он становился недвижим, как скала. Он вел одинокую и бесцельную жизнь. Его бы, пожалуй, жалели, если бы он хоть намеком показал, что нуждается в сочувствии. Он же не только этого не делал, но и при малейшем дружелюбном проявлении ощетинивался и немедленно убегал. В трактир капитан Сайс не ходил никогда, однако славился своим неусыпным вниманием к этому заведению. И действительно, сестра Кеттл, поднимаясь вверх по заросшей тропе к его дому, повстречала парня из «Мальчишки и Осла», который ехал ей навстречу с пустым ящиком из-под бутылок на багажнике велосипеда.
«А вот и мальчишка, — подумала сестра Кеттл и с удовольствием завершила свою мысль, — который, не побоюсь этого сказать, возвращается прямиком от „Осла“».
У сестры Кеттл для капитана Сайса тоже была припасена бутылочка — бутылочка с лекарством от аптекаря в Чайнинге. Подъехав к дому, она услыхала шаги по гравию, а затем и увидела капитана Сайса, медленно уходившего прочь с луком в руке и колчаном у пояса. Сестра Кеттл нажала на педали.
— Привет! — весело окликнула она капитана. — Добрый вечер!
Велосипед завихлял, и она соскочила на землю.
Сайс обернулся, мгновение поколебался и направился к ней. Это был светловолосый, загорелый, но, увы, начинающий опускаться мужчина. Он был насквозь просолен морем и, как заметила, приблизившись к нему, сестра Кеттл, пропитан виски. Капитан поднял на нее свои голубые удивленные глазе.
— Виноват, — быстро проговорил он. — Добрый вечер. Извините.
— Доктор Марк, — сказала сестра Кеттл, — просил меня заехать сюда и завести вам лекарство. Вот оно. Та же самая микстура.
Капитан Сайс стремительно схватил бутылочку.
— Огромное вам спасибо, — сказал он. — Вы уж извините. Это вовсе не так срочно.
— Не стоит благодарности, — ответила сестра Кеттл, поглядывая на его дрожащие руки. — Вы, я вижу, собираетесь пострелять.
— Да-да, — громче, чем нужно, ответил он и попятился. — Спасибо вам, спасибо, спасибо.
— Я должна заехать в Хаммер. Вы не против, если я проеду через ваш участок? Там ведь правее, кажется, начинается тропинка.
— Разумеется. Сделайте милость. Позвольте вам помочь.
Капитан сунул бутылку с лекарством в карман куртки, взялся за руль ее велосипеда и положил лук поперек.
— Ну вот, теперь я отнимаю у вас время, — улыбнувшись, проговорила сестра Кеттл. — Давайте я понесу лук!
Капитан Сайс возмущенно затряс головой и покатил велосипед за дом. Сестра Кеттл последовала за ним с луком в руках, продолжая ворковать. Так она всегда говорила с нервными пациентами. Они вышли на лужайку для стрельбы из лука, откуда неожиданно открылся чудесный вид на Чайн. В вечернем свете речка отливала свинцом, по обоим ее берегам лежали бархатистые луга, кусты казались мягкими, как пуховые подушки, и какая-то геральдическая аура придавала всему пейзажу вид цветной иллюстрации к забытому роману. У Нижнего моста майор Картаретт крутил спиннинг, а на холме, на площадке для гольфа у Нанспардона, старая леди Лакландер и ее немолодой сын Джордж совершали прогулку после ужина.
— Что за ясный вечер! — воскликнула с удовольствием сестра Кеттл. — И видно все как на ладони. Скажите, капитан, — спросила она, заметив, что он вздрогнул от такого обращения, — вы бы смогли отсюда попасть из своего лука в леди Лакландер?
Сайс бросил взгляд на тяжеловесную фигуру на другой стороне долины. Он пробормотал, что может, дескать, попасть в лоскуток ткани с двухсот сорока ярдов, и двинулся дальше. Удрученная его манерами, сестра Кеттл подумала: «Надо бы тебе немного подтянуться, мой милый».
Он вел велосипед вниз по пыльной дорожке, окаймленной густым кустарником, а сестра Кеттл шагала за ним.
— Говорят, — сказала она, — что как-то раз у реки вы попали в мишень, в которую вовсе не целились.
Сайс замер. Сестра Кеттл увидела, как у него на шее выступили капли пота. «Пьяница, — подумала она. — Слабак. Позор! А ведь был настоящим мужчиной, когда держал себя в руках».
— Черт побери! — воскликнул Сайс и стукнул кулаком по седлу. — Да вы про эту проклятую кошку?
— Да, а что?
— Черт побери, это был несчастный случай. Я ведь говорил этому старому ослу. Несчастный случай! Я люблю кошек.
Он обернулся и посмотрел на сестру Кеттл. Глаза его затуманились, губы дрожали.
— Я люблю кошек, — повторил он.
— Всем свойственно ошибаться, — успокоительным тоном сказала сестра Кеттл.
Капитан протянул руку к луку и указал на калитку в конце тропинки.
— За этой калиткой — Хаммер, — сказал он и с очаровательной стеснительностью добавил: — Простите меня — я, как видите, неинтересный собеседник. Спасибо, что несли лук. Еще раз спасибо.
