— Добрый вечер, — ответила Андреа. Она странно побледнела, увидев его. Ее черное вечернее платье с рискованно низким вырезом другого молодого человека заставило бы застыть от восхищения, но Эллери есть Эллери, и он предпочитал следить за выражением ее глаз. Они расширились от ужаса. — Вы... вы хотите поговорить со мной?
— Когда я пришел, — сказал Эллери, — я заметил кремового цвета машину у тротуара. Шестнадцатицилиндровый «кадиллак»...
— О, — сказал Джоунс, — это, должно быть, моя машина.
Эллери заметил, что лицо Андреа исказилось от неподдельного ужаса. Она не удержалась и воскликнула:
— Берк! — и тут же прикусила губу и схватилась за спинку стула.
— Да что с тобой, Энди? — спросил Джоунс, высоко поднимая брови.
— Ваша, Джоунс? — проговорил Эллери. — Странно. Билл Энджел видел, как кремовый шестнадцатицилиндровый «кадиллак» проехал по главной дорожке хижины, в которой той ночью был убит Джозеф Гимбол. Действительно, странно. Он чуть не сбил Энджела.
Загорелое лицо Джоунса посерело.
— Моя... машина? — переспросил он после некоторого молчания, облизывая губы. Он посмотрел телячьими глазами на Андреа и тут же отвел их в сторону. — Это невозможно, Квин. Я был тогда на этом благотворительном вечере в Вальдорфе со всеми Гимболами, и машина весь вечер стояла там на улице. Наверное, какая-то другая машина.
— О, наверное. И уж само собой, мисс Гимбол может это подтвердить?
Губы девушки чуть заметно приоткрылись.
— Да, — еле слышно прошептала она.
— О, — переспросил Эллери, — так вы ручаетесь за это, мисс Гимбол?
У нее чуть задрожали руки.
— Да, — прошептала она.
Джоунс старательно не смотрел на нее. Плечи его опустились, чувствовалось, что он глубоко взволнован и не знает, как себя вести.
— В таком случае, — хмуро проговорил Эллери, — вы не оставляете мне выбора, мисс Гимбол. Я вынужден просить вас показать мне ваше обручальное кольцо.
Джоунс окаменел. Он перевел беспокойный взгляд с Эллери на левую руку Андреа, и глаза у него полезли на лоб от ужаса.
— Обручальное кольцо? — пробормотал он. — При чем здесь...
— Я полагаю, — заметил Эллери, — что мисс Гимбол сама может ответить на этот вопрос.
Где-то сверху послышались голоса. Джоунс подошел вплотную к Андреа.
— Так что? — резко спросил он. — Чего ты его не показываешь?
Она опустила веки.
— Берк...
— Я спрашиваю, — настойчиво повторил он, — почему ты его не показываешь ему? Андреа, где оно? Почему он спрашивает? Ты никогда не говорила мне...
Дверь на балкон вверху открылась, из нее вышли миссис Гимбол и Гросвенор Финч.
— Андреа! — вскрикнула миссис Гимбол. — В чем дело?
Андреа закрыла лицо руками, безымянный палец ее левой руки был без кольца. Она зарыдала.
Миссис Гимбол побежала вниз по лестнице.
— Это еще что за слезы? — сердито спросила она. — Мистер Квин, я требую объяснения.
— Я просто попросил вашу дочь, — вежливо ответил Эллери, — чтобы она показала мне обручальное кольцо, миссис Гимбол.
— Андреа, — раздраженно сказал Джоунс, — если ты ввяжешь меня в неприятности...
— Андреа, — проговорила миссис Гимбол, — что еще? — Лицо у нее побагровело и одрябло.
Финч торопливо сошел с лестницы. Он явно был недоволен.
— О, — рыдала Андреа, — все против меня, почему? Неужели не видите, что я, я...
Миссис Гимбол произнесла холодно:
— Если моя дочь не хочет отвечать на ваши дурацкие вопросы, мистер Квин, пусть и не отвечает. Я не понимаю, что вами движет, но теперь вижу, что вы защищаете интересы этого отвратительного молодого человека из Филадельфии. Вы работаете не на нас. Вы знаете, что это она его убила!
Эллери со вздохом двинулся к выходу.
— Совершенно верно, — сказал он, к вящему негодованию безликого лакея, следующего за ним по правую руку. — Финч.
— Но это несерьезно, — затараторил Финч. — Разве нельзя во всем разобраться!
— Слова — женщины; деяния — мужчины. Полагаю, что самое время мне вернуться к своей природной мужественности.
— Я не о...
— Что ж, в данных обстоятельствах, — проговорил Эллери тоном сожаления, — все так складывается, что мне невозможно работать по этому делу под эгидой Национальной страховой компании. Кооперация не получается, сами видите. Все совершенно ясно. Так что я вынужден отказаться от предложения.
— Если гонорар... — с безнадежным видом промямлил долговязый Финч.
— Плевать на гонорар.
— Эллери, — раздался низкий голос.
Эллери обернулся. В дверях стоял Билл Энджел.
Безликий человек теперь уже смотрел почти гневно. Потом пожал плечами. Наконец, вздернув подбородок, отступил, и Билл вошел в холл.
— Ну что, Билл, — медленно проговорил Эллери, прищуриваясь. — Пришел, наконец. Я так и думал, что ты придешь.
Билл выглядел неважно, но его четко очерченный подбородок был тверд как всегда.
— Прости, Эл. Я потом все объясню. А пока, — сказал он, повышая голос и спокойно оглядываясь, — мне надо поговорить с мисс Гимбол — наедине.
Андреа вскочила, прижав руки к горлу.
— О, зачем вы пришли!
— Андреа, — визгливо начала миссис Гимбол.
Джоунс проговорил светским тоном:
— Я держался от всех этих тайн в стороне настолько, насколько считал нужным. Андреа, ты давно уже играешь мной. Я требую немедленного объяснения, иначе, черт побери, между нами все кончено. Это что еще за парень? Где твое кольцо? Что, черт возьми, ты делала на моей машине в тот вечер в субботу? Если ты замешана в этом убийстве...
На миг у Андреа блеснули глаза. Потом погасли, и к щекам прилила краска. Билл переспросил:
— На вашей машине?
— Как видите, — вставил Эллери, — искренность лучшая часть романтизма, Билл. Я еще вчера вечером мог сказать, что у Андреа нет кремового «кадиллака». Чего проще — навести справки в нужном месте. Не кажется ли всем, что лучше закрыть дверь, сесть и обсудить все по-человечески?
Финч буркнул что-то лакею, тот с мрачным видом закрыл дверь и испарился. Рассерженная миссис Гимбол села, поджав губы, словно готова была сказать какую-нибудь гадость, но не знала какую. Джоунс ел глазами Андреа, Андреа сидела, потупив глаза. Она уже не была бледной. Что касается Билла, то тот вдруг почувствовал себя не в своей тарелке и стоял, переминаясь с ноги на ногу.
— Так что ты хотел обсудить с Андреа, Билл?
Билл покачал головой:
— Это касается только мисс Гимбол. Мне сказать нечего.
Андреа метнула на него робкий, почти страдальческий взгляд.
— Сдается мне, — заметил Эллери после общего минутного молчания, — что разговором управлять придется мне. Хотя лично я предпочитаю слушать. Вы странно себя ведете — и вы, мисс Гимбол, и ты, Билл. По-ребячьи, если хотите знать.
Билл вспыхнул.
— Сказать вам, что произошло? В тот субботний вечер, пока я обследовал ковер в этой хижине, ты высмотрел в ворсе что-то блестящее. Думая, что никто не видит, ты наклонился, сделал вид, что завязываешь шнурки на ботинке, и поднял это что-то. Я следил за тобой и видел. Это был крупный бриллиант каратов шести.
Билл дернулся, Андреа еле слышно вскрикнула. Джоунс снова посерел, на скулах у него заходили желваки.
— Я думал... — пробормотал растерянно Билл.
— Ты думал, что никто не заметил. Но видишь ли, Билл, — мягким голосом продолжал Эллери, — это моя профессия — видеть и замечать все, а в мой символ веры в качестве одного члена входит следующий: дружба не должна стоять на пути истины. Ты не знал, чей это бриллиант, но сказать Де Йонгу побоялся, поскольку подумал, что это каким-то таинственным образом может повредить Люси. А тут появилась мисс Гимбол, и ты заметил, что на ее кольце нет камня. О совпадении речи быть не могло. И ты понял, что это она была в хижине. Но дело в том, Билл, что я это тоже сразу заметил.
Билл смущенно рассмеялся:
— Я действительно последний осел. Мои извинения, Эллери. — Он незаметно повел плечом, давая понять Андреа, что он тут ни при чем. Сквозь гримасу отчаяния она попыталась выдавить подобие улыбки, давая понять Биллу, что понимает. Джоунс перехватил ее улыбку и сжал губы.
— Ты потянул ее в тень, — как ни в чем не бывало продолжал Эллери, — а поскольку рядом была не менее плотная тень, я, воспользовавшись правом дружбы, не преминул спрятаться там и подслушать. Продолжать?
Андреа издала слабый звук. Потом подняла голову и посмотрела ясным взглядом.
— Можно дальше не продолжать, мистер Квин, — твердо проговорила она. — Я и сама вижу, что все это было бесполезно. Я не большая мастерица в этом... в этом роде вещей. Спасибо, Билл Энджел, вы были восхитительны.
Билл снова вспыхнул и растерянно отвел глаза.
— Ты брала мою машину в ту субботу? — спросил Джоунс. — Черт побери, Андреа, ты должна была все мне сказать.
