Лорд Питер посмотрел на часы.
— Десять часов, — сказал он. — Очень хорошо. Вы поступили абсолютно правильно. Вот это да! Бедный старина Джеральд арестован за убийство. Я очень волнуюсь за него. Ему никогда не нравилось, что я связан с полицейскими судами. Теперь он сам оказался там. Лорд Питер Уимзи на скамье свидетелей — такие переживания из-за брата. Герцог Денверский в тюрьме — еще хуже. Боже мой! Ладно, думаю, надо позавтракать.
— Да, мой лорд. Вот полный отчет о следствии в газете, мой лорд.
— Да. Кто ведет следствие, кстати?
— Мистер Паркер, мой лорд.
— Паркер? Это хорошо. Старина Паркер великолепен! Интересно, как он сумел добиться этого. Так что за дело нам предстоит, Бантер?
— Если мне позволительно будет так сказать, мой лорд, я предполагаю, что расследование обещает быть очень интересным. Есть несколько наводящих на размышления моментов в свидетельствах, мой лорд.
Труп в оранжерее
— С криминологической точки зрения, должен сказать, это любопытно, — ответил его светлость, бодро садясь за свой «кафе о ле», — но мой брат в чертовски щекотливой ситуации. Все равно, давай вернемся к криминологии, что там?
— Хорошо! — сказал мистер Бантер. — Говорят, мой лорд, там непохоже на личный интерес.
Сегодня в Ридлсдейле, на севере графства Йоркшир, было проведено расследование убийства капитана Дэниса Кэт-карта, тело которого было найдено в три часа ночи в четверг рядом с дверью оранжереи охотничьего домика герцога Денверского, в угодьях Ридлсдейла. Из показаний свидетелей следовало, что покойный поссорился с герцогом Денверским накануне вечером и через некоторое время был застрелен в маленькой чаще, примыкающей к дому. Недалеко от места преступления найден пистолет, принадлежащий герцогу. Обвинение в убийстве было предъявлено герцогу Денверскому. Леди Мэри Уимзи, сестра герцога, которая была помолвлена с покойным, потеряла сознание после дачи показаний и теперь серьезно больная находится в охотничьем домике. Герцогиня Денверская поспешила приехать из города и вчера присутствовала на дознании. Полный отчет — на стр. 12.
«Бедняга Джеральд! — подумал лорд Питер, когда обратился к странице 12. — И бедняжка Мэри! Интересно, действительно ли она любила этого парня? Мать всегда говорила, что это не так, но Мэри никому не выдавала этого секрета».
Полный отчет начинался с описания небольшой деревни Ридлсдейл, где герцог Денверский недавно снял на сезон маленький охотничий домик. Когда произошла трагедия, герцог был там с компанией гостей. В отсутствие герцогини леди Мэри Уимзи исполняла роль хозяйки.
В числе гостей были полковник и Марчбэнкс с супругой, преподобный Фредерик Арбатнот, мистер и миссис Петтигру-Робинсон и ныне покойный Дэнис Кэткарт.
Первым свидетелем был герцог Денверский, который обнаружил тело. Он сообщил, что входил в дом через дверь оранжереи в три часа ночи в четверг, 14 октября, когда споткнулся обо что-то. Он включил ручной фонарик и увидел у своих ног тело Дэниса Кэткарта. Он сразу перевернул его и увидел, что Кэткарт был убит выстрелом в грудь. Кэткарт не подавал ни малейших признаков жизни. Когда герцог склонился над телом, он услышал крик в оранжерее и, подняв голову, увидел леди Мэри Уимзи, глядящую на него с ужасом. Она вышла через дверь оранжереи и воскликнула:
— О боже, Джеральд, ты убил его! (Возгласы в зале.)[1]
Следователь: Вы были удивлены этим восклицанием?
Герцог Д.: Ну, я был так потрясен всем происходящим… По-моему, я крикнул ей: «Не смотри», а она сказала: «О, это — Дэнис! Что случилось? Это был несчастный случай?» — Я остался рядом с телом и послал ее наверх разбудить всех в доме.
Следователь: Вы ожидали увидеть леди Мэри Уимзи в оранжерее?
Герцог Д.: В самом деле, как я уже сказал, я был поражен, разве вы не понимаете, я не думал об этом.
Следователь: Вы помните, как она была одета?
Герцог Д.: Кажется, она не была в пижаме. (Смех.) — По-моему, на ней было пальто.
Следователь: Если я правильно понимаю, леди Мэри Уимзи была помолвлена с покойным?
Герцог Д.: Да.
Следователь: Вы были хорошо знакомы с ним?
Герцог Д.: Он был сыном старого друга моего отца; его родители умерли. Похоже, он жил в основном за границей. Я встретился с ним во время войны, а в 1919 году он приехал в Денвер и остался здесь. С моей сестрой они объявили о помолвке в начале этого года.
Следователь: С вашего согласия и с согласия семейства?
Герцог Д.: О, да, конечно.
Следователь: Что вы можете сказать о капитане Кэткарте?
Герцог Д.: Ну, он казался порядочным человеком. Я не знаю, что он делал до того, как присоединился к армии в 1914 году. Думаю, он не нуждался в деньгах: его отец был весьма богат. Метко стрелял, хорошо играл и так далее. Я никогда не слышал ничего дурного о нем — до того вечера.
Следователь: А что вы узнали в тот вечер?
Герцог Д.: Кое-что чертовски странное. Если бы не Томми Фриборн, а кто-то другой сказал это, я никогда не поверил бы. (Шум в зале.)
Следователь: Боюсь, я должен спросить вашу милость, в чем же вы обвиняете покойного.
Герцог Д.: Ну, я не то что бы обвиняю его. Письмо старинного приятеля заставило меня задуматься. Сначала я не поверил прочитанному, поэтому пошел к Кэткарту, и, к моему изумлению, он фактически признал, что это правда! Затем мы с ним разругались, он велел мне отправляться к дьяволу и выбежал из дома. (Волнение в зале.)
Следователь: Когда произошла эта ссора?
Герцог Д.: В среду ночью. Это был последний раз, когда я видел его. (Сильное волнение в зале.)
Следователь: Пожалуйста, пожалуйста, не нужно так волноваться. А теперь не будет ли ваша светлость столь любезны передать мне как можно более подробное содержание этой ссоры?
Герцог Д.: Хорошо, дело было так. Мы провели весь день на болотах и поэтому ужинали рано. Приблизительно в половине десятого все начали расходиться по комнатам. Моя сестра и миссис Петтигру-Робинсон отправились наверх, а мы заканчивали последнюю партию в бильярд, когда Флеминг — мой слуга — вошел с письмами. Их доставляют довольно поздно вечером; как вы знаете, мы находимся в двух с половиной милях от деревни. Хотя нет, я не был в бильярдной в тот момент — я запирал комнату, где хранятся охотничьи ружья. Письмо было от моего приятеля, которого я не видел много лет, — Тома Фриборна, — я познакомился с ним в доме…
Следователь: В чьем доме?
Герцог Д.: О, в Церкви Христа, в Оксфорде. Он писал, что видел объявление о помолвке моей сестры в Египте.
Следователь: В Египте?
Герцог Д.: Я имею в виду, он был в Египте — то есть Том Фриборн. Именно поэтому он не написал раньше. Он работает там инженером со времени окончания войны и, так как находится где-то у истоков Нила, не имеет возможности получать газеты регулярно. В письме он просил извинения за то, что вмешивается в столь деликатное дело, и спрашивал, знаю ли я, кто такой Кэткарт? Он написал, что встречал его в Париже во время войны, где тот жил на средства, получаемые от обмана при игре в карты, и добавил, что может поклясться в этом и сообщить детали спора, произошедшего в некоем заведении во Франции. Говорит, что я, возможно, захочу снести ему голову — имеется в виду Фриборну — за такую бесцеремонность, но, увидев фотографию этого мужчины в газете, он решил, что мне стоит об этом знать.
Следователь: Это письмо удивило вас?
Герцог Д.: Сначала я не мог поверить этому. Если бы это был не старина Том Фриборн, я сразу же бросил бы письмо в огонь, но в данном случае я не знал, что и думать. К слову сказать, французы могут легко разволноваться из-за пустяка. Но это был Фриборн, а он редко ошибается.
Следователь: Что вы сделали?
Герцог Д.: Чем больше я смотрел на письмо, тем меньше мне все это нравилось. Однако я не мог оставить этого так, поэтому решил, что наилучшим выходом будет пойти прямо к Кэткарту. Все уже поднялись наверх, в то время как я сидел и размышлял. Наконец я тоже поднялся и постучал в дверь Кэткарта. Он сказал: «В чем дело?», или «Что за дьявол?», или что-то в этом роде, и я вошел. «Послушайте, — сказал я, — мы можем поговорить?» «Хорошо, только постарайтесь покороче», — сказал он. Я был удивлен — обычно он не был груб. «Хорошо, — начал я. — Дело в том, что я получил письмо, содержание которого мне очень не понравилось, и я подумал, что лучшее, что можно сделать, это принести его немедленно вам и все выяснить. Оно пришло от человека очень приличного — моего старого друга по колледжу, который утверждает, что встречал вас в Париже». «Париж! — сказал он необычайно неприязненным тоном. — Париж! Какого черта вы явились ко мне говорить о Париже?» «Минутку, — сказал я, — не говорите так, потому что при данных обстоятельствах это может вводить в заблуждение». «К чему вы клоните? — спросил Кэткарт. — Выкладывайте все напрямую и идите спать, ради бога». Я ответил: «Хорошо! Слушайте же. Этого человека зовут Фриборн, он пишет, что был знаком с вами в Париже, где вы зарабатывали деньги, жульничая при игре в карты». Я думал, что он вспыхнет при этом, но он лишь сказал: «И что с того?» «Что с того? — повторил я. — Да ведь это не те вещи, в которые я поверю так просто, без каких-либо доказательств».
