Я видел, что она сильно напугана.
– Дональд, давай вернемся вместе. Все равно этой ночью ты здесь ничего уже не сделаешь. Бросай машину агентства и поехали со мной в теплом, удобном автомобиле. А утром пригласишь Мариан позавтракать и снимешь ей где-нибудь уютную, тихую квартирку.
– Нет, – ответил я. – Вы ей найдете и квартиру, и комнату в гостинице. В гостиницу она будет заходить раз в день, чтобы получить почту. А остальное время будет проводить в квартире.
– Зачем это? – спросила Берта.
– Чтобы до нее было трудно добраться. Поймите ситуацию. В этом городе процветает организованная преступность и коррупция. Альфмонт – человек не продажный. Сейчас он баллотируется на должность мэра, и, если его выберут, он постарается очистить город. Такая перспектива многим не улыбается, в частности людям из здешней полиции. Они могут раскопать эту историю, а потом использовать ее. Или они заставят Альфмонта сойти с дистанции и снять свою кандидатуру, или позволят ему победить на выборах и будут шантажировать его возможностью скандала. Они два месяца тайно к этому готовились. А теперь он еще угодил в историю с убийством. Учтите, что он не может сообщить в полицию, потому что газеты сразу заинтересуются, как он оказался в квартире девушки, которая работает за комиссионные в ночном клубе. Альфмонт понимает, что в этом случае сразу всплывет его поездка в Оуквью. Он сразу понял, что местная полиция постарается повесить преступление на него. Поэтому ему и пришлось незаметно улизнуть. И как раз в это время он наткнулся в коридоре на Мариан. Тут уж ему сильно не повезло. А наша задача сейчас – не допустить, чтобы группа, расследующая это убийство, заподозрила какую-то связь между этим делом и Санта-Карлоттой, и сделать так, чтобы Мариан Дантон не встретилась с доктором Альфмонтом.
– Это будет нетрудно, – сказала Берта.
Я усмехнулся:
– Помните человека, который избил меня и вышвырнул из Оуквью?
– Ты что-то узнал о нем? – спросила Берта.
– Его зовут Джон Харбет. Он был в очень близких отношениях с Эвелин Харрис. К тому же он как-то связан с хозяином «Голубой пещеры». Он начальник отдела борьбы с проституцией и игорными домами в здешнем полицейском управлении. А теперь попробуйте все это сопоставить.
Пока Берта размышляла, я обошел вокруг машины и открыл ей дверцу.
– О’кей. Идите в свою машину. Не забудьте повести Мариан завтракать. И еще одно. Я сказал этой девочке, чтобы она изображала деревенскую дурочку. Она будет помалкивать, потому что знает, что так надо. Но это не должно вас обмануть. Она провинциалка, но далеко не дурочка. И она чертовски симпатичная девушка.
– Послушай, милый, – Берта положила свою лапу мне на плечо, – поехали со мной. Ты нужен Берте.
– В любую минуту здесь может появиться полицейский, – сказал я. – И он посветит на нас фонариком – просто чтобы увидеть, кто здесь стоит. Вы этого хотите?
– Нет, черт возьми! – ответила Берта и выскочила из машины агентства как ошпаренная.
Водитель ее машины вышел и открыл перед ней дверцу. Берта бросила на меня последний призывный взгляд и взгромоздилась на сиденье. Она съежилась на подушках и сейчас совсем не казалась мне огромной, сильной и всезнающей. В машине сидела толстая усталая пятидесятилетняя женщина.
Я объехал вокруг квартала, поставил машину агентства на улице напротив офиса доктора Альфмонта и вышел. Доктор уже ждал меня.
– Вы знаете слишком много, и мы знаем слишком много, – начал я. – Берта наговорила лишнего. Я хотел бы побеседовать с вами, но только не здесь. Давайте немного прокатимся на вашей машине.
Не говоря ни слова, доктор выключил свет, запер офис, и мы вышли на улицу. Его машина стояла на обочине у входа.
– Так куда мы поедем? – спросил он своим обычным ровным голосом.
– Куда-нибудь, где мы сможем поговорить, не опасаясь, что нас увидят, – ответил я.
Теперь стало заметно, что доктор нервничает.
– В полиции есть группа, которая специально ездит и проверяет все припаркованные машины.
– Тогда не будем останавливаться.
– Я не могу разговаривать, когда веду машину.
– А как насчет вашего дома? – спросил я.
– Да, там мы сможем поговорить.
– Тогда поехали, если это удобно.
– Разумеется, удобно. Мы можем ехать. – В его голосе чувствовалось облегчение.
– Ваша жена знает о том, что у вас неприятности?
– Она знает об этом все.
– Извините, что я вмешиваюсь в вашу личную жизнь, но вашу жену зовут Вивиан?
– Да, – сказал доктор.
Мы оба замолчали. Он вел машину по главной улице, потом свернул налево, въехал на холм, и мы оказались в фешенебельном жилом районе, среди современных домов, построенных в испанском стиле. Белая лепка на стенах и красные черепичные крыши выделялись яркими пятнами среди темной зелени деревьев. В промежутках между редкими уличными фонарями деревья казались почти черными. Машина свернула на подъездную дорожку и въехала в гараж.
– Ну вот мы и приехали. – Доктор Альфмонт выключил фары и зажигание.
Я пошел вслед за ним к двери, за которой была лестница. Мы поднялись на второй этаж. Доктор открыл еще одну дверь, и мы оказались в холле.
– Это ты, Чарльз? – Я узнал женский голос, который отвечал мне по телефону.
– Да, – сказал он. – Я не один.
– Тебе звонил какой-то человек и…
– Я знаю. Он приехал со мной. Проходите, пожалуйста, сюда, мистер Лэм.
Он провел меня в гостиную. Ковер, занавески и вся обстановка комнаты были выдержаны в мягких, приятных тонах.
– Чарльз, ты не можешь на минутку зайти ко мне? – сказал женский голос.
– Извините, я сейчас, – сказал мне доктор Альфмонт и вышел. Четыре или пять минут я слышал приглушенные голоса. Женщина о чем-то просила Альфмонта. В голосе ее слышалась мольба. Он отвечал короткими фразами. Слов я не мог разобрать, но в тоне слышался вежливый, но твердый отказ.
В коридоре снова послышались шаги. Дверь открылась, и в гостиную вошла женщина. Я встал. Следом за ней вошел доктор Альфмонт.
– Дорогая, разреши представить тебе мистера Лэма. Мистер Лэм, это миссис Альфмонт. – Слово «миссис» он произнес с каким-то воинственном ударением.
Чувствовалось, что эта женщина следит за собой. Ей было уже за сорок, но двигалась она с удивительной легкостью и грацией. Ее карие глаза смотрели спокойно и искренне.
Я поклонился:
– Рад познакомиться с вами, миссис Альфмонт.
Синее платье хорошо сидело на ее стройной фигуре. Почему-то она решила встать и одеться после телефонного разговора со мной. Готов поспорить, что она уже спала, когда я позвонил.
– Садитесь, пожалуйста, мистер Лэм, – пригласила она.
Мы сели. Доктор Альфмонт заметно нервничал.
– Насколько я понимаю, вы детектив, мистер Лэм, – заговорила миссис Альфмонт.
– Верно.
Ее приятный голос звучал свободно и уверенно. В манере не чувствовалось ни малейшего напряжения – в отличие от доктора Альфмонта, который, казалось, тщательно взвешивает каждое слово. В ней была спокойная уверенность женщины, которая привыкла смотреть правде в глаза.
– Дай мне сигарету, Чарльз, – сказала она мужу, а потом повернулась ко мне: – Говорите без обиняков, мистер Лэм. Чарльз обо всем мне рассказал.
– Хорошо, давайте поговорим, – ответил я.
Доктор Альфмонт подал ей сигарету и зажег спичку.
– Вы закурите, Лэм? – спросил он.
Я кивнул.
Доктор Альфмонт протянул мне сигарету, еще одну взял сам, и мы с ним закурили от одной спички.
Потом он обратился к жене:
– Дорогая, миссис Кул была в моем офисе. Мистер Лэм приехал не с ней. Он приехал…
– Сам по себе, – перебил я.
Доктор Альфмонт кивнул. Женщина оценивающе посмотрела на меня.
– Продолжайте, мистер Лэм, – сказала она.
– Думаю, что Берта Кул уже много вам наговорила, – сказал я доктору Альфмонту.
Он кивнул.
– Берта старалась убедить вас, что вы крепко влипли и для того, чтобы выкрутиться, нужны деньги. Так?
– Ну, – ответил он, – разговор свелся к этому.
– Хорошо, – сказал я. – Значит, с этим покончено. А теперь мне предстоит вытащить вас из этой истории. Для начала нужно, чтобы вы мне обо всем рассказали.
– О чем мы должны рассказать? – спросил доктор.
– Я хочу знать все о вас и о тех, с кем мне предстоит иметь дело.
Альфмонт посмотрел на жену.
– Я Вивиан Картер, – заговорила она. – Детей у нас нет. Десять лет назад в Мехико мы оформили брак, но, как вы понимаете, он не может быть признан законным.
– Расскажите мне о бракоразводном процессе, – обратился я к Альфмонту.
– Что именно?
– Все.
Он скрестил руки на груди и заговорил:
– Моя первая жена, миссис Линтиг, была увлечена водоворотом бурных событий и социальных изменений, наступивших после войны. Отголоски этой бури привели к ломке многих традиций и нравственных устоев…
Я поднял руку ладонью наружу жестом уличного регулировщика, который подает сигнал «Стоп», и сказал женщине:
