Поезд замедлял ход, мимо мелькали яркие огни большого города.
Миссис Мак-Гилликади открыла свою сумочку, поискала бумажку и, не найдя ничего, кроме какой-то квитанции, шариковой ручкой быстро написала на обратной стороне записку, вложила ее в конверт, который по счастливой случайности оказался у нее, заклеила и надписала адрес.
Поезд медленно приближался к платформе, заполненной людьми. Обычный монотонный голос произносил нараспев: «В 5 часов 38 минут от платформы № 1 отправляется поезд до станции Чедмаут. Он проследует через Милчестер, Уэйвертон, Роксетер. Пассажиров, следующих до Маркет-Бэйзинг, просят пройти к поезду на третью платформу. На первом пути останавливается поезд, следующий до Гарбэри».
Миссис Мак-Гилликади с волнением смотрела на платформу. Как много пассажиров и как мало носильщиков! Ага, вот один из них. Она властно позвала:
— Носильщик! Возьмите это письмо и сразу же передайте его начальнику вокзала!
Она вручила носильщику конверт и еще дополнительно шиллинг. Потом, вздохнув, с облегчением откинулась назад. Ну ладно, она сделала все, что могла. Но тут же с сожалением подумала о шиллинге. Право же, шести пенсов было бы вполне достаточно…
Мысли ее снова вернулись к тому, чему она оказалась свидетельницей. Ужасно, просто ужасно… Она была женщиной с крепкими нервами, но сейчас содрогнулась. Какие странные, какие фантастические вещи случаются с ней, с Элспет Мак-Гилликади! Не поднимись неожиданно шторка этого купе… Но судьбе было угодно, чтобы она, Элспет Мак-Гилликади, стала свидетельницей этого преступления. Губы ее зловеще сжались.
Вокруг слышались крики, раздавались свистки, двери хлопали, закрываясь. В 5 часов 38 минут поезд медленно отошел от станции Брэкхемптон. Через 1 час и 5 минут он остановился в Милчестере.
Миссис Мак-Гилликади собрала свои свертки и сумку и вышла из вагона. Она смотрела то в одну сторону, то в другую. Ее раздражала все та же мысль, что носильщиков недостаточно. Казалось, все носильщики заняты только переносом почтовых мешков или суетились у багажных вагонов. Похоже, теперь все думают, что пассажиры сами должны тащить свои чемоданы. Да, но ведь она же не может тащить и чемодан, и зонтик, и свертки. Пришлось ждать своей очереди. Наконец, к ней подошел носильщик.
— Поедете на такси, мадам?
— Я надеюсь, меня встретят.
Около выхода из станции к ней подошел водитель такси, следивший за выходящими пассажирами. У него был мягкий местный говор:
— Вы, случайно, не миссис Мак-Гилликади? Вы едете в Сент Мэри Мид?
— Да, я миссис Мак-Гилликади.
Носильщик получил незначительное, но вполне достаточное вознаграждение.
Машина, где сидела миссис Мак-Гилликади со своим чемоданом и свертками, ринулась в темноту. Ей предстояло проехать девять миль. Сидя в машине, миссис Мак-Гилликади никак не могла прийти в себя. Чувствам ее нужен был какой-то выход. Наконец, такси въехало на знакомую деревенскую улицу, и миссис Мак-Гилликади выбралась из машины и по дорожке, выложенной камнями, прошла к дому. Дверь открыла пожилая служанка. Водитель внес вещи. Миссис Мак-Гилликади прошла через холл в гостиную с раскрытыми дверями, где ее ждала хозяйка дома, почтенная хрупкая старая дама.
— Элспет!
— Джейн!
Они расцеловались, и тут же без каких-либо предисловий миссис Мак-Гилликади приступила к сути дела.
— О, Джейн! — вскричала она. — Я только что видела убийство!
Верная обычаям, унаследованным от матери и бабушки, что истинную леди ничто не может ни потрясти, ни удивить, мисс Марпл лишь подняла брови и, покачав головой, сказала:
— Да, это ужасно неприятно для вас, Элспет, и, конечно, совершенно необычно. Я думаю, что будет лучше, если вы сразу же мне обо всем расскажете.
Это как раз и было заветным желанием миссис Мак-Гилликади. Позволив хозяйке подвинуть ее кресло поближе к камину, она села, сняла перчатки и приступила к повествованию.
Мисс Марпл слушала с молчаливым вниманием. Когда миссис Мак-Гилликади, наконец, замолчала, чтобы перевести дыхание, мисс Марпл решительно сказала:
— Я думаю, самое лучшее для вас, моя дорогая, пойти сейчас наверх, снять шляпку и умыться. Потом мы поужинаем, но за ужином об этом не будем говорить. А потом, после ужина, мы сможем как следует вникнуть в это дело и обсудить его со всех точек зрения.
Миссис Мак-Гилликади согласилась. Две дамы за ужином обсуждали различные стороны жизни в деревне. Мисс Марпл подробно комментировала всеобщее недоверие к новому органисту, коснулась последнего скандала с женой местного аптекаря, рассказала о конфликте между школьной учительницей и блюстителями деревенских обычаев. Затем мисс Марпл и миссис Мак-Гилликади заговорили о своих садах.
— Пионы, — сказала мисс Марпл, вставая из-за стола, — очень странные цветы. Зацветут они или нет, никогда наперед не угадаешь. Но уж если они прижились, то остаются с вами на всю жизнь. А вообще-то говоря, они действительно самые прекрасные создания на земле.
Они снова расположились у камина. Мисс Марпл вынула из буфета, стоявшего в углу, два бокала старинного хрусталя, а из другого буфета достала бутылку вина.
— Сегодня, Элспет, кофе не будет, — сказала она. — Вы и так слишком возбуждены, и неудивительно! Возможно, даже и спать не сможете. Я предписываю вам бокал моего вина из первоцвета, а, может быть, еще и чашечку настоя ромашки.
Миссис Мак-Гилликади молча согласилась, и мисс Марпл налила в бокалы вино.
— Джейн, — сказала миссис Мак-Гилликади после того, как они отпили по глотку и оценили вино, — вы ведь не думаете, что мне все это приснилось или почудилось?
— Конечно же, нет, — сказала мисс Марпл участливо.
У миссис Мак-Гилликади вырвался вздох облегчения.
— А этот контролер, — сказала она, — подумал именно так. Он был очень вежлив, но тем не менее…
— Мне кажется, Элспет, это совершенно естественно с его стороны в данной ситуации. Все прозвучало невероятно. А вы ему совершенно незнакомы. Нет, я не сомневаюсь в том, что вы мне рассказали. Это, конечно, чрезвычайно необычно, но вовсе не исключено. Мне и самой приходилось видеть яркие и интимные картинки, которые происходили в купе, когда рядом с моим поездом шел другой поезд. Однажды я наблюдала, как маленькая девочка играла с медвежонком, а потом вдруг взяла и бросила его в толстого мужчину, спавшего в уголке купе. Тот вскочил и впился негодующим взглядом в ребенка, а всем пассажирам стало очень смешно. Я видела это совершенно отчетливо. И потом могла описать в деталях, как они выглядели и во что были одеты.
Миссис Мак-Гилликади с благодарностью кивнула головой.
— Так было и в данном случае.
— Вы сказали, что мужчина стоял к вам спиной. Значит, вы не видели его лица?
— Нет.
— А женщину вы можете описать? Молодая или старая?
— Моложавая. Ей было лет тридцать — тридцать пять. Точнее я не сумею сказать.
— Хорошенькая?
— Этого я опять-таки не скажу. Видите ли, ее лицо было так искажено и…
Мисс Марпл быстро перебила ее:
— Да, да. Я очень хорошо вас понимаю. А как она была одета?
— На ней было какое-то меховое пальто, цвет меха светлый. Без шляпы. Она — блондинка.
— А у мужчины вы не заметили ничего отличительного, что бы вам запомнилось?
Миссис Мак-Гилликади на минуту замолчала, тщательно обдумывая ответ, а потом сказала:
— Он был довольно высокий и, мне кажется, темноволосый. Одет был в тяжелое зимнее пальто, поэтому мне трудно судить о его фигуре.
Потом добавила разочарованно:
— Да, действительно, не так уж много.
— Но все же кое-что, — сказала мисс Марпл, — а вы можете с уверенностью сказать, хотя бы самой себе, что эта женщина умерла?
— Да, она умерла, я в этом совершенно уверена. Язык вывалился изо рта и… Да лучше об этом и не говорить.
— Конечно, не стоит говорить, — быстро подхватила мисс Марпл. — Я надеюсь, утром мы узнаем побольше.
— Утром?
— Да, об этом наверное напишут в утренних газетах. Ведь труп остался. Что убийца станет делать? Вернее всего, выйдет из поезда на первой же остановке. Кстати, не сможете ли вы вспомнить, был ли в том вагоне коридор?
— Нет.
— Это значит, поезд не дальнего следования, и, вероятнее всего, он останавливается в Брэкхемптоне. Предположим, убийца сошел в Брэкхемптоне, а труп пристроил в уголке купе и закрыл лицо меховым воротником, чтобы его подольше никто не обнаружил. Думаю, что он поступил именно так. Конечно, все это вскоре выяснится. И полагаю, что сообщение об убитой женщине, обнаруженной в поезде, почти наверняка попадет в утренние газеты. Что же, посмотрим.
Но в утренних газетах ничего не появилось. Убедившись в этом, мисс Марпл и миссис Мак-Гилликади заканчивали завтрак молча, каждая предавшись своим мыслям.
