– Пересчитайте! – приказал он. Я насчитала сто двадцать долларов.
Он забрал найденные деньги.
– Вы обе сможете подтвердить эту сумму, – сказал он, и деньги исчезли в большом кожаном бумажнике. Затем он медленно и как-то по-домашнему вышел из комнаты, но остановился снаружи перед открытыми дверями.
С этой минуты я уже ничего не могла больше сделать. Миссис Халлоран металась от одного предмета мебели к другому, отрывая везде обивку, снимала со стен картины, вынимала их из рам, разрезала старую одежду своей тетки и в результате все комнаты перевернула с ног на голову. Она находила ещё какие-то деньги, но сержант отбирал у неё все до последней купюры. Она вела с ним ожесточенную борьбу, но от поисков все же не отказывалась. Ее как будто охватила лихорадка. В подвале мы не нашли ничего. В бойлерной не представилось возможности что-нибудь разорвать или распилить; в кладовой содержалась лишь куча старого хлама. Около шести часов вечера миссис Халлоран сдалась. Бывшие личные апартаменты миссис Гэр напоминали теперь поле битвы!
Однако мне эти дикие поиски не принесли ничего нового по убийству старой женщины. Ключ к прошлому миссис Гэр мы не нашли, а ради относительно небольших сумм, которые мы, в самом деле, нашли, едва ли кто-либо пошел на убийство. Все же общая сумма, с той, что нашел Штром, составила около тысячи долларов. Достаточно ли тысячи долларов в качестве основания для убийства?
Смертельно устав, я включила внизу, в подвале водонагреватель, чтобы иметь возможность принять ванну. Вернувшись к себе, я нашла конверт, в котором находилась короткая записка с вызовом меня на судебное расследование причин смерти в понедельник в половине третьего. Ну конечно! Об этом расследовании я совсем забыла! Может быть, там, наконец, выяснится, была ли миссис Гэр убита или нет.
Я приняла ванну, оделась и вышла поужинать, очень скоро вернулась домой и присела, чтобы поразмыслить. Итак, кто же, в действительности, извлекал выгоду из смерти этой старой женщины? Халлораны? Может быть, Халлоран пробрался в дом, искал что-то в подвале, а, когда его застала миссис Гэр, убил старуху? Возможно, даже, что в ту пятницу, когда я пришла домой, он скрывался ещё где-то в доме? Может быть наверху? Потом прокрался вниз по лестнице к заднему входу в дом, чтобы заглянуть в подвальное окно, и был при этом захвачен мной врасплох?
Но тогда кто-нибудь в доме должен был видеть его! Например, мистер Баффингэм, которого я видела спускающимся по лестнице, когда вошла в холл и едва не упала из-за выскочившей кошки. Если кто-то видел мистера Халлорана, то это, вероятно, мистер Баффингэм! Я напряженно размышляла. Когда я недавно вечером осматривала комнату мистера Кистлера, Баффингэма нигде не было видно, а в его комнате стояла мертвая тишина.
Тем временем толстого полицейского сменил на посту худощавый молодой человек. Я во второй раз обратилась с просьбой, могу ли я навестить кое-кого в этом доме.
– Я бы хотела сказать несколько слов мистеру Баффингэму. Вы ничего не имеете против?
Он сделал широкий жест.
– Я не возражаю! Но если вы опять найдете что-либо подозрительное, не забудьте, пожалуйста, позвать меня!
С этим намеком я оставила этого жаждущего повышения служащего и поднялась по лестнице. Я постучала в дверь к мистеру Баффингэму; за ней послышался легкий шум, но никто не открыл мне. Я постучала ещё раз, и тогда дверь медленно открылась. Мои очень чувствительные уши уловили какой-то странный звук. Удивленная и озадаченная, я уставилась в угрюмое, серьезное лицо мистера Баффингэма.
– Что это за странный шум? – спросила я.
– Сигнализация от грабителя, – ответил он коротко. Сигнализация оказалась эффективной, так как я вдруг увидела, как старый мистер Грант приоткрыл свою дверь и с любопытством выглянул.
– Хорошая идея! – смеясь, воскликнула я. – Вы должны как-нибудь посмотреть, как я баррикадируюсь там внизу!
– Вот как?
На маленькой газовой горелке на сковородке жарились колбаса с картошкой. На столе стоял кофейник.
– Я вовсе не хотела помешать вам ужинать, – поспешно сказала я. – Я лишь хотела кое-что наскоро спросить у вас. Не помните, не встретили ли вы кого-нибудь в ту пятницу вечером, когда спускались по лестнице? Я хотела сказать – не видели вы случайно расхаживающего по дому незнакомого человека?
Он некоторое время пристально смотрел на меня, а затем заявил:
– Нет, я никого не видел.
– Я теперь точно знаю, кто был тем «шпионом», что выскользнул тогда из подвала миссис Гэр. Это был мистер Халлоран, – объяснила я. – Я подумала, что, может быть, он приходил ещё раз.
– Я знаю Халлорана; я неоднократно видел его.
– Но не в ту самую пятницу?
– Я уже с месяц его не видел. Раньше он приходил сюда чаще.
– И вы не слышали также ничего необычного? Например, шаги на подвальной лестнице? В конце концов, должен же был кто-то запереть эту кошку! И именно между десятью часами, когда я видела вас в холле, и двумя часами ночи, когда осматривала дом. Как раз тогда это животное исчезло.
– Откуда мне все это знать? Я ведь не трачу свое время на то, чтобы вынюхивать вокруг! У меня есть другие заботы. А если бы я что-то видел, то рассказал бы вероятно, об этом полиции, не правда ли?
– Конечно, конечно… извините, что побеспокоила вас…
Он закрыл дверь и гудение прекратилось. Эта попытка оказалась не очень успешной! Увлекшись, я действительно забыла, что полиция уже задавала все эти вопросы. Во всяком случае, мне было ясно одно: кто пытался тогда меня задушить, тот совершил и убийство старухи! Было бы даже несколько странно, если бы в одну ночь в доме побывало два преступника. Нет, убийца где-то скрывался, прежде чем напасть на меня. Но где? Внутри или вне дома?
Так как я теперь уже находилась на втором этаже, то могла, собственно говоря, расспросить ещё раз и других обитателей дома. Может быть, это было и бессмысленно, но, однако, давало возможность выяснить, верят ли также и остальные в то, что произошло убийство, или окончательно убеждены, что миссис Гэр умерла естественной смертью.
Мистера Кистлера дома, очевидно, не было, так как на мой стук ответа не последовало. Мистер Грант, однако, открыл свою дверь так быстро, что я вынуждена была предположить, что он подслушивал. На мой вопрос, не видел ли он в доме какого-нибудь незнакомого человека, он коротко ответил:
– Нет, никого, ни единого человека!
У мисс Санд, к которой я после этого зашла, в волосах уже опять были бигуди. Ее тощая фигура была прикрыта потертым шелковым кимоно. Она была занята приведением в порядок своего гардероба. Вся комната пропахла эфиром и нафталином.
– Я бы наверняка запомнила все, что мне показалось бы чем-то необычным, не правда ли? В конце концов, это же было в тот самый вечер, когда вас пытались задушить! – Она поставила на газ утюг и продолжала: – Кстати, вы тоже получили вызов на расследование? Так, так. Мой шеф очень обрадуется. В самый разгар рабочего дня!
– Бедная старая миссис Гэр! – сказала я. – От её смерти всем нам одни неприятности. Кроме Халлоранов, естественно.
– Это старая пиявка! Я рада, что она умерла! – В словах женщины слышалась ненависть. – Может быть, теперь я смогу, наконец… – Она оборвала фразу, сняла утюг с огня и начала яростно гладить. Больше из неё ничего нельзя было выудить.
Уэллеры тоже были не особенно словоохотливы. Казалось, они засели в своих апартаментах, как в крепости. Миссис Уэллер лишь чуть-чуть приоткрыла дверь.
– Нет, мы никого не видели и не слышали ничего необычного, – заявила она, закрыла дверь и даже заперла её на ключ.
Чем они, собственно, занимались? На что жили? О чем разговаривали? Что происходило днем и ночью за этими закрытыми дверями? В задумчивости я спустилась вниз по лестнице. В общем, создавалось впечатление, что Уэллеры жили нормальной, порядочной жизнью – но все же это прозябание в двух комнатах казалось довольно странным. Я слышала, что Уэллер выполнял случайные работы. И это притом, что он был полицейским на пенсии! По виду и прежней профессии его, пожалуй, едва ли можно было отнести к разряду живущих на случайные заработки! Возможно, он был одной из жертв всеобщей экономической депрессии, что и объясняло такое весьма странное существование?
А по какой причине могла миссис Гэр взять у них взаймы две тысячи долларов? Да ещё принимая во внимание, что она, по-видимому, смогла оставить после себя капитал, состоящий под опекой, на сумму десять-двенадцать тысяч долларов! Или она вовсе не брала взаймы эти деньги, а просто заплатила Уэллерам две тысячи долларов? За что? Не здесь ли ключ к её прошлому?
Худощавый полицейский в холле иронически заметил, что он очень удивлен, видя меня возвращающейся с пустыми руками. Я проигнорировала его нахальное замечание и удалилась в свои апартаменты, чтобы как следует подумать. Но, едва я уютно устроилась в своем эркере, как в мою дверь громко постучали. Это был Ходж Кистлер.
