Наверху раздавалось требовательное мяуканье. Квиллер поднялся по скату на верхний этаж и выпустил сиамцев из заточения. Юм-Юм выплыла из апартаментов степенно, как принцесса, знающая себе цену, а Коко оголтело понёсся по скату вниз и спрыгнул с нижней лоджии в мягкое кресло, откуда бросился к окну поприветствовать своего крылатого дружка. Там он на какое-то время замер, трепеща лишь кончиком хвоста и ожидая, пока вертящий во все стороны головой кардинал наконец его приметит. Вскоре на проезде показалась грузовая машина, приехавшая разровнять щебенку, и кардинал удалился в более безопасное место.
Себе на завтрак Квиллер достал из холодильника датское пирожное, а кошкам вытащил из вакуумной упаковки ростбиф с чесноком и сыр «рокфор» на гарнир. После этого бросил пару грязного белья в стиральную машину, ополоснулся в душе и едва успел побриться, как приехала в своем длинном, блестящем, первоклассном автофургоне Сьюзан Эксбридж.
– О Квилл, я не нахожу себе места! – с порога произнесла она и плюхнулась в ближайшее кресло. – Деннис был таким милым! Как он мог всё одним махом обрубить! Что им двигало!
– В этой истории слишком много непонятного, – ответил Квиллер. – Выпьешь кофе?
– Если можно, то с ложкой чего-нибудь покрепче для успокоения нервов.
Например… с ромом?
Она кивнула в знак благодарности.
– Послушай, Сьюзан, скажи-ка мне лучше, как ты собираешься управиться с этим скопищем народа, который нагрянет сюда в субботу?
Сделав несколько глотков, Сьюзан открыла портфель и достала оттуда план экскурсии.
– В билетах напечатано, что проехать к амбару следует по Мейн-стрит, а припарковать автотранспорт можно на стоянках возле театра, здания суда или церкви. Мы все их освободили от машин.
– А что, если кто-нибудь во избежание машинной толчеи поедет по Тривильенской тропе?
– Проезд предназначен для экскурсоводов, для остальных он будет заблокирован. Указатели приведут посетителей через лесополосу к главному входу амбара. Чтобы защитить пол, внутри постелют пластиковое покрытие, а ковры огородят натянутыми на стойках веревками. Внутрь будут запускать ограниченное число человек.
– Они будут подниматься на лоджии? Мне бы не хотелось, чтобы они совали нос ко мне в спальню.
– Естественно нет. Все скаты будут огорожены веревками. Экскурсанты только обойдут по кругу весь жилой этаж и выйдут через кухонную дверь. Экскурсоводы будут следить за потоком людей. Снимать амбар на плёнку будет запрещено.
– И это всё? За целых пять долларов? – удивился он.
– Все билеты проданы, и мы могли бы продать ещё. Видишь ли, после того как… то есть наутро в среду спрос неожиданно возрос. Библиотеке привалит «кусочек» в двадцать пять тысяч долларов. Полли просто в экстазе.
Квиллер знал, что заведующей библиотекой вообще не свойственно быть в экстазе. Она могла чему-то радоваться, быть довольной или даже сверхдовольной, но быть в экстазе – это ей не дано. Однако замечание Сьюзан напомнило Квиллеру, что дамы некогда вместе работали в библиотеке, хотя дружить не дружили.
– Ты всё прекрасно организовала, Сьюзан, – оценил её труды Квиллер. – Вот ключи от главного и заднего входа. Держи их пока у себя, я заскочу за ними к тебе в лавку на следующей неделе.
Красивая и интересная женщина, отметил про себя Квиллер, когда за Сьюзан закрылась дверь, но не в его вкусе: слишком воинственна и напыщенна, и читать она не любит.
Днём, когда Квиллер потчевал своих питомцев дьявольскими подвигами сэра Эдмунда Бэкхауса, к нему прибыла ещё одна гостья. Кошки, растянувшиеся в раскованных позах и убаюканные сладостным голосом хозяина, вдруг встрепенулись на звук, который не способно было уловить человеческое ухо. Они навострили ушки, подняли головы, вытянули шеи, встали на все четыре лапы, взяли старт и ринулись к входной двери, словно туда приплыл пароход свежих омаров. Через некоторое время и Квиллер услышал, что привлекло их внимание: по дороге с грохотом двигался автомобиль, которому давненько не приходилось этого делать.
Это был винный фургончик Лори Бамбы, его секретаря и советчика по всем вопросам, касающимся котов. Её длинные золотистые волосы, переплётенные и завязанные лентами, оказывали магнетическое действие на котов, которые, в свою очередь, всегда встречали её радостным урчанием и терлись об икры ног.
– Какой сюрприз! – воскликнул Квиллер, пропуская её вперед. Обычно сделанную ею работу привозил муж, и он же забирал недельную почту.
– Ник рассказал мне, что у тебя просто чудо, а не амбар, вот я и не удержалась, чтобы на него не взглянуть. Держу пари, что кошки от этих скатов и лоджий в восторге.
– Позволь мне показать тебе моё жилище. Пятидолларовая экскурсия в субботу ограничится демонстрацией жилого этажа, но тебе, как особо приближенной к Коко и Юм-Юм, разрешается подняться по кошачьим дорожкам и посетить их верхние покои.
– Прежде давай разделаемся с почтой. Вот сорок семь писем тебе на подпись. Те, которые личных дел не касаются, я подмахнула за тебя. А всякую чепуховину отправила в мусорную корзину.
Квиллер с Лори направились вверх по скатам, после чего обратно вниз, а вслед за ними, задрав хвосты, шествовали кошки. Не успела она сесть, как сиамская чета оказалась у неё на коленях.
– Мне хотелось бы приучить Юм-Юм гулять со шлейкой. С Коко в этом деле нет проблем, – сказал Квиллер.
– Просто дай ей возможность побегать в ней по дому, чтобы она к ней привыкла, – предложила Лори. – А ты знаешь, Квилл, что у тебя тут отличные условия пускать пузыри?
– Пузыри? – с удивлением переспросил он.
– Да, мыльные пузыри. Стоишь на лоджии и пускаешь их вниз к кошкам, а те подпрыгивают и стараются их поймать. Кошки будут рады без памяти.
– Хм. – Он задумчиво погладил усы. Если, чего доброго, пронюхают про это городские сплетницы, то на всех углах начнут трезвонить: «Мистер К. пускает мыльные пузыри!»
– Лучше всего, – продолжала Лори, – пускать мыльные пузыри через старомодную глиняную трубку. Они есть в магазине скобяных товаров в Уайлдкэте.
В этот момент Коко соскочил с коленей Лори и бросился к окну, откуда лилось звонкое кюи? кюи? кюи?
– Это кардинал, – произнесла Лори.
– Приятель Коко.
– Они как два аристократа.
– Да, и ведут себя словно на встрече двух королей. В саду полно других птиц, но почему-то Коко выбрал именно кардинала. Не знаю, может, кота привлекли его царственные манеры или приглянулся красный цвет.
– Ученые высказывают противоречивые точки зрения по поводу того, различают ли кошки цвета. Лично мне кажется, что они ощущают цвет. Различные окраски вызывают у них различные ощущения.
– И мне так кажется, – поддержал её Квиллер. – У Коко развито гораздо больше ощущений, чем предусмотрено пятью органами чувств. Он удивительно одаренное существо.
– Послушай, что я тебе скажу. У меня есть пожилая тётка, которая несколько лет назад совсем потеряла зрение, но она до сих пор различает красный цвет. Она говорит, что ощущает его! И ей нравится носить красное. Она считает, что этот цвет дает ей энергию.
– Я был бы не прочь с ней встретиться. Пожалуй, она могла бы подкинуть мне интересную тему для колонки… Как насчёт стакана сидра. Лори?
– Нет, спасибо, Квилл. Давай почту, и я пойду. Меня ждёт приходящая няня.
Немного спустя, когда Квиллер ставил подписи на сорока семи письмах, к амбару подкатил чёрный фургон с золотистыми буквами на боковых панелях, из которого выскочил светловолосый молодой верзила. Открыв двери заднего входа и увидев на плечах молодца огромный, свернутый цилиндром бумажный тюк шести футов в длину и порядка ярда в диаметре, Квиллер с облегчением – а как же иначе? – вздохнул. Фран Броуди показывала тяжелоатлету, куда идти.
– Это Шон, наш первоклассный монтажник. – Она представила его Квиллеру.
– Привет, – произнёс гигант с добродушной улыбкой.
Фран проводила его через кухню в большую прихожую, расположенную на четырехэтажной высоте, и велела сложить тюк у лестницы. Опустившись на колени, словно Атлант под тяжестью неба, он скинул груз с плеч. После чего встал на ноги и стал глазеть на лоджии, треугольные окна и камин с тремя трубами.
– Во сколько же обошлась такая работенка? – воскликнул изумленный великан. – Вот это да!.. И здесь повесился тот самый парень?
– Шон! – резко оборвала его Фран. – Принеси коробку с инструментами, планку с крючками и веревку. – И, обратившись к Квиллеру, добавила: – Я хочу развернуть и посмотреть гобелены здесь. Сейчас наступит момент истины!
Рулон развернули, и гобелен величиной со стенку расстелили на полу.
– Красиво! – воскликнул Квиллер.
– Великолепно! – подхватила Фран.
– Обалдеть можно! – покачав головой, сказал Шон. На полотне было изображено стилизованное дерево, усеянное яркими красными яблоками величиной с баскетбольные мячи. Крупные стежки придавали им объёмность.
