— Малыш, пора вставать, — ласково похлопываю Снежану по высокой груди, отороченной неким подобием бюстгальтера.
— Сейчас, — не раскрывая глаз, прошептала она и попыталась перевернуться на бок.
— Давай, Снегильда, — не позволяю ей расслабиться, — тебя ждут новые научные открытия.
В ванную Снежана продефилировала с таким видом, словно это была дорога на эшафот.
— Тебе кофе в постель? — бодро поставленный голос перебил звуки струящейся воды.
— Лучше в чашку, — машинально пробормотал я, надевая плечевую кобуру.
Когда Снежана вкатила в спальню сервировочный столик, я с трудом узнал ее. Исчез вызывающий макияж, без жалости смыты тени и остатки помады; скромная легкая блузка и удлиненная юбка. Вместо чулок и ярко-красных туфель на длиннющих шпильках Снежана нацепила белые носочки и какие-то плоские тапочки.
— Скромность украшает даже тебя, — замечаю, прикуривая свою первую в этот день сигарету.
Снежана мило улыбнулась, поцеловала мою пока еще небритую щеку и тихо спросила:
— Когда позвонишь?
— Не знаю, — чуть ли не с огорчением замечаю я, — на этой неделе много дел.
Девушка с обиженным видом надула губки. Неужели она думает, что ради нее я навсегда поселюсь в этой берлоге? Так меня сюда на постоянное место жительства тем самым хлыстом не загнать. И кроме того, нельзя позволять ей даже думать о чем втайне мечтает каждая девушка. Для семейной жизни я человек малоподходящий. К тому же, одна семья у меня уже есть. И до того мне семейная жизнь нравится, что, если разведусь, вторично не попрусь в ЗАГС даже под угрозой пожизненного заключения.
Снежана, тонко прочувствовав мое настроение, перестала дуться и прошептала:
— Я буду ждать. Сколько нужно.
Это другое дело. Такое смирение необходимо поощрить.
— Зайди вечерком в торговый дом «Гермес», Алик получил новый товар из Франции. Счет пусть перешлет ко мне, но только не как в прошлый раз, а в устной форме.
Снежана поцеловала меня еще раз, но уже менее сдержанно, подхватила лежащий в передней портфель и отправилась в школу.
Регулярные летучки в моей фирме с гордым названием «Козерог» действовали на нервы всем ее сотрудникам, не исключая и генерального директора. Но иного способа постоянно намекать служащим — я в курсе того, что они позволяют себе вытворять за мои деньги, — пока еще не придумано. Чтобы как-то смягчить донельзя деловую обстановку и придать ей картину подлинной демократичности в наших отношениях, во время этих производственных совещаний сперва появился кофе, затем — коньяк, и я уже начинаю опасаться, что вскоре сотрудники начнут расценивать мой кабинет как дегустационный зал. Особенно после того, как главный инженер взял за правило принимать на грудь во время десятиминутной летучки не менее трехсот граммов.
Вот и сейчас он успел плеснуть в рот рюмку, прежде чем я торжественно объявил наше заседание открытым.
— Тебе бутылка, как слону дробина, — несколько раздраженно начинаю совещание, обратившись к главному инженеру, — так что в этом помещении, будем считать, ты свою норму выжрал. В конце концов у тебя свой кабинет есть.
Главный инженер недовольно качнул головой, но тем не менее перестал нащупывать серебряную флягу в боковом кармане.
— Поехали, — скомандовал я, беря ход совещания в свои руки, однако начальник отдела снабжения тут же испортил деловую обстановку. Он скорчил мерзкую рожу и, гнусавя, прокаркал голосом переводчика, дублирующего сотни боевиков:
— В чем ваши проблемы?
— Ты моя проблема, — аналогичным голосом продолжил я, ткнув пальцем по направлению к Константину, и, пока остальные сотрудники не начали резвиться, перешел на фельдфебельские интонации:
— Молчать!
Константин тут же сделал вид, словно пожизненно онемел, а я спокойно продолжил:
— Какие новости?
— Пришли очередные нормативные документы, — начал пугать присутствующих начальник юридической службы, поправляя очки в золотой оправе, — кроме того, принят ряд законов…
— Это хорошо, — сходу проникаюсь такой важной информацией, — только завтра еще пачку документов пришлют и другие законы понавыдумывают. Так что свои соображения выскажешь персонально главбуху.
Сотрудники одобрительно закивали головами, полностью поддерживая мудрое решение своего руководителя.
— Бухгалтерия?
— С налогами все в порядке, — скороговоркой затарабанил главбух, — даже вперед заплатили. Но… Тут такое дело, как бы это… В общем, тебя приглашает к себе начальник налоговой инспекции…
Взрыв хохота заставил главбуха взъерошить свою козлиную бородку. Особенно резвился главный инженер, видимо, коньяк уже начинал действовать.
Хотя мне тоже очень хотелось повеселиться, придаю своему лицу донельзя серьезное выражение и замечаю:
— Вместо меня к нему отправится генеральный менеджер.
— Что, — вскочил из-за стола, чуть не опрокинув чашку кофе, этот незаменимый специалист, — у меня других дел нет? Да ты знаешь…
— Знаю, — мгновенно осекаю менеджера, потому что стоит ему позволить раскрыть рот на ширину плеч, как наша летучка тут же превратится в одну-единственную незапланированную речь до конца рабочего дня. — Сам решай, что делать.
— Что делать, что делать, — не сдавался менеджер, — стану я бегать к этому охламону, он же наверняка даже по сну давит с протянутой вперед рукой. Пусть Костя подарит ему какую-то дрянь, что он, разучился пакости делать? В конце концов…
— В конце концов, помолчи, — несколько раздражено заметил я. — Будем считать — эта грандиозная задача стоит именно перед тобой.
Главбух довольно улыбнулся; мне в общем-то повезло, что менеджер этой счастливой гримаски на его лице не заметил. Иначе монолог состоялся бы, несмотря на все мои замечания.
Главбух с генеральным менеджером постоянно затевают мелкие стычки по финансовым вопросам. И, почувствовав мою молчаливую поддержку, бухгалтерия продолжила нагнетать рабочую атмосферу:
— Только чтобы ты потратил не столько, сколько в прошлый раз. А то, такое дело, ему понравится, будет через день в гости приглашать. Понял?
Все, сейчас начнется. Главбух имел право на подобную фразу, кроме последнего слова. Я попытался перехватить инициативу, но не тут-то было. Если генеральный менеджер так выпучивает глаза, сходу остановить его может только пуля, но не окрик генерального директора.
— Ты что из себя корчишь? — взвизгнул менеджер, тыкая пальцем в сторону главбуха, — ты кто такой и откуда пришел? Или, думаешь, отрастил козлячую бороду, как у дедушки Калинина, так права качать будешь? Тоже мне пролетарский Санта-Клаус с мешком валидола, в печенке сидишь со своими советами…
— Зажимконтора, — резко поддержал генерального менеджера начальник отдела снабжения и тут же заткнулся, потому что во весь свой гигантский рост вздыбился коммерческий директор и грохнул кулаком-кувалдой по столу.
После этого тишина показалась оглушающей; я с благодарностью посмотрел на коммерческого директора и заметил:
— Благодарю товарища Рябова за поддержание совещания на высоком интеллектуальном уровне. А теперь быстренько, без лирических отступлений — все| вопросы ко мне. Комментарии с мест не по делу грозят штрафом в размере месячной зарплаты. Итак?
— Письмо директора детского дома, — сообщил архи-важную новость главный инженер, поглаживая себя по животу, — благодарит и просит…
— Просьбу выполнить. Дальше.
— Спортивный клуб «Катран» предлагает стать спонсорами…
— Принято.
— Фирма «Глобус» снова просит о встрече.
— Если они по-прежнему хотят под наше крыло, то окончательно этот вопрос решает коммерческий директор.
— Прибыль от продажи последней партии мебели составила…
— Пятьдесят процентов остатка прибыли после уплаты всех налогов перевести в фонд общества «Возрождение».
— Яхт-клуб…
— Отказать.
— Нам необходимо взять кредит, небольшой, миллиардов двадцать, — почему-то заговорил о финансовых проблемах юрист, и все присутствующие дружно захихикали. Понятно отчего, двадцать миллиардов, это сорок тысяч долларов. Такую сумму при большом желании каждый из присутствующих может вытащить из собственного кармана.
— А это еще зачем? — я обрадовался, что комментариев с мест не последовало. Что и говорить, дорожат мои сотрудники месячным окладом, согласно ведомости за двадцать баксов трудовым потом истекают.
— Дело в том, — спокойно заметил коммерческий директор, — что мы единственная фирма в городе, которая не берет краткосрочных кредитов. Это уже вызвало у кое-кого подозрения.
— Неприятности, Сережа? — тихо спросил я, прикурил сигарету и с удовлетворением заметил, что Рябов не сумел скрыть недовольной гримаски. На летучке он запрещает курить всем, но, к счастью, к моей персоне его приказы отношения не имеют.
